Подпольная империя рода Амато - Эл Громов

другими приходилось «поработать» подольше, но в итоге кололись все. Вот и сейчас не прошло и пяти минут, как Борис уже сломался.

— Оставь, оставь меня! Прекрати мучить! Я тебе расскажу! — прокричал он, глядя на меня залитыми кровью глазами.

— Молодец, быстро понял, что это самое разумное решение. — Я, придвинув другой стол напротив него, сел и задал первый вопрос: — На кого ты работаешь?

— На род Глинских.

— И сколько по времени ты предаёшь семью?

— Почти год. Откуда ты узнал? Нашёл моё письмо с предупреждением?

— Именно. Почему ты делаешь это?

— Да, чтоб его, потому что меня достало то, как отец относится ко мне, ясно тебе⁈

— А как он к тебе относится?

— Как к пустому месту! Саша у него всегда любимцем был, первенец и наследник, гордость семьи. Слава у нас главный дипломат, и после Саши он был самым якобы полезным для рода, его отец всегда отправлял заключать выгодные сделки, постоянно Слава ошивается где-то за границей, якобы делая важные дела для отца. Ты у нас — главный силач в семье. Даже в тебе, самом младшем, отец видит какой-то там невероятный потенциал. А я что? Какие крохи достались мне⁈ — с ненавистью прошипел Борис, глядя мне в глаза. В этот момент, казалось, он совершенно забыл о боли, которую я ему несколько минут назад усердно причинял.

— Ты передёргиваешь, тебе не кажется? — спросил я. — Ты был главой всех силовых операций. Это, по-твоему, крохи?

Борис рассмеялся, но резко оборвал смех, когда боль заставила его закашляться.

— Ты шутишь, что ли, братец? — перестав кашлять, с хрипом спросил он у меня. — Наследник рода, дипломат, машина для убийства и… кто я, по-твоему, для нашего отца? Глава операций, которые все равно разрабатывал он сам вместе со старшим сыном? Лидер, которому некого вести за собой? Не смеши меня! Отец дал мне не важное место в семейном деле, а всего лишь фикцию, чтобы создать у меня иллюзию того, будто бы меня ценят и уважают.

— Так, я понял: ты хотел плюнуть отцу в лицо, сказав ему, что и без него прекрасно обойдёшься. Что ещё?

— Деньги, конечно. Они неплохо мне платили за мою работу.

— За измену, ты хотел сказать? Так, ладно, дай-ка я гляну твой телефон.

Я встал и принялся обшаривать карманы Бориса. В одном из них я нашёл смартфон (память Андрея подсказала, что это и как им пользоваться) и какой-то маленький пакетик.

— Что это? — Я поднёс к глазам находку с содержимым в виде белого порошка. — Ты что, не только снюхался с наркоторговцами, но ещё и подсел на их товар? Где ты оставил разум, мне интересно?

— Я подсел ещё до перехода на их сторону. Они знали о… о моём увлечении и ясно дали понять, что в случае того, если я их расстрою, они расскажут отцу, — мрачно пояснил Борис.

— Ах, вот оно как. А ведь наш отец ненавидит наркоманов и презирает их. Впрочем, как и трусов. Любопытно, что в первую очередь натолкнуло тебя на предательство — твоя изменническая натура или трусость? Впрочем, неважно. Вернёмся к фактам. Ты сообщил своему боссу, что готовится операция по уничтожению его лаборатории. Но ведь ты знал, что на операцию отправятся двое твоих братьев.

— На то и был расчёт, — усмехнулся ублюдок. — Минус брат-наследник — это дало бы мне шанс занять его место, оставалось только убрать ещё Мирослава. Насчёт тебя… ну извини, ты, можно сказать, оказался не в том месте не в то время, впрочем, ты меня всегда немного подбешивал… весь такой из себя боец, тоже мне…

— Ты хотел убить братьев, чтобы стать наследником рода? Да ты ещё хуже, чем я думал. Ты же понимаешь, что…

Я не успел договорить, потому что из коридора послышались звуки шагов, и не одного человека. Уже через пару секунд дверь попытались открыть, а когда это не получилось… выбили из петель.

На пороге кабинета стояли, как подсказала мне память Андрея, князь Амато и двое его телохранителей. Андрей-старший Амато был видным, представительным мужчиной. Несмотря на возраст — шестьдесят лет — выглядел он куда моложе и был сложен, как атлет. Идеально ровная осанка, длинные ноги, мускулы рук, заметные даже через ткань пиджака. Образ довершали квадратный волевой подбородок, длинный с горбинкой нос и прямой взгляд почти чёрных глаз.

— Что здесь происходит? — прогремел отец, сверля взглядом то меня, то Бориса.

— Этот идиот что-то там напридумывал себе и ворвался ко мне! — тут же пожаловался Борис.

Суровый взгляд князя переместился на меня.

— Отец, Борис — предатель. Он сдал нас Глинским. Александр погиб ещё в самом начале операции, двое напарников полегли чуть позже. Мне удалось выжить, и я взорвал этот филиал ада вместе со всей мерзостью, которую они там делали. Всех, кто был в лаборатории, я убил.

Князь потрясённо слушал новости. Он не пошатнулся, не вскричал от ужаса, не схватился за голову — лишь расширившиеся глаза и лёгкая дрожь на скулах позволили мне понять, какую бурю я поднял в душе мужчины своими словами.

— Почему ты решил, что Борис предал нас?

— Он мне сам признался.

— Под пытками! Я солгал, чтобы дотянуть до момента, когда меня спасут от тебя, безумца, который только и умеет, что кромсать людей на части! — в бешенстве вскричал Борис.

— А как же письмо с предупреждением, которое ты упомянул?

— Какое письмо? О чём ты? Ничего подобного я тебе не говорил!

— Отец, он лжёт. Погляди его телефон. — Я протянул смартфон князю.

Тот взял его и некоторое время не отрывал взгляда от экрана. Борис выглядел на удивление спокойным.

— Андрей, нельзя бросаться столь серьёзными обвинениями, если не имеешь доказательств, — наконец, хмуро бросил мне отец и приказал: — Развяжите Бориса.

Тот торжествующе взглянул на меня. Лицо Бориса было окровавлено, но сияло ликованием.

— У меня есть доказательство! — Я вытащил из кармана собственный телефон и протянул князю. — Хорошо, что я предусмотрительно включил диктофон, прежде чем начать беседу.

Я нажал на воспроизведение записи на телефоне, и кабинет залил голос Бориса с признаниями.

Князь, слушая их, всё больше бледнел. Борис, к слову сказать, тоже. Даже не знаю, кто из них сейчас выглядел более жутко. Когда запись закончилась, я