Ученик убийцы - Йон Колфер

– Да, разумеется. – Феликс Смарт вышел вместе с Шеви в коридор, продолжая говорить по дороге. – Несколько лет деятельность моего отца финансировал Эдинбургский университет, затем он перебрался в Лондон, в более крупную лабораторию, и стал работать совместно с исследовательским отделом Гарварда. Я к тому времени уже служил в ФБР в Вашингтоне. Когда стало ясно, что отец добился кое-каких успехов, я уговорил своего начальника познакомиться с его наработками поближе. По моему акценту об этом не догадаешься, но я долго жил в Вашингтоне с матерью, после того как мои родители развелись. Консультантам Бюро идея понравилась, и они стали вкладывать в отца деньги, а мне было поручено присматривать за развитием проекта. Очень скоро мы увидели первые результаты. Сначала испытали установку на животных. Потом на смертниках.

Эта новость Шеви не особенно шокировала. Она знала, что в последние годы для некоторых государственных служб сделки с приговоренными к смерти преступниками при проведении разного рода испытаний стали обычной практикой. Правительство испытывало на смертниках все что угодно, от резиновых пуль до пилюль, пробуждающих способность к телепатии.

– Испытания прошли вполне успешно. Конечно, изредка возникали кое-какие аберрации[3], обычно во время обратной переброски, но они составляли менее одного процента, то есть в плане статистики были вполне приемлемы. А потом чью-то светлую голову осенила идея, что можно отправлять в прошлое особо важных свидетелей.

Шеви подняла палец:

– Повторите последнюю фразу еще раз. Я хочу убедиться, что не ослышалась.

– Если человека перебросить в девятнадцатый век, до него не доберется и сам Джон Готти[4], верно? Мы отправляли свидетелей в прошлое в сопровождении оперативного сотрудника, а затем возвращали их домой для дачи показаний.

– То есть ФБР осуществляет защиту свидетелей, отправляя их в прошлое?

– Да. Хотите, чтобы я повторил это еще раз?

– Нет, спасибо. Я поняла.

– Разумеется, это чрезвычайно дорогостоящий способ. Энергозатраты на один-единственный запуск таковы, что их хватило бы для освещения целой небольшой страны. Поэтому данным способом защиты пользовались только те свидетели, которые подвергались наиболее высокому риску с точки зрения безопасности, и которым приходилось ждать завершения следствия несколько лет. За десять лет фактической работы ПАУКСа мы заслали в прошлое всего четырех свидетелей, на разные периоды времени. В результате некоторые высокопоставленные офицеры разведслужб сочли, что расходы правительства не покрываются эффективностью программы, и полковник Клейтон Бокс, очень энергичный тип из спецназа, предложил использовать наши технологии для особых миссий.

– Мокрая работа? Убийства?

– Совершенно верно. Представьте, мы могли бы вернуться в прошлое и остановить террористов, пока они еще ходили в школу. Отцу эта идея страшно не понравилась. Несмотря на все мои увещевания, он все больше превращался в параноика. Ему повсюду мерещились заговоры, и в конце концов он пришел к убеждению, что результаты его исследований были похищены. Однажды утром он попросту исчез – перенесся в прошлое, прихватив с собой все запрограммированные пульты и коды доступа. Отец мог вернуться в любой момент, зато мы не могли последовать за ним, не имея нужных программ и кодов, которые он хранил в собственной памяти. Именно он изобрел язык для программирования модулей, а значит, без него ПАУКС фактически прекратил свое существование. Мой отец был единственным ключом. За все это время мы так и не смогли взломать его машины. Мы потеряли Терренса Картера, ключевого свидетеля по крайне масштабному делу о коррупции. Приставленный к нему телохранитель тоже был убит вместе с ним. Не говоря уже о том, что обошедшиеся в миллионы долларов модули ПАУКСа, размещенные в местах прохождения червоточин, превратились в бесполезный хлам. По иронии судьбы, полковник Бокс и вся его группа погибли в ходе одной из операций всего несколько недель спустя, так что угроза ПАУКСу сама собой устранилась.

Шеви помолчала, усваивая обрушившийся на нее поток информации, а затем задала вопрос, который ее особенно беспокоил.

– Значит, желтая кровь и обезьянья рука – это еще не все возможные аберрации?

Феликс Смарт ответил совершенно невозмутимо, как будто прибытие из прошлого трупа, отчасти превратившегося в обезьяну, было самым обычным делом.

– Вероятность возникновения сразу двух аберраций чрезвычайно низка. Раньше у смертников изредка случались мутации при прохождении через червоточину. Согласно отцовской теории, временные туннели обладают памятью, которая может вызывать нарушения в квантовой пене. Молекулы перемешиваются между собой. В девяноста девяти процентах случаев наши испытуемые проходили червоточину без каких-либо заметных отклонений, хотя нам случалось наблюдать лишние конечности, возникновение экстрасенсорных способностей, а однажды даже динозавровую голову.

Шеви пришлось постараться, чтобы сохранить непроницаемое выражение лица.

– Голову динозавра?

– Звучит фантастично, верно? Думаю, это был велоцираптор. Нам не удалось выяснить точно.

– Динозавр умер?

Феликс Смарт нахмурился:

– Технически, велоцираптор покончил с собой. В нем еще оставалось достаточно ученого разума, чтобы осознать, что произошло. Так что он схватил пистолет и выстрелил себе в голову. Жуткая история.

Шеви охватило странное чувство, словно ее мозг в мгновение ока перенесся через несколько часовых поясов.

«У меня легкий шок, – поняла она. – Мой мозг не в состоянии усвоить слова, которые слышит. Если его ненадолго оставить в покое, он с этим справится».

– И что же будет дальше, Оранж… профессор?

Прежде чем Феликс успел ответить, негромко пиликнул его телефон: пришло сообщение. Агент вынул из кармана плоский серебристый аппарат и глянул на дисплей.

– Аварийная бригада из Службы внутренней безопасности уже здесь. Значит, сейчас мы скопируем координаты с отцовского пульта и вернемся туда, где он прятался. Может быть, найдем какие-нибудь записи и приберем то, что он мог после себя оставить. Мы же не хотим, чтобы, так сказать, местные жители наткнулись на папины чертежи и построили какие-нибудь суперлазеры на сто лет раньше положенного срока. А вы останетесь здесь и проанализируете видеозапись с пульта на нашей установке.

Шеви смотрела, как ее начальник/напарник решительно зашагал к лестнице, снова собранный и деловитый. А ведь еще и часа не прошло с тех пор, как он потрясенно взирал на тело своего убитого отца.

«Не человек, – подумала она. – Айсберг».

Райли лежал, вытянувшись на низкой койке в камере. Руки он держал перед самым лицом, стиснув в кулаки, чтобы они не тряслись так сильно.