Мужской закон - Игорь Срибный

– Прапорщик Паршаков выведет. Да и пацаны все подготовленные...

– Ладно, решай сам! Ведите наблюдение непрерывно, вплоть до нанесения удара. В 5-00 отходите. Удачи вам... СК.

– К черту! – не удержался Седой.

Некоторое время он сидел на камнях, не снимая наушников. Потом повернулся к Виталию.

– Ну, что, брат Виталик, работаем? «Добро» получено.

– А у меня все готово, – будничным тоном доложил Мухин. – Координаты на базу переданы, а наводку я проведу с закрытыми глазами. Кто будет работать?

– «Грачи», – ответил Седой. – Два захода. После них – «крокодилы»...

– Нормально! – просиял летчик. – Я этого и ожидал. На «грачах» летают три экипажа, которые прошли Афган. Летчики опытные, они-то точно смогут положить бомбы на цель. Время?

– Завтра в 5–00 они стартуют с базы.

– Так. Лететь им минут семь-восемь. Значит, я должен быть готов в 5–05. Мне нужно найти место, потому что карниз все-таки может обрушиться. Я должен находиться где-то выше этого плато.

– Это мы сейчас поручим Кефиру. Он найдет точку, с которой тебе можно будет работать, – и Седой тут же отправил Батона за Кефиром.

Через пару минут подбежал разведчик. Седой подробно объяснил ему, что нужно сделать и, подтянув ремни разгрузки, Кефир исчез в разломах камней.

– Пойду на карниз, – сказал командир, поднимаясь. – Посмотрю, что на базе делается.

– Я тоже пойду к приборам, – ответил Виталий, и они разошлись в разные стороны.

Седой отправил Экстрима в тень, едва увидев его промокшую насквозь бандану и черное пятно пота, проступившее даже сквозь разгрузку.

– Спасибо, командир, – тихо сказал Мишка, отползая от гребня.

– Ну, что тут, Андрей? – спросил Седой Паршакова.

– Существенного ничего. Группа ушла, группа пришла. Активность почти нулевая.

– Это плохо. На завтра назначен ракетно-бомбовый удар по базе, а мы не знаем, здесь основные силы боевиков или где-то на выходе.

– Пока что я с уверенностью могу сказать, что видел порядка двадцати-двадцати пяти «духов». Но, возможно, где-то есть и другие, хорошо замаскированные выходы с территории базы. И их мы отследить отсюда не можем. Вон там, смотри, у кромки леса – тропа. А получается, уходит она в никуда. Видишь?

– Вижу... Похоже, действительно там есть запасные лазы... И их мы не видим. И чтобы отследить их, нам нужно быть внизу. А это самоубийство...

– Вот и я о том же! Посмотрим ночью. Может, они выходят с наступлением темноты?

– Будем смотреть. В любом случае, до 5.00 ведем наблюдение. В 5.00 – всем отход. Останусь только я с наводчиком.

– Какая в этом необходимость? – Дрюня спросил, зная ответ, и переубеждать Седого не собирался.

– Я не оставлю его одного. Как не оставил бы никого из группы в подобной ситуации.

– А отход группы прикрыть? Тоже сам?

– Дрюня, тебе что, просто поговорить охота? Ты чего такие вопросы задаешь? Прикрытие отхода – это совсем другая ситуация! Тебе ли об этом рассказывать?

– Завелся! – пробурчал прапорщик. – Я чисто беседу поддержать, а ты сразу в драку лезешь...

– Так говори о чем-нибудь другом! Что ты об очевидном?

– Ну, давай о бабах поговорим, – Паршаков улыбался в усы.

– Не хочу я о бабах, – Седой отвернулся. – Больная тема.

– Извини, брат! – Дрюня огорчился от своей бестактности. Он-то знал, что жена Седого ушла от него, забрав маленькую дочку, которую тот обожал. – Извини...

– Ладно, проехали, – Седой тяжело вздохнул. – Работай давай!

Сзади зашуршали камни. Седой оглянулся и увидел Кефира, который тихо подползал к НП.

– Нашел! – сказал он. – Место укрытое и безопасное. Идти до него минут двадцать. Подъем больно крутой. Я на всякий случай кинул там веревку, чтоб уверенней подниматься.

– Молодец, солдат! – сказал Седой. – Правильно сделал. Отдохни минут двадцать, потом отведешь меня туда.

– Да я не устал, – Кефир сверкнул белозубой улыбкой. – Можем идти хоть сейчас.

– Тогда берите с Мухиным его оборудование и пошли. Переносим его НП.

– Понял! – ответил Кефир и, пригнувшись, ушел...

* * *

«Грачи» вылетели в условленное время.

В 5.05 Мухин начал работать с ними со своей рации, выводя на цель. В 5-08 пара штурмовиков пролетела над базой, оставив в небе две четких белых полосы разреженного двигателями воздуха. И в следующий миг Седой увидел, как вспучилась и поднялась горбом крыша базы. Только потом из-под козырька вырвался столб пламени с черным дымом, и звук взрыва больно стеганул по барабанным перепонкам. А «грачи» уже заходили на новый удар. От пилонов под крыльями отделились две тяжелые сигары бетонобойных бомб и устремились к крыше. Новый сдвоенный взрыв сотряс горы. Седому показалось, что скала под ними валится, и он инстинктивно ухватился за ветки чахлого кустарника, в тени которого они с Мухиным оборудовали свой НП. Но скала устояла. В отличие от капитальных строений базы, которые вдруг провалились куда-то вниз... И тотчас же новый страшный взрыв, идущий, казалось, из недр земли, сотряс воздух и горы. Огромная огненная астра выросла из-под земли и устремилась ввысь, окутанная густым облаком серо-желтого дыма, которое разрастаясь, приняло форму какого-то уродливо-громадного гриба. С завыванием ушли вверх куски рваной арматуры, металлические осколки и камни. Густая завеса серой пыли окутала руины базы.

Через минуту из-за гребня горного хребта, скрывающего базу, выплыли два «крокодила». Они зависли над руинами, рокоча двигателями, и вдруг ощерились яркими вспышками пусковых установок. Оставляя за собою дымный след, с пилонов сорвались НУРСы и ушли в пыльное облако, довершая разгром...

Мухин потряс головой, прогоняя глухоту, вызванную взрывами. Повернув к Седому запорошенное серой пылью лицо, он кивнул головой на шляпу дымного гриба, все еще плывущую в синеву утреннего неба, и спросил, кашляя:

– Седой, блин, что это было?

– В подземных бункерах сдетонировали боеприпасы. А их там, видать, затарено было немало...

– Я, грешным делом, подумал, что там ядерная бомба была припрятана... – Мухин снова потряс головой. – Я такие грибы только в документальных фильмах о взрывах ядерной бомбы видел.

– Нет, Виталий, это был не атомный взрыв. Такой гриб вспухает даже при не очень мощных подземных взрывах. Или при взрывах боеприпасов с зажигательными смесями...

Пыль из размолоченных в пудру бетонных блоков висела в воздухе тяжелой неподвижной кисеей, мешая рассмотреть результаты бомбометания. Прошло минут десять, но внизу ничего не изменилось.

Седой щелкнул ногтем по поводку микрофона и вызвал Кефира.