Крутые перевалы - Семен Яковлевич Побережник

Чем он закончится и закончится ли он вообще когда-нибудь. Но тут же я вспоминал причины, побудившие меня покинуть родину, предстоявшую каторгу в королевской армии, запоротых, расстрелянных румынскими оккупантами односельчан и махал рукой: будь что будет! Если доплывем до Канады, авось не пропаду. Да и не я один еду искать лучшей доли...

С трудом все же выбираюсь наверх глотнуть свежего воздуха. Мне виден весь танцующий на волнах пароход от самого бушприта до юта, с высокими крепкими мачтами, огромными трубами, напоминающими черную пасть какого-то чудовища. Вокруг по-прежнему вода, вода, вода...

Мысленно поклялся себе никогда больше не иметь дела с морем, тем более с океаном. Но, видимо, клятвы у людей, испытавших морскую болезнь, составляют почти физиологическую необходимость. Через день они уже забывают о них. Я тогда, конечно, не предполагал, что стану моряком, и годы, проведенные на судне, будут самыми лучшими и памятными в моей жизни...

Почти десять суток плыли мы беспокойным Атлантическим океаном. Наконец, вдали показалась еле приметная узкая темная полоска. Это был берег Канады. В синей дымке скрывался Квебек. Когда корабль подошел ближе, казалось, что на город наброшен плотный полог и он с трудом пропорол его своими высокими зданиями, шпилями, башенками, чтобы не задохнуться.

Негостеприимная Канада

Первого мая 1927 года я ступил на канадскую землю. Ступил с надеждой и ожиданием, со смутной тревогой в душе. Утомительное и трудное путешествие закончилось. Впрочем, это не совсем так. Начиналось новое, но уже на твердой почве. Однако это тоже не точно сказано. Позже я убедился, что и твердая почва может колебаться под ногами, как пароход на океанской волне...

В порту нас встретил людской водоворот. Выяснилось, что здесь находятся агенты железнодорожных компаний, занимающиеся отправкой завербованной рабочей силы на запад страны, и представители различных фирм и организаций. Выяснилось и другое, что, кроме меня, из-за океана прибыло искать заработка, счастья в жизни немало людей из многих стран Европы.

На разных языках — венгерском, румынском, польском, чешском, французском, английском, итальянском, русском зазвучали выкрики представителей и доверенных лиц разных фирм, компаний.

— Эй, кто желает наняться на работу к фермерам? Требуются сельскохозяйственные рабочие в штаты... (идет перечисление адресов). Хороший стол, квартира, деньги!

— Кто хочет на лесоразработки? Подходи сюда!

— Нужны рабочие на угольные разработки! Условия отличные (!). Кто желает — подходи ко мне...

Толчея. Шум, гам.

Это напоминало что-то вроде рынка живого товара или ярмарки, где стоят зазывалы. Разница заключалась только в том, что они не продавали свой товар, а покупали. Вернее, хотели задешево купить рабочие руки и на этом заработать свои проценты.

В первую очередь брали тех, кто имел какую-то специальность. Поскольку у меня не было никакой определенной специальности, я протиснулся вперед и выкрикнул:

— Желаю поехать на работу к фермеру! Могу пахать, сеять, убирать, за лошадьми ходить...

Но на меня никто не обратил внимания. Стою и жду. Других языков, кроме украинского, русского и немного румынского, не знаю. Видимо, меня не понимают. Как же объяснить, что хочу работать в сельском хозяйстве... Опять кричу, предлагаю услуги. Неожиданно ко мне подошел пожилой человек в коричневой мятой шляпе и ломаным языком по-русски сказал:

— В провинции Альберта нужен сельский арбайтер — рабочий. Это немножко надо ехат. Если твой желает, может ехат на поезд. Станций Вегревель. Поняль? Станция Вегревель.

Я обрадовался.

— А сколько туда билет стоит?

— Немножко...

Желающих ехать туда оказалось трое. Кроме меня, еще поляк и чех. Взяли билеты. Мы полагали, что это совсем недалеко, «немножко ехат», как выразилась коричневая шляпа, но потом выяснилось, что дорога дальняя.

Ехали ночь и еще почти целый день. Большей частью добирались «зайцами».

Очутились вблизи самого Ванкувера, там пересели в грязный рабочий состав, идущий до станции Вегревель. Нас встретили здесь холода, заморозки, а мы одеты легко. Озябли дьявольски. В желудках — пусто. Деньги у нас кончились. Купить поесть не на что.

Населенный пункт только строится. Идет корчевка пней. Роются котлованы под дома. Кое-где уже заложены фундаменты. Земли — целина — лишь осваиваются. Решили заночевать на вокзале. Где же наниматели? Дежурный нас успокоил:

— Завтра приедут фермеры и возьмут вас. Им люди вот как нужны, — он провел ребром ладони по острому кадыку.

Действительно, на следующий день появились какие-то мрачные типы в теплых куртках, заячьих шапках. Один из них подошел к нам. Бесцеремонно, оценивающим взглядом оглядел каждого с ног до головы. Тоном хозяина сказал:

— Возьмем! За харчи. До начала полевых работ будем кормить.

— А плата за работу?

— Это пока и есть плата...

Мы оказались в ловушке. Чтобы вернуться обратно в Квебек, нужно иметь несколько десятков долларов. У нас же ни цента. Взрослые люди, а попались, как младенцы. Лишь тогда раскусили хитрую механику. Агенту важно было только отправить завербованную рабочую силу по указанному адресу, а дальнейшее его не интересовало. Расчет строился на том, что у завербованных не будет средств на обратный проезд и волей-неволей они согласятся работать на самых невыгодных условиях.

— Пся крев! — злобно выругался поляк Стась. — Идти працьовать к этим зажерам?[4] Да они душу вытряхнут с кожного. По мордам бачу! Нех шукають соби дурнев!

Он вынул последнюю сигарету, закурил. Обращаясь ко мне и к чеху, сказал:

— Для чего мувить с ними длуго? Пошли до дому!

— До якого дому? Где он тут у тебя, Стась?

Но поляк ничего не ответил на мое ироническое замечание. Он повернулся к хмурым фермерам, раздраженно бросил:

— Никто з нас не згодны только за харчи. Працьовать, працьовать и не одержаты едного злота? Не-е‑е, панове! Довидзени!

Мы с чехом дружно поддержали Стася. Решили возвращаться обратно. Любыми средствами — пешком, «зайцами» в товарных, пассажирских, рабочих поездах, на чем угодно, только подальше от этих мрачных, прижимистых хозяев, от этих мест, где человека норовят купить, как скот, лишь за харчи. И мы пустились в нелегкий путь назад. Здесь произошел со мной случай, который чуть не стоил жизни.

Страшные минуты

Уставшие, голодные добрались мы под вечер к одному полустанку. Сели ждать поезда. По расписанию тут должен был пройти через час пассажирский. Вскоре состав подкатил. Мы забежали с неосвещенной стороны и