Манускрипт - Геннадий Марченко

Прогулялся во внутренний двор. В бассейне уже плескалось несколько человек, включая детишек той самой четы. За порядком у бассейна наблюдал мускулистый спасатель в тёмных солнцезащитных очках. Наверняка не одна постоялица изменит с ним в будущем своему благоверному.

Около девяти вечера снова вернулся в зал казино. Народ здесь себя чувствовал уже как дома, всё катилось по накатанной. Вроде бы первый день обошёлся без казусов, тьфу-тьфу…

— Леди и джентльмены! — объявил выскочивший словно из табакерки Джордж Бёрнс. — Уже через десять минут в концертном зале, который находится в противоположном крыле отеля «Grand Palace», начнётся грандиозное, незабываемое шоу. Вход сегодня для всех бесплатный, как для постояльцев отеля!

— А во сколько всё это закончится? — поинтересовался один из гостей, то и дело поглядывавший на часы.

— Боюсь, что закончится уже за полночь, — доверительно сообщил ему Бёрнс. — Не переживайте, эту ночь вы можете провести бесплатно в одном из номеров отеля, вам стоит лишь подойти к портье и попросить ключи. Мы вроде бы всех об этом оповестили заранее, вот же и у вас в пригласительном написано. А утром наш транспорт доставит вас к автобусной станции. Так что нет причины для волнения.

Примерно половина игроков всё же соблазнилась идеей поглядеть на «грандиозное и незабываемое» шоу, и я вместе с ними решил тоже заглянуть в концертный зал. Программа сегодня и впрямь обещала стать событием. Шоу начинал канкан выписанных с Бродвея танцовщиц, затем в сопровождении биг-бэнда с парой вокальных номеров выступал набирающий популярность Фрэнк Синатра. Его сменил со своей юмореской, откорректированной моей рукой, Милтон Берл. После этого шоу дрессированных мартышек, одна из которых выскочила в зал, взобралась на столик и сорвала с немолодой дамы рыжий парик. Подставная с криком и под оглушительных хохот публики выбежала из зала, чтобы чуть позже получить у продюсера шоу за кулисами свой гонорар.

Джазовое трио Нэта Кинга Коула удовлетворилось одной композицией. Дальше собравшихся потрясло выступление знаменитого иллюзиониста Гарри Блэкстоуна. В моей памяти человека будущего отложились имена Гарри Гудини, Игоря и Эмиля Кио, Акопянов старшего и младшего, Копперфильда… А вот гляди ж ты, были в это время свои гении в Америке, пришедшие на смену так нелепо ушедшему из жизни Гудини. Тут тебе и распиливание девицы циркулярной пилой, и хождение по воздуху над головами зрителей, и появляющиеся сами собой на столах посетителей букеты цветов… У меня не было времени побывать на вчерашней репетиции, поэтому я, как и все собравшиеся, не без детского восторга внимал происходящему.

В финале с песнями «Love Me Tender» и «Wonderful World» выступал Армстронг. Перед тем, как исполнить моментально ставшие хитами композиции, он поаплодировал в мой адрес, представив меня как автора произведений. Пришлось вставать в своём уголке и с тупой улыбкой под аплодисменты раскланиваться. Ужасно стыдно перед настоящими авторами песен, и дёрнул же меня чёрт выдать их за свои… Впрочем, имён тех, кто их сочинил, я не знал, да и, наверное, они ещё слишком молоды, чтобы сочинить что-то приличное.

Н-да, эдак моё имя скоро появится на Аллее славы в Голливуде! Тут тебе и композитор, и режиссёр, и сценарист… Хотя, если и появится, то не скоро, этой Аллеи пока ещё в природе не существует. А когда же она появилась в действительности? Хм, этим вопросом я в своё время как-то не интересовался. Но уж явно до моего рождения.

А с другой стороны, что мне мешает предложить такую идею тому же федеральному агентству по культуре или киноакадемии? Таким макаром заработаю себе ещё больше авторитета. Один хрен они до этой идеи рано или поздно додумаются, можно же приписать славы и себе. А там, глядишь, и моя фамилия звездой уляжется в мраморную плиту тротуара.

