Истинная для Грифона - Алекс Найт

– Поняла, – на выдохе произнесла я, так как Алисия ожидала от меня ответа. Вот и все Настя, закончились твои спокойные деньки.

– На следующий день после торгов мы подпишем договор, где я определю сумму твоего долга. А теперь свободна, – Алисия вновь сосредоточилась на подсчете прибыли, давая понять, что не намерена больше уделять мне внимание.

На ватных ногах я покинула ее кабинет. Глаза вновь щипало от слез, но я зло растерла их. Не буду плакать, не буду себя жалеть. Этот мир вернул мне надежду на полноценную жизнь, вернул мне ноги. Но кто сказал, что не придется чем – то жертвовать? Жизнь приучила меня к тому, что ничего не дается без борьбы. И завтра начинается моя борьба за свободу и новую жизнь.

В ночь перед аукционом я плохо спала. Решить я могла что угодно, как и готова была следовать установленным правилам, раз не могла им воспротивиться. Но переживания не так легко отбросить. Для любой девушки потеря невинности – особый момент. А мою невинность завтра продадут какому-то магу, которого я еще и подпитаю магически. Чтоб он подавился! Но ведь во мне тоже может проснуться магия. Пусть я давно перестала верить в чудеса, но надежда все же теплилась в моем сердце.

Забыться сном удалось после полуночи, потому на следующий день я проспала завтрак. Обед бы тоже проспала, но по мою душу явилась присланная Алисией слуга, которая увела меня на косметические процедуры. Мне провели курс депиляции, постригли и уложили легкими волнами волосы, выщипали брови и обмазали какими-то кремами. Я не противилась и позволяла специалистам по красоте приводить меня в порядок. Разве что огрызнулась, когда с меня попытались снять медальон. Серебряный, без особых украшений, он не представлял денежной ценности. Но внутри хранилась фотография родителей, единственное оставшееся о них напоминание в этом мире. Спорить со мной не стали и продолжили работу.

Макияж выполнили близкий к натуральному, лишь приподняли ресницы тушью и нанесли блеск на губы. А из одежды мне выдали только легкое хлопковое белоснежное платье на тонких бретелях. Полупрозрачная ткань просвечивала, и я ощущала себя в этом платье скорее голой, чем одетой, ведь бельем меня обеспечивать не стали, как и обувью.

Аукцион проходил в том зале, через который меня провели в первый день. В помещении за столиками восседало человек двадцать мужчин. Они смеялись, общались, пили алкоголь. Но при моем появлении все стихло. Алисия провела меня к той самой сцене в центре зала. Внутренне я дрожала от напряжения, но внешне заставляла себя выглядеть спокойной. Одна ступенька, вторая. Механически переставляя ноги, я поднялась на сцену. Освещение в зале притушили, лишь мою фигуру выхватывал яркий свет, спадающий сверху.

Так начались торги. Стоя под прицелом алчущих и заинтересованных мужских взглядов, я и сама оглядывала мужчин, гадая про себя, кто же станет моим первым любовником. Может вот этот, статный и молодой, который почти разом поднял цену в два раза? Или вот этот старикашка, который легко перебил предыдущую цену? Нет-нет, только не его. Правда, следующий был не лучше. Да все они мне противны, если быть честной. Не потому что он плохие люди, нет, каждый из них может оказаться не таким ужасным. А просто потому что я стою перед ними, беззащитная, обязанная ублажить того, кто заплатит наибольшую цену.

Уйдя далеко в свои мысли, я не сразу поняла, что голоса вдруг стихли.

– Право сюзерена! – прогремело по залу. Я обернулась на голос.

Воздух выбило из легких, когда я встретилась взглядом с грозовыми глазами вита Дрейсона, которые обжигали меня лютой ненавистью.

Виттор Дрейсон.

Две недели Виттор не знал куда себя деть и не находил успокоения в привычном. Рутина окончательно вводила в уныние. А все потому что глаза той чертовки не покидали его мыслей. За эти недели в его постели побывало много женщин, но ни одна из них не смогла помочь ему выбросить образ зеленоглазой незнакомки из головы. Раса двуликих и людей живет в мире, не редки смешанные связи. Но Виттор никогда не питал слабости к человеческим женщинам, скорее наоборот, он ненавидел людей за их мелочность и двуличие. Потому собственная тяга к простой человеческой шлюхе выбивала из колеи.

Он бы не стал сам искать ее, но словно сам Источник пожелал вновь напомнить Виттору о ней. Проезжая верхом своим обычным маршрутом к крепостным вратам, он увидел впереди тех самых стражников, что развлекались в лесу с зеленоглазой незнакомкой. Он бы ни за что не подошел сам, но чуткий слух грифона уловил брошенную рыжим фразу:

– Продешевили мы, – причитал он. – Куча магов сегодня собирается.

– Да уж, у малышки сегодня дебют, – отозвался второй.

– Зачем собираются маги? – Виттор даже не сразу заметил, что остановил коня, преградив всадникам дорогу. Те залепетали что-то, приветствуя его. – Что с девушкой?! – потребовал он ответа.

– Так она с искрой оказалась. Алисия сегодня аукцион проводит.

Больше ничего не спросив, Виттор развернул коня, направляясь к центру города, откуда ехал только минуту назад. Миновав торговые ряды, он свернул в так называемый «Цветочный квартал», где располагались все бордели города. Самым богатым из них был дом, принадлежащий мейтрис Алисии. Туда он и направил своего коня.

В прыжок спешившись и бросив поводья подоспевшему слуге, он ворвался в двери борделя. Никогда прежде ему не приходилось бывать в борделе. Ведь шлюхами работают люди. Да и зачем ему бордель, когда любая девушка желает привлечь его внимание? Потому он продвигался по незнакомым помещениям, ориентируясь на громкие мужские голоса.

Виттору стоило бы задуматься о причинах своих поступков, слухах, что пойдут в связи с его посещение дома утех. Но все здравые мысли рассыпались в прах, когда он увидел ее. Девушка стояла на сцене, расположенной по центру зала, оглядывая обреченным взглядом торгующихся за нее мужчин. Виттор замер, скользя жадным взглядом по лицу и телу девушки, чей образ не давал ему покоя последние две недели. Волосы цвета темного меда волнами спадали на ее хрупкие плечи. Лицо миловидное, с большими зелеными глазами и алыми пухлыми губами, нежными, манящими. Образ завершало белоснежное платье, в котором девушка выглядела невинной, юной и такой порочной, ведь тонкая ткань позволяла оценить все изгибы стройного тела, вплоть до натягивающих платье острых сосков. В паху от этого вида становилось тесно, до рези больно, настолько он хотел девушку. Простую человеческую шлюху. Также сильно как хотел, он ненавидел ее за те желания, что она будила в нем.

Даже не задумываясь он назвал цену в три раза выше той, что назвал какой-то престарелый маг, видимо, решивший продлить свою жизнь за счет увеличения резерва. Г олоса замолкли, отчасти из-за того, что цена оказалась слишком высока, отчасти из-за того, что народ понял, кто посетил этот аукцион.

– Право сюзерена! – прорычал он, с предупреждением взглянув на мага, который попытался перебить установленную грифоном цену. Только тогда девушка перевела взгляд на него. Удивилась, кажется, испугалась, и только. Никаких особых чувств его появление в ней не вызвало. Ничего, это только пока.