Блондинки предпочитают джентльменов. Подслушанные разговоры - Ева Онегина

— Ну и как дом?

— Прикольный. Оригинальный двухэтажный теремок, довольно уютный, с камином. Действительно, необычная планировка и дизайн. Обильно декорирован шкурами и головами убитых животных.

— Всех он поубивал?

— Они с братом. Разумеется, на каждую голову своя история, как долго он кого выслеживал, куда выстрелил и как тащил в домик.

— Не самое безобидное хобби. Бедные зверюшки.

— Я ему так и сказала. Сухарь прямо обиделся. Типа вовсе не живодёр, и столько корма покупает, что пол-леса питается за его счёт. Кроме того, есть негласные законы охоты: не убивать кормящих самок, детёнышей. Якобы ему сам процесс интересен: выслеживать, наблюдать, вести зверя. А какой будет результат — не важно. Наоборот, если попадёшь — больше хлопот. Надо притащить эту стокилограммовую тушу, потом разделывать, думать, кому скормить столько мяса.

— Кстати, а что он с ним делает?

— Ну, не на рынке же продаёт, разумеется. Угощает знакомых, остальное собака съедает.

— Получается, от этого хобби никакой прибыли, одни расходы.

— Если бы ты знала, какие! Он постоянно покупает ружья. Одно другого дороже. Грузил меня всю дорогу: вот это эксклюзив, последняя модель с супероптическим прицелом. Стоит, как новый автомобиль. Кстати, он приобретает исключительно внедорожники, чтобы по лесу можно кататься.

— Так вы всё-таки охотились или только еду привезли потенциальным жертвам?

— Вообще, поехали подкормить зверей, но он, конечно же, взял пару стволов, вдруг нас кто-нибудь поджидает. Причём одно ружьё досталось мне. Весит оно не намного меньше, чем я.

— А в чём же ты была одета?

— Выдал мне какую-то куртку гигантскую, а на ногах — мои туфли. Обуви-то у него для меня не нашлось.

— Надеюсь, не на каблуках? Охотничье ружьё и шпильки Baldinini — оригинальное сочетание. Может, предложить идею новой рекламной кампании какому-нибудь обувному бренду?

— Каблук небольшой, но туфли так промокли, что я пожалела, что вообще вышла из дома. Дождь как из сита сыпал, земля была влажная. Короче, я прокляла и моего тощего ухажёра, и тяжёлое ружьё, и голодных зверей, из-за которых пришлось топать в глубь леса.

— Так никого и не встретили?

— Да все нормальные звери в такую погоду сидят в своих норах и носа оттуда не высовывают. Бросил бы этот мешок с прикормом в лесу да шёл бы в машину. Но нет: надо было обязательно дойти до опушки, на которой у него специально выстроена вышка, чтобы следить: вдруг зверь учует прикорм и придёт подкрепиться. Идти нужно, конечно, бесшумно, лишний раз не дышать, можно ведь спугнуть потенциальную добычу. Как я сдержалась, чтоб не послать этого горе-охотника, сама удивляюсь.

— И долго вы на вышке торчали?

— Минут двадцать. Её же со всех сторон обдувает, я так замёрзла. Ноги мокрые. В конце концов сжалился надо мной этот Кощей Бессмертный, не дождавшись кабанов, пошли в авто.

— А погреть тебя ему в голову не пришло?

— Были попытки на вышке, но я отчаянно сопротивлялась. Если мои ноги срочно не сунуть в печку, говорю, заболею воспалением лёгких.

— И он на руках понёс тебя в машину?

— Обойдётся. Я еле добежала до неё, включила печку на максимум и всю дорогу не выключала.

— Ну, на этот раз вы поцеловались на прощанье?

— Да вот ещё! Пытался, конечно, приблизиться, но он такой противный, меня чуть не стошнило. Пришлось изворачиваться. Сказала, что ещё рано переходить на такой уровень отношений.

— Конечно, рано. Третье свидание всего лишь. Можно только за руку подержать десять секунд. Неужели он тебя отпустил?

— А что ему оставалось делать?

— Будешь ещё с этим Кощеем встречаться?

— Надеюсь, нет. Он в Москву уезжает на следующей неделе. Может, забудет о моём существовании.

— Да уж, тебя забудешь, Александра. Скажи, чтобы привёз что-нибудь интересное, чего у нас нет. Кстати, вспомнила невероятную историю вековой давности о моих столичных гастролях и охоте на плюшевых зверей.

— А ну, поведай.

— Тогда ещё Интернет мало у кого был, зато в газетах с объявлениями об аренде и купле недвижимости на последней полосе была рубрика «Познакомлюсь». И вот я, наивная девица лет двадцати, решила проверить, кто откликнется на призыв «Симпатичная стройная голубоглазая студентка познакомится с незаурядным молодым человеком». И отправила это объявление в московскую версию рекламного вестника.

— Неужели на факультете искусствоведения так туго было с креативными созданиями мужского пола?

— Можешь себе представить, какой они были ориентации, если их понесло поступать на такую специальность. Объявление моё опубликовали — пришло несколько писем. И это притом, что фотографии-то не было, только текст!

— Наверное, твои флюиды сексапильности умудрились просочиться сквозь типографскую краску.

— Один мальчик более-менее оказался на фото: улыбчивый блондин, фигура подтянутая, правда, в тёмных очках. Я позвонила — голос воркующий, дружелюбный. Уговорил меня приехать на денёк по Москве погулять, а я как раз собирала материал для курсовой по музею имени Пушкина, решила убить двух зайцев сразу.

— Неужели потащила малознакомого человека по бесконечным музейным залам?

— Нет, полдня я посвятила изучению экспонатов и картин, собранных профессором Цветаевым, а вторую половину вплоть до «Красной стрелы» романтической прогулке по парку развлечений с катанием на американских горках и катамаране. Кстати, два раза в тире я выбивала десять из десяти и в награду получила трофеи: жёлтого зайца и щекастого дельфина Тарасика.

— А твоего московского ухажёра такая прицельность хрупкой нимфы не насторожила?

— Он такой счастливый был! Как будто десять лет не ходил на свидания, а тут хоп — юное меткое создание с пушистыми ресницами. Кстати, голубого дельфина пришлось ему подарить — больно уж умилялся его пухлым щёчкам.

— Такая щедрость заправского стрелка сразила твоего кавалера наповал. Почему же ты не переехала в столицу, снайпер?

— Ха, парень действительно влюбился и начал названивать, уговаривая меня погостить хотя бы «пару дней». Оказалось, что живёт он в далёком посёлке в Московской области, да не один, а с громадным ротвейлером.

— И пёсик невзлюбил принцессу-путешественницу?

— Нет, гавкал недолго. Но когда мы начали заниматься сама понимаешь чем, глупая собака стала поскуливать и совать нам свои скользкие лапы.

— Мол, я тоже хочу поиграть с вами в эту весёлую чехарду! Фу-у!

— Вся романтика вечера при свечах превратилась в крики «Морган, отвяжись!», запирание бестолкового животного на кухне, его душераздирающий лай, выпуск на волю, и снова по кругу.