Ее тайный возлюбленный - Сара Беннет

Жаль, что она не успеет насладиться всеми теми милыми удовольствиями, какие могло предоставить поместье, — ведь в ее планы не входило слишком долго задерживаться здесь. Но для того чтобы убежать отсюда, ей следовало как можно лучше изучить все окрестности Уэксмур-Мэнора и привычки его обитателей. Конечно, никто из местных жителей не должен ничего заподозрить — пусть все они пребывают в приятном заблуждении, что она остается тут надолго. Антуанетта рвалась в Лондон, чтобы положить конец коварным замыслам лорда Эпплби.

Письмо по-прежнему было в ее руках, но все теперь зависело от ее ловкости, от того, как она воспользуется теми сведениями, которые содержались в письме. Если она его потеряет, если его похитят… нет, подобные мысли она отгоняла прочь.

Надев темно-зеленое утреннее платье и набросив на плечи темно-красную шаль, Антуанетта направилась вниз. В холле, пожалуй, было еще мрачнее, чем вчера, солнечные лучи не проникали внутрь, свечи не горели, что создавало грустное подавленное настроение. Она растерялась, не зная, куда идти дальше, как вдруг до ее слуха донеслись голоса, шедшие из глубины дома, где, по-видимому, располагались помещения для слуг.

В своем доме Антуанетта привыкла чувствовать себя настоящей хозяйкой и заходить в любую комнату или служебное помещение, но она почти не сомневалась, что миссис Уоникот, как единовластной домоправительнице, очень не понравится, если гостья будет совать нос не в свои дела. Однако, твердо решила Антуанетта, она не позволит, чтобы чета Уоникот заставила ее плясать под свою дудку. Поправив очки на носу, она быстрым и решительным шагом устремилась навстречу своим недоброжелателям.

Гейбриел с наслаждением ел приготовленные сосиски, время от времени похваливая стряпню миссис Уоникот.

— Восхитительно. Вы чудесная кухарка, Салли.

Покраснев от похвал, она скрывала свое удовольствие под маской напускной озабоченности, без всякой надобности переставляя посуду на плите.

— А вот у мисс наверху, очевидно, совсем иное мнение, — пробурчала она. — Вчера она едва притронулась к еде, а я ведь так старалась.

— Оказав вчера неприязненный прием, ты, по-видимому, напугала девушку до полусмерти, — заметил ее муж.

— Ее напугаешь, как же! — фыркнула Салли. — Самоуверенная гордячка. Да еще хитрющая вдобавок. Разве это не видно по ее глазам? Впрочем, такой она и должна быть. Иначе как можно подцепить и удержать возле своей юбки такого скользкого типа, как лорд Эпплби?

— Она наотрез отказалась от завтрака на подносе, — подлила масла в огонь Мэри со своего места за столом. — Хотя я намекнула ей, что миссис Уоникот так удобнее. Ведет себя вызывающе, иначе не назвать. Вместо этого она обещала спуститься вниз.

Миссис Уоникот едва не зашлась от возмущения.

— Если она думает, что будет восседать за столом в гостиной да чтобы ей прислуживали, то пусть наберется терпения. Я пока не готова.

Мэри была в хорошем расположении духа, разглядывая порванное платье, и изредка поднимала глаза на Гейбриела.

— Она говорит, что теперь оно годится только для лоскутов, хозяин. Я же подумала, что могу перешить его для себя. Платье очень красивое, правда? Хотя цвет слишком темный.

Гейбриел, покончив с сосисками, задумчиво заметил:

— Темный цвет может быть очень к лицу.

Он вспомнил нижнее белье Антуанетты, ее рассыпавшиеся по плечам темно-каштановые волосы, широко раскрытые карие глаза. Всем своим видом она напоминала загнанного зверька — что-то полудикое, отчаянное пряталось под внешним видом светской дамы. О, как ему хотелось целовать ее, осыпать ласками.

Ему и сейчас хотелось того же самого.

— Она вовсе не похожа на любовницу лорда Эпплби, — прервал его размышления голос Мэри. — Она вообще не похожа на чью-нибудь любовницу. У нее вид настоящей госпожи.

— Но это всего лишь видимость, разве ты не понимаешь? — не без ехидства сказала Салли Уоникот. — Под ее личиной скрывается хитрая маленькая кокетка, которая знает, как превратить мужчину в раба.

У Гейбриела разыгралось воображение. Он с наслаждением представлял себе те любовные уловки, которые наверняка знала Антуанетта. Ему хотелось сорвать с нее притворную маску приличия, под которой пряталась страстная от природы натура. Женщина, которая носила такое тонкое и изящное нижнее белье, не могла быть обычной женщиной, в этом он не сомневался.

Вдруг открылась дверь и на пороге возникла та самая женщина, о которой он только что грезил, а затем она вошла на кухню, как будто к себе домой.

От неожиданности Гейбриел съежился на стуле, прикрыв на всякий случай лицо. Уоникот сделал несколько поспешных шагов вперед, чтобы закрыть хозяина от взглядов гостьи, в то время как Салли, упершись руками в бока, окинула ее вызывающим взглядом.

— Дверь в комнату для завтраков напротив лестницы, — холодно сказала она.

— Да? А я решила, не лучше ли будет, если я позавтракаю вместе с вами, и хлопот вам меньше, — вежливо улыбнулась Антуанетта.

Она прошлась по кухне, шелестя подолом платья. Из высоко расположенных окон падал солнечный свет, другая дверь, ведущая в огород, была распахнута, поэтому вся кухня была залита светом и полна свежего воздуха, смешанного с пряным ароматом душистых трав. Антуанетта оглянулась вокруг и одобрительно кивнула, как будто кухня не вызывала у нее никаких нареканий.

Гейбриел краем глаза наблюдал за ее прогулкой по кухне. Ему все нравилось в ней — плавная походка, блеск аккуратно причесанных волос, изящный изгиб шеи, чудесные две округлости на фоне облегающего фигуру темно-зеленого платья. Он стиснул зубы, вспомнив, как выглядит ее обнаженное тело, не прикрытое никаким нарядом.

Уоникот беспокойно ходил по кухне, шаркая ногами, время от времени выразительно поглядывая на Гейбриела. Но тревога старика была напрасной. Одежда конюха, кепка, из-под которой торчали лохмы черных конских волос, подсунутых под кепку для лучшей маскировки, намеренно сгорбленные плечи — узнать Гейбриела в таком виде было невозможно. Конечно, Антуанетта видела в нем только конюха и никого больше. Он даже облачился в настоящую рабочую куртку, от которой шел такой запах, что миссис Уоникот настояла на том, чтобы он оставил ее за пределами кухни.

Присмотревшись, он увидел то, чего не замечал раньше. Она носила очки: небольшие, круглые, в металлической оправе, — но в них ее глаза казались еще больше. Когда он напал на карету, очков на ней не было, и это обстоятельство совсем успокоило Гейбриела — теперь он не сомневался, что останется неузнанным.

— А я и не знала, что вы некогда работали прислугой в Лондоне, — сказала Антуанетта, без страха глядя на недовольное лицо домоправительницы. — Сразу видно, что Уэксмур-Мэнор управляется опытной рукой.

В воздухе воцарилась тишина. Гейбриел с любопытством взглянул на Салли, которая изо всех сил боролась с собой: эта леди вопреки всему начинала ей нравиться.