Русская Америка: Открыть и продать! - Сергей Кремлев

И учит так, что волей-неволей начинаешь при необходимости постигать их иезуитскую логику, где место простодушию если и есть, то — фальшивому, напускному, коварному.

Внешний мир к нам веками относился свысока. В каких только несуществующих пороках и грехах нас, русских, не обвиняли и не обвиняют! А русские слишком часто боялись и боятся обидеть иностранцев необоснованными подозрениями.

А стоит ли бояться? Тем более что оснований для подозрений у нас намного больше, чем у них!

Лишь вторая — «синяя», «сталинская» — БСЭ о последнем плавании Кука высказалась с некоторой долей здорового скептицизма и иронии:«Третья экспедиция К. (1776–1779) была снаряжена для поисков сев. — зап. прохода и для захвата земель в сев. части Тихого ок., «не открытых» другими державами, но фактически известных британскому адмиралтейству. Эти «неоткрытые» земли К. усиленно искал в водах, омывающих зап. берега Канады, а также близ Аляски и Камчатки».

Возможно, здесь сказалось мнение знаменитого советского океанолога, профессора МГУ, инженер-контр-адмирала (и цусимского минного героя-мичмана) Николая Николаевича Зубова, который считал, что «самое появление англичан на севере Тихого океана было вызвано успехами, которых достигли русские мореплаватели».

ДА ВЕДЬ и с сутью последовавшей за английской экспедицией Кука — Кларка французской экспедиции Лаперуза не все так уж и понятно…

Источник, к французам не предубежденный, — «История великих путешествий» француза Жюля Верна, сообщает нам: «О последнем путешествии Кука еще ничего не было известно, кроме смерти великого мореплавателя, когда французское правительство, не желая уступить первенство англичанам, решило снарядить экспедицию в Тихий океан».

Гм, странно… О маршруте Кука и о его северных открытиях — настоящих и мнимых, еще ничего не известно, а французы уже «не желают уступить первенство англичанам». Откуда сыны Галлии знают, что им надо уступать то, о чем им еще не известно?

Вернемся опять же к Жюлю Верну: «Инструкции (ох уж эти инструкции! — С.К.), полученные Лаперузом при отплытии, предписывали ему исследовать побережье Америки, часть которого до горы Святого Ильи (за исключением залива Нутка) была лишь усмотрена капитаном Куком».

Ну, во-первых, район горы Святого Ильи уже был не то что «усмотрен», а не раз к тому времени посещался русскими промышленниками. Другое дело, что делать там им особенно было нечего — бобров и котиков хватало пока в местах Америки, к Сибири более близких. Скажем, на тех же островах Прибылова.

Да и Витус Беринг эту гору «усмотрел» почти на сорок лет раньше Кука.

Но интереснее другое… Интересно, почему Лаперуза отправляли к этой приметной с моря горе? И откуда о ней в тогдашнем Париже знали? И знали ли?

Залив Нутка — это западный берег острова Ванкувер, который почти сросся с материком на границе современных Канады и США. Нутка — это значительно южнее горы Святого Ильи.

А гора Святого Ильи находится почти в центре залива Аляска, на почти равном расстоянии от лежащего южнее горы архипелага Александра и лежащих севернее ее нижних, «коренных» Алеутских островов.

Так вот, Кук, когда добрался до северных широт, начал в 1778 году с того, что подошел к западному берегу Северной Америки в районе Ванкувера и пошел вдоль материка вверх на север. Дошел до середины залива Аляска, «усмотрел» в соответствии с имевшейся у него русской картой, составленной Миллером, гору Святого Ильи и двинулся далее на север, мимо острова Кадьяк к Алеутам, руководствуясь опять-таки картами своих русских предшественников.

Обогнув Алеуты, он действительно открыл (тут уж спору нет!) Бристольский залив, русским тогда неизвестный — промышленники успевали вдоволь набить бобров и котиков, до него не добираясь.

Пройдя затем Берингово море, Кук прошел Беринговым заливом в Ледовитый океан, поутюжил его в целях, мной выше предположенных, и пошел на юг, на зимовку в тропики. Пересекая Алеутскую гряду, он, между прочим, встретился с русским мореходом

Измайловым. Тот разъяснил Куку, каково истинное положение этой гряды, дал ценные сведения о русских плаваниях на Севере и у берегов Америки, в том числе и — к Кадьяку.

Так плавал англичанин Кук…

А теперь можно вернуться к французу Лаперузу…

ДОБРАВШИСЬ до Америки, Лаперуз в отличие от Кука сразу двинулся к середине залива Аляска, к горе Святого Ильи. И лишь оттуда стал спускаться вдоль материка к Ванкуверу, повторив маршрут Кука наоборот.

Почему же так вышло?

Почему все это выглядит так, как будто Лаперуз, еще не выходя из французского Бреста, уже знал не только о смерти Кука, но и о северо-западной части его плавания?

Не будет ли логичным предположить, что французам было известно много больше, чем думал Жюль Верн?

«Ну, — может улыбнуться читатель, — а почему бы и нет! Автор ведь сам сообщил, что первое издание дневников Кука, пусть и подчищенное, было выпущено каноником Дугласом уже в 1783 году. А «Буссоль» Лаперуза и «Астролябия» де Лангля вышли в море в 1785 году. Познакомиться с записями Кука время было».

Так-то оно так, но что тогда имел в виду француз Жюль Верн, когда писал, что Лаперуза начали снаряжать, когда «о последнем путешествии Кука еще ничего не было известно, кроме смерти великого мореплавателя»?

Что, писатель не знал об издании Дугласа? Не думаю…

Да и почему Лаперуз, тщательно повторив маршрут Кука от «Ильи» вниз до Ванкувера, даже не пытался пройти путем Кука вверх, на север?

Не потому ли, что о севере ему уже было известно из русских источников?

Я уже писал о северной карте, изданной французом дю Альдом в Париже в 1735 году на счет то ли польского, то ли (вспомним гоголевского Хлестакова!) «датского» короля, а на самом деле переданной во Францию из Петербурга шпионом Делилем.

Во времена же Лаперуза французам в Петербурге и шпионить не было нужды — Екатерина к ним относилась вполне лояльно.

На север Лаперуз не сунулся… Видно, в Париже уже поняли, что там Франции конкурировать с Россией не под силу. А западный берег Канады обозреть надо было, что Лаперуз и сделал.

Это уже потом он пересек Тихий океан, зашел в Китай и лишь потом вновь пошел на север — к Сахалину. И эта часть его маршрута тоже, похоже, выдает его осведомленность о состоянии тогдашних русских дел в той зоне.

Мы ведь тогда и на Сахалине бывали, но так — «факультативно», так сказать, без особых претензий. Вот Лаперуз — на всякий случай — и прошел на Сахалин. И оттуда двинулся не куда-нибудь, а к ближайшему русскому порту Петропавловску-на-Камчатке.

И тут уж он не открытий искал, а хотел с русской Камчатки надежным путем, через Россию, отправить в Париж свой экспедиционный отчет. Он его и отправил — с Жаном Батистом Лессепсом, французским вице-консулом в России.

Но как оказался консул Лессепс в дикой российской восточносибирской глуши? А так, что он до этого сопровождал Лаперуза от самого Бреста (и, к слову, оказался единственным участником экспедиции, завершившим кругосветное путешествие, потому что все остальные позднее потерпели кораблекрушение и полностью погибли у берегов тропического острова Ваникоро).