Реанимация солнца - Валерия Яблонцева

собеседник набирает ответ, я торопливо добавила.

«Похоже, ничего не выйдет. Давай отменим все».

И, отключив звук на коммуникаторе, уронила голову на скрещенные руки, сражаясь с мучительным осознанием, что я сама разрушаю свою жизнь. Позволяю шансам на лучшее будущее ускользнуть, утечь бесследно, как вода сквозь пальцы.

В нашей маленькой семье из матери и меня было принято хотеть наверх. Такая правильная, понятная цель, подернутая легким флером несбыточной мечты. Вырваться из трущоб. Стать значимым.

И раз за разом повзрослевшая я отворачивалась от того, чего так жаждала мать, добровольно выбирая остаться здесь, в трущобах, где мутная дымка смога затягивала узкие грязные улицы. Где бандиты расстреливали друг друга, не задумываясь о случайных жертвах. Где вольный шейдер мог приползти к облезлым ступеням крыльца полулегальной клиники, и я, конечно же, оказала бы ему помощь. Не задумываясь. На инстинктах.

Потому что я никогда не умела иначе.

Ли Френнель со своей красивой жизнью по расписанию, обязательными свиданиями и хрустящей на зубах вежливостью был так же далек от меня, как и туманные перспективы попасть наверх. И так же… не нужен.

Коммуникатор завибрировал, сигнализируя об ответе. Но я была уже в душе, смывая с себя грязь, запах крови, медикаментов и тела манна. К шиссу. Потом…

Когда-нибудь потом.

Пылающая шестеренка вкатилась в благословенную черноту моих снов, оставляя за собой темный след и тяжелые капли оплавленного металла. Раскаленная до желтизны, она обдала волной жара, ослепила до рези в глазах.

«Механическое солнце».

Сколько лет я бежала от него – от воспоминаний, от проблем, от опасности, – но всякий раз в кошмарах оно настигало меня, принося с собой панику и выжигая драгоценные капли блокиратора. А сейчас, когда у меня не было даже такой иллюзорной защиты, «Механическое солнце» завладело мною и во снах, и наяву.

Не спастись.

«Спрячься, Сола! – прозвучал в памяти родной полузабытый голос. – Спрячься и сиди тихо, очень тихо, пока все не закончится. Ясно?»

Я повернула голову на звук, отчаянно желая увидеть того, кто говорил со мной, но глаза, обожженные сиянием пылающей шестеренки, слезились, и вместо отца я разглядела лишь смазанное расплывчатое пятно.

Присев на корточки, он обратился к другому пятну, пониже и поменьше.

«Уведи ее, – негромко проговорил он. – Защити. Сохрани ей жизнь».

Маленькая, но крепкая рука сжала мою ладонь, потянула прочь. Силуэт отца постепенно оставался позади – все дальше, все призрачнее. А после…

«Сола!»

Бег, бег, бег. Легкие горели, воздуха отчаянно не хватало. Рука, тянущая меня за собой, не давала остановиться, жестко вздергивала на ноги, если я оступалась, не позволяла сдаться, замереть, испугаться. Не было выбора – только бежать, бежать, бежать…

А потом меня поглотила темнота.

«Сиди тихо, мелочь».

Тонкие пальцы – мои пальцы – зажали рот, сдерживая рвущийся из горла крик.

И… вечность – вечность в тишине и неизвестности.

А потом смерть отыскала мое убежище.

Он упал в двух шагах от укрытия. Мешком повалился на пол, подняв в воздух тучу мелкой пыли. Некогда плотная кожаная куртка была изодрана в клочья. Майка – да была ли она вообще? – казалась красной от крови.

Кровь была везде…

Звуки ворвались в разум – громкие, оглушительные, невыносимые.

«Солнце! Механическое солнце!»

И ужас, который запомнился на всю жизнь.

Ноги в тяжелых армейских сапогах. Голенища и икры, плотно охваченные сочленениями экзокостюма. Я сжалась в своем укрытии, затихла – ни звука, ни шороха.

Черная тень закрыла обзор. Чернота поглотила весь мир.

«Папа», – беззвучно выдохнула я.

Чьи-то руки сомкнулись на моем плече.

Я дернулась, захлебываясь реальностью и собственным криком. Я снова была в своей комнате – не там, не в полутемном ангаре, разгромленном после налета боевиков «Механического солнца». Ужасные разрушения, десятки невинных жертв. И среди них…

Мой отец.

В этот самый день.

Мать никогда не рассказывала мне, что случилось на самом деле, а я, маленькая глупая пятилетняя я, ничего не помнила. Лишь по рассказам узнала, что из-под завалов меня вытащил Ли Эббот, мой будущий отчим, командовавший спасательной операцией в трущобах семнадцатого района. И что литиане не успели вмешаться вовремя – к тому моменту, когда прибыл отряд полиции, большинство гражданских и боевиков «Механического солнца» были уже мертвы. А сдетонировавший заряд, заложенный в основании ангара, похоронил остальных. Большую часть трупов так никогда и не вытащили из-под завалов. Ли Эбботу и его подчиненным осталось лишь разгребать обломки обрушившихся на поверхности зданий.

Но он не сдался – и отыскал меня.

Мать никогда не позволяла мне забыть об этом. Отчитывала за ненависть к отчиму, бесконечно оправдывала все его выходки и заставляла меня поступать так же. После смерти отца она положила все силы на то, чтобы выбраться из нищеты трущоб, и Ли Эббот казался ей лучшим шансом на спокойную безбедную жизнь – что бы к этой жизни ни прилагалось.

Но я так и не прижилась наверху. Когда исчезло последнее, что удерживало меня там, я сразу сбежала.

А теперь жизнь окончательно сделала крюк и вернула меня к самому началу – в трущобы Абисс-сити, в чешуйчатые лапы боевика «Механического солнца». Да еще и день по случайному совпадению оказался именно тем, с которого моя судьба двадцать лет назад свернула не туда.

Я горько усмехнулась. Какая ирония!..

За маленьким окошком царила все та же мутная светло-серая мгла, подсвеченная неоновыми огнями уличных вывесок. Я перевернулась на другой бок, надеясь, что кошмары уйдут.

Повезло.

Глава 4

Настойчивая вибрация коммуникатора выдернула меня из забытья. Первое предположение – доставучий Ли Френнель – я отбросила сразу. Литианин обычно выжидал положенные приличиями три-четыре гудка, после чего предполагал, что собеседник крайне занят и стоит перезвонить позже. Но сейчас браслет буквально разрывался на части от вибрации и не думал затихать.

Стоило только разобрать на всплывающем голографическом экране имя Хельми, как сон точно рукой сняло. Сердце забилось тревожно и часто. В горле пересохло.

Саул и Хель узнали о случившемся. Естественно, узнали – я и не предполагала иного исхода. Но что, если я сделала что-то не так? Что, если помогла не тому?

Я торопливо нажала кнопку вызова – и без того тянула слишком долго.

– Сола? – На удивление, в голосе Хель послышалось не раздражение, а искренняя тревога. – С тобой все хорошо?

– Да, – хрипло ответила я. – А что?

Скептический смешок пробежал по голографической проекции лица медички рябью помех.

– Даже не знаю, с чего начать. Во-первых, ты неудачно отбилась на выход