Роман и Лариса - Леонид Каганов

Когда все было доедено, и съедены даже оставшиеся чипсы, в квартире наступила неловкая тишина.

Роман набрался храбрости, пододвинулся поближе к Ларисе, взял ее за руку и заглянул в глаза.

— Знаешь... — сказал он шепотом. — Может тебе это покажется поспешным...

— Не покажется! — тоже шепотом ответила Лариса.

— Я хотел тебе сказать... — продолжил Роман.

— Да! — кивнула Лариса.

— Понимаешь... я... ты... как только я тебя увидел... то...

Роман сбился и вдруг принюхался. В комнате раздавались электрические потрескивания и явственно тянуло горелой изоляцией.

— Что горит? — насторожился Роман.

— Горит! — подтвердила Лариса, насторожившись.

— Не отвлекайтесь, молодые люди! — оглушительно прогремел скрипучий динамик Википеда. — Занимайтесь своим делом! У вас романтическая встреча! Вначале — звучат слова нежности. Затем ваши чувственные губы встретятся — сперва робко, после — страстно. Его ладонь коснется упругих бедер. Ее высокая волнующаяся грудь... Да-с... — Википед самодовольно кашлянул. — В юности, когда я был молодым пылким холодильником, я скачал из инернета множество книг и трактатов о человеческой любви! А что касается паленой изоляции — не обращайте внимания. Это я стараюсь, как могу, изображаю для вас горящий камин...

Роман вскочил и заметался по комнатке, в ужасе хватаясь за голову.

— А-а-а!!! — кричал он. — Я же выключил тебя из розетки! Я отключил твой аккумулятор!

— Проживешь семьдесят два года на разных кухнях, — обиженно проскрипел Википед, — научишься подсоединяться к сети в обход розеток и ловить интернет прямо из воздуха.

— Господи, — простонал Роман, обращаясь к Ларисе, — ну как, как он это делает, мой проклятый холодильник?

— Ты меня недооцениваешь, — вконец обиделся Википед. — Или ты думаешь, что старые холодильники ничего не умеют и ни на что не годны? Любой холодильник — король квартиры и хранитель домашнего очага! Особенно, если он разумный. Естественно я, со своим опытом и мудростью, являюсь самым умным и сообразительным существом не только в этой убогой квартирке, но и во всем доме. Разумеется я давным-давно, еще утром, взял под свой контроль всю электронику не только твоей квартиры, но и всего дома! Я контролирую все, и даже камеры наружного наблюдения! Кстати, они сейчас фиксируют странного вида и странно одетых...

Закончить он не успел — Роман к тому времени загнул у стальной вилки два средних зубца, оставив лишь крайние, обмотал рукоятку вилки полотенцем и, зажмурившись, воткнул в розетку. Грохнул электрический разряд, глаза обожгло яркой вспышкой, полетели искры, и в доме погас свет — отключилась электроэнергия. Холодильник замолк, теперь уже окончательно.

— Ай! — прошептала Лариса в кромешной темноте.

— Пришлось вырубить пробки во всем доме, — объяснил Роман. — Зато теперь он точно отключен. Одну секундочку...

В темноте зашуршало.

— Хи-хи, щекотно! — засмеялась Лариса.

— Ой, это ты? — откликнулся Роман. — Прости, я пытаюсь найти свечку... У меня где-то была свечка.

— Давай помогу... — предложила Лариса и принялась шарить в темноте. — Вот не она?

— Нет-нет! — поспешно откликнулся Роман. — Это не она. Это я.

— Ой, прости.

— Вот она! — воскликнул Роман.

В комнате зажегся свет, показавшийся ослепительным после темноты. Хотя свечка у Романа была слабенькая — обычная церковная свечка со светодиодиком, какие продаются в Церкви Вознесения на центральной площади.

— Ой, как романтично! — воскликнула Лариса и невольно прижалась к Роману. — И комнатка сразу такая большая стала...

Они нежно потянулись друг к другу, а свечка упала, и снова настал мрак.

И в этом мраке вдруг послышалась возня и отчаянный крик Ларисы:

— Отпусти!!! Нет!!!

А следом раздался хриплый хохот.

И когда Роман нащупал и зажег свечку, в комнатке царил полный разгром, стол оказался перевернут, посуда валялась на полу, а Ларисы... Ларисы нигде не было!

Роман заметался.

Он бросился к окну, затем к двери, выскочил из квартиры и скатился по лестнице во двор. Он успел заметить, как вдали мелькнули черные тени, затем послышался рев маршевых двигателей, и над головой просвистела небольшая космическая яхта.

— Лариса!!! — крикнул Роман. — Лариса!!!

Но его голос потонул в реве дюз.

Губернатор Луны был высок, толст и сосредоточен. Когда он сидел — казалось, он занимает все пространство за столом, а когда стоял — в нем чувствовалась такая власть пополам с военной выправкой, что даже роботы невольно вытягивались перед ним по стойке «смирно».

Сегодня с утра у Губернатора шли совещания одно за другим.

— Поребрики не крашены с прошлой осени! Мне стыдно выйти на мостовую! — грохотал Губернатор на весь кабинет, для убедительности постукивая кулаком, от чего на столе подпрыгивали раритетные телефоны правительственной связи. — У нас в июне празднуется этот... как его...

— Юбилей, пятьсот лет со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина! — услужливо подсказал робот-референт Томас, для убедительности взмахнув своим деловым коммуникационным планшетом, вечно подключенным к виску скоростным проводом.

— Вот именно! — кивнул Губернатор. — Огромный бюджет, огромный концерт, огромный салют, понаедут инопланетные туристы в родной город Пушкина...

— Пушкин никогда не был на Луне, — тихо возразил робот-референт. — Он жил в Царском селе, в Михайловском, в Болдино, а также в Шушенском шалаше.

— Это что за новости? — возмутился Губернатор. — А кто мне писал докладную, что Луна упоминается в книгах Пушкина в три с половиной раза чаще, чем все прочие названия населенных пунктов, вместе взятые?

— Научный факт, — подтвердил робот-референт. — Однако, дело в том, что...

— Отставить подробности! — перебил Губернатор. — Огромный бюджет, огромный концерт, огромный салют, понаедут инопланетные туристы. И что увидят? Облезлые поребрики! Стыдоба! Почему тендер на покраску поребриков до сих пор не проведен? Да-да, я вас спрашиваю! Где те полтора миллиона, которые были лично мною выделены на работу ответственной комиссии, которая должна была сформировать попечительский совет, который бы назначил экспертную команду, которая подготовит проект тендера, который будет запущен управляющей компанией, чтобы в итоге найти того подрядчика, который возьмет, наконец, краску и покрасит эти чертовы поребрики хотя бы на центральных улицах? Через два месяца выборы!

Семь советников, стоявших перед Губернатором, молчали со скорбными лицами.