Красивая пара - Шарон Фристоун

Она прерывисто вздохнула. Все, хватит. Она взрослая женщина, а не подросток. Джанкарло стал ее ошибкой, это бывает. Надо просто пережить это и идти дальше.

Спасение пришло неожиданно. Черри разговаривала с графиней дель Пьстро, и Джилли расслышала последние слова своей подруги и хозяйки:

— Росария совершенно права, и хотя мы были бы очень рады присоединиться к вам, не я вынуждена все же отказаться. Мой муж все еще неважно себя чувствует. Он настоял, чтобы мы пошли на представление, но после него я должна поспешить к нему, моему бедняжке!

— Ну разумеется, синьора Кавалли. Возможно, в другой раз.

Черри опустилась на свое место и прошипела почти беззвучно, глядя прямо в спину удалявшейся графине:

— Сука!

Опешившая Джилли с ужасом взглянула на Черри.

— Кто?!

— Да не ты, дурочка, разумеется, не ты! Росария дель Пьетро. Я сдуру рассказала ей про Карло, а она принялась кудахтать, что мой долг быть рядом с ним и ухаживать за несчастным больным. Пришлось отказаться. С тех пор как три года назад умер ее муж, эта стерва не оставляет надежды выскочить за младшего братца. В тебе она явно усмотрела соперницу. Между нами говоря, не думаю, что у нее получится. Джанкарло… короче, у него было много пассий, и все как одна красавицы, но ни с одной он надолго не задержался, а Росария, хоть и выглядит неплохо, но ничего особенного из себя не представляет. Сука!

Джилли почувствовала нечто вроде слабого удовлетворения, однако пытка была еще не окончена.

Она не запомнила ни единой сцены из оперы «Дон Жуан».

Джанкарло сидел впереди, и Джилли не спускала с него глаз. Она даже не заметила, что представление закончилось, и была очень удивлена, услышав голос Черри;

— Скорей, подружка! Я хочу отловить графа на выходе и пригласить к нам на обед. Карло это понравится.

Джилли, в отличие от Карло, это совершенно не нравилось, и она попыталась ускользнуть, сделав вид, что уронила что-то на пол. Когда она выпрямилась, семейство дель Пьетро уже удалилось, а Черри нервно грызла ногти.

Больше всего на свете Джилли хотелось спрятаться в своей спальне и наплакаться вволю, но Черри, выяснив, что Карло уже улегся спать, пришла в легкую ярость и настояла, чтобы Джилли выпила с ней на сон грядущий чего-нибудь покрепче. Во время этого ритуала она без остановки трещала, выдавая все новую информацию о красавце-графе.

— У меня где-то валяется журнал, где он давал интервью, и довольно большое. Рассказывал о себе и своей семье. Это все потому, что их семейка вбухала кучу денег в реконструкцию старого города, вот с ними все и носятся. Аристократы!

Джилли молчала. Впервые в жизни ей хотелось напиться и забыть обо всем на свете. Неугомонная. Черри нашла-таки журнал и принесла его в гостиную, страшно довольная собой. Джилли рассматривала фотографии, испытывая почти физическую боль.

Загородный дом, римские апартаменты, пентхаус в Нью-Йорке, яхта в генуэзской бухте… Охота на озере Гарда…

Она узнала этот дом мгновенно, но и это было еще не все. Возле дома на своем мотоцикле сидел Джанни, а рядом с ним стоял пожилой человек с ружьем на плече.

Тот самый, который застал их на озере несколько дней назад. Якобы хозяин того участка, куда они забрались. Как же весело было Джанни смотреть на доверчивую дуру, пытавшуюся успокоить его!

— Ты в порядке, Джилли?

Черри заметила неестественную бледность девушки и встревожилась.

— Нет. Видимо, из-за вина. Мне нехорошо, так что пойду спать. Спокойной ночи.

Вернее было бы сказать: побегу и спрячусь. Джилли бросилась в свою спальню опрометью.

Джилли раздевалась, не чувствуя под собой ног. Стоя под душем, она плакала, и слезы смешивались со струями воды. За что, Господи, за что весь этот ужас!

Слишком все было хорошо, надо было предвидеть такой оборот. Если бы она поверила первому впечатлению, то не обманулась бы так сильно. Этот человек оказался бессовестным лжецом.

Правда не принесла облегчения и утешения. Она обманута, и некого в этом винить. Сама поддалась соблазну, сама пошла на поводу своих чувств, сама отдалась этому смазливому итальянцу! Ничего удивительного, что его так испугали ее девственность и возможность беременности. Как же, граф дель Пьетро не может себе позволить связаться неизвестно с кем, ему нужна женщина из великосветского общества, а не сирота-англичанка без роду и племени.

Голова разболелась, и все тело ломило от усталости, но заснуть сразу Джилли не смогла. Как только она закрывала глаза, перед ней вставал он… Джанни… нет, не Джанни, а граф Джанкарло дель Пьетро, будь он проклят!

Утром малыш Андреа с веселым смехом плюхнулся в ее постель, но девушка еле смогла поднять голову с подушки и слабо улыбнуться ему. Глаза опухли, голова так и не прошла, но долг прежде всего — и Джилли через силу поднялась, одела мальчика и повела его завтракать.

Андреа ей нравился. Смешной, симпатичный, черноглазый, он щебетал как птичка, болтал ногами и пил свой сок, одновременно ухитряясь лепить из хлеба какого-то диковинного зверя. Рядом с ним ей стало немного легче.

В конце концов надо взять себя в руки. Она не первая и не последняя в мире женщина, которую обманула смазливая внешность и лживые уверения в любви. Теперь у нее есть опыт, надо принять его и жить дальше. Джилли вымыла посуду. Он не позвонит, скорее Папа Римский женится!

Она ошиблась. Телефонный звонок прорезал тишину утра, и Джилли подпрыгнула от неожиданности.

— Андреа, подождешь секундочку? Я только отвечу по телефону, и мы пойдем в сад.

— Джилли? Это ты?

Она не могла вымолвить ни слова, но справилась с волнением.

— Да, это я. Кто говорит и кого позвать к телефону?

— Это Джанкарло дель Пьетро, и мне нужна, разумеется, ты. Я все понимаю, ты сердишься, но, пожалуйста, поверь мне, я все объясню…

— Надо же, назвался своим настоящим именем! Наверное, я должна быть польщена и очарована, но я почему-то ничего такого не чувствую. Должно быть потому, что я недавно переспала с незнакомцем или с лжецом, что больше нравится, хотя для тебя это вряд ли имеет значение.

Она была зла очень зла на Джанкарло и на себя.

— Джилли, послушай… Я не хотел тебя обманывать, просто в первый же день, когда я назвал свое имя, ты со смехом назвала меня синьором Карло и дальше уже не слушала…

— А так это я виновата? Как это не пришло мне в голову! То, что ты за целую неделю не нашел ни минуты, чтобы сказать, что ты не портовый рабочий, а граф, конечно же, в счет не идет. Тебе что, стыдно было, что ты проводишь время с простолюдинами, или как вы, аристократы, нас называете? Сноб несчастный! Теперь я понимаю, почему тебя так испугало то, что я оказалась девицей!