Или на волне патриотических чувств подсказать эту идею через связного советским руководителям? Думаю, такая Аллея неплохо смотрелась бы и на Мосфильмовской улице, или как она там сейчас называется… Хотя вряд ли выгорит, в Союзе сейчас культ рабочего и колхозницы, не считая культа самого главного усатого дядьки, а все эти артисты считаются слугами народа, помогающими пролетариям и крестьянам строить социализм. А Досок почёта, поди, и так хватает. Нет, не одобрят, даже дёргаться не стоит.

Впрочем, пока остаются и более насущные дела. Шоу завершилось, народ побрёл кто к своему транспорту, кто к портье за ключами от номеров. Через полчаса закроется и казино, начнётся уборка и приготовление к следующему рабочему дню. А он у нас длится с 16 часов дня до 2 часов ночи.

Я же, дав последние указания Гэйбу, отправился отсыпаться в свой номер. О своём комфорте я позаботился заранее, ещё на стадии строительства. Моё просторное жилище располагалось на третьем этаже в дальнем конце левого крыла, отделённое от общего коридора тамбуром. Это была своего рода студия — просторное помещение с парой больших окон, выходивших во внутренний двор. Пока из зелени кроме травы во дворе торчали несколько саженцев пальм, декоративные кактусы, дальше — садовая растительность: яблони, слива, персиковые, фиговые и гранатовые деревья, цитрусовые… Воды на полив уходить будет немало, но тут уж ничего не поделаешь, благо что тянувшийся от плотины водопровод работал исправно.

Наутро я зашёл в кабинет Лившица, обзавёдшемуся к этому времени парой молодых и сообразительных помощников той же породы, что и он сам.

— Доброе утро, мистер Бёрд! — приветствовал он меня на русском. — А у нас для вас неплохие новости. Наша выручка только от казино составила 125 тысяч долларов. Плюс 35 тысяч от постояльцев. И это ещё мы не вышли на оптимальную наполняемость.

Лившиц знал мои настоящие имя и фамилию от Лейбовица, хотя и без подробностей моей интересной биографии, и обращался без свидетелей — Ефим Николаевич. Но при своих помощниках предпочитал официальное обращение.

— Спасибо, Самсон Израилевич, — поблагодарил я работающего пенсионера. — Думаю, затраты на открытие отеля мы отбили, да ещё сверху кое-что осталось. Недовольных вроде бы не было, не считая проигравшихся в казино. Хочется верить, что работа пойдёт на лад. Кстати, вы ведь у меня почти год работаете, а в отпуске ещё не были ни разу. А раз уж помощниками обзавелись…

— Мистер Бёрд, зачем мне, старому холостяку, отпуск? В морской круиз я не собираюсь, а просто сидеть дома — тоска сгложет. Да и мои помощники, — он кивнул в сторону корпящих над документацией молодых людей, — пока слишком неопытны, чтобы вот так сразу взвалить на себя такую ношу. Дайте мне время их поднатаскать, а там уж, если вам так захочется меня выпроводить в отпуск или на пенсию…

— Нет, нет, Самсон Израилевич, ничего такого я не имел в виду. Вы меня в качестве главного бухгалтера очень даже устраиваете. Но если вдруг почувствуете, что организм требует отдыха — подходите, не стесняйтесь. Ладно, не буду вам мешать, пойду проверю работу остальных служб.

В этот день об открытии отеля успели известить своих радиослушателей две радиостанции и местная газета из столицы Невады Карсон-Сити, поскольку в Вегасе с печатным делом ещё не сложилось. С газетной заметкой я ознакомился лично, а про радио подсказал оказавшийся на ногах раньше меня Гэйб, успевший кроме прослушивания радио заняться и своими непосредственными обязанностями. Выслушав его отчёт о положении дел, я остался доволен. Первый блин вышел уж точно не комом, теперь казино должно работать как часы, желательно швейцарские.