Смертельные враги - Эмилио Сальгари

— Н-да, есть над чем призадуматься.

— Призадумаешься! Словом, наше дело табак… Но я еще не все сказал, ребята! А есть новости и похуже!

— В чем дело?

— Краснокожие на берегах Волчьей реки явным образом готовятся к переправе на островок на лодках и плотах.

Их столько, что они. не подвергаясь особенной опасности, истребят выстрелами с лодок ягуаров, кугуаров и медведей, а тогда придет и наш черед!

Поняли теперь, почему я с такой тревогой смотрю на быстрое сгорание мумий? То-то и оно!

— Однако что же делать?

— Ума не приложу, ребята! Надо поразмыслить.

Неожиданно в этот разговор вмешался Сэнди Гук.

— Может быть, джентльмены позволят мне предложить кое-какой план? — сказал он.

— Разумеется, Сэнди, говорите!

— Видите ли, джентльмены, в чем штука! Я ведь неофициально, негласно, так сказать, но принадлежу к составу отряда генерала Форсайта, который стоит в нескольких милях ниже по течению Волчьей реки, наблюдая за тем, чтобы к «сожженным лесам» не присоединились новые отряды с юга. Если бы добраться до этого отряда, при котором достаточно конницы, и известить его о нашем затруднительном положении, Форсайт не замедлит, конечно, прийти к нам на выручку.

— Так-то так, да как известить янки о нашем положении, Сэнди?

— Одному из нас надо рискнуть!

— Все пути отрезаны!

— Кроме одного: через реку.

— Вы с ума сошли! Река разлилась, бушует, как обезумевшая, и, кроме того, впереди порог, на котором разобьется всякий челн, затонет всякий плот.

— Но может выплыть человек, который умеет плавать!

— Я, по крайней мере, ни за что не пошел бы на этот риск! Умею, конечно, плавать, но тут пойду ко дну как топор.

— И я тоже! — поддержал агента Джордж.

Гарри последовал его примеру, сказав:

— О том, чтобы переплыть через пороги, нечего и думать!

— Вот как? — засмеялся бандит. — А я берусь вам доказать, что дело это возможное! Доверьте мне это дело, и я приведу отряд янки к вам на помощь через сутки!

— Это немыслимо!

— Посмотрим!

— Но с чего же вы хотите начать?

— А вот увидите! Помогите-ка мне! Знаете, прежде всего мне нужно запастись веревкой порядочной величины. Веревок, разумеется, тут мы не найдем. Если и есть кое-какие «концы», то это все старый хлам, на прочность которого нельзя полагаться. Но я видел в других отделениях пещеры целый склад дубленых бизоньих шкур. Мы нарежем их этих кож полосок, которые образуют великолепный канат.

— А дальше?

— Пойдемте со мной, Джон, я вам покажу одну штуку.

Джон последовал за предприимчивым бандитом, и тот привел его в один боковой коридор. Коридор был освещен: мутный серый свет весеннего дня врывался в естественное окошечко, в расселину скалы. Туда пополз Сэнди Гук, пригласив охотника следовать за собой. И скоро Джон Максим увидел, что «окошечко» выходит почти прямо на стремнину, высясь над поверхностью бушующей реки.

При виде кипящей пены разбивавшихся о камни бегущих вод потока у Джона закружилась голова.

— Фу, черт! — вымолвил он изменившимся голосом. — Не позавидую я тому, кто рискнет сюда сунуться. Да не думаю, чтобы нашелся такой идиот! Ведь это же верная смерть!

— Чистейшие пустяки! — смеясь отозвался бандит. — Вы, Джон, храбрый человек, но, по-видимому, страдаете водобоязнью, как мой светлейший лорд страдает бизонтитом. Сразу видно, что вы всегда жили в степи и никогда не плавали по нашим рекам. А я ведь на воде родился и на плотах вырос. Вот вы сами увидите, как это просто. Я по канату спущусь до этого камня. Оттуда перепрыгну на тот выступ скалы. А там — бух в воду, и плыви, словно рыба!

— Невозможно, положительно невозможно! Вода изотрет ваше тело о камни, словно кусок моркови о терку.

— Ба! Попробуем! Во всяком случае, я не могу сидеть тут и ждать, покуда нас голыми руками похватают краснокожие. Словом, я поплыву!

— Дело ваше, Сэнди! Но помните: если вы погибнете, не мы повинны в вашей гибели.

— Ладно, ладно! Кто вас вздумает обвинять! — добродушно отозвался бандит, с поразительной ловкостью разрезая на длинные полосы прекрасно выдубленные шкуры бизонов из «убежища атапасков».

Через какой-нибудь час канат достаточной величины был уже готов.

Убедившись, что лорд Уилмор после утренней партии бокса мирно почивает на груде бизоньих шкур в одном углу пещеры, и поручив трапперам позаботиться об удовлетворении аппетита его светлости по пробуждении ото сна, Сэнди Гук прочно привязал к выступу один конец каната, а затем, попрощавшись с сотоварищами по пребыванию в «последнем убежище атапасков», с шуткой полез из расселины и повис на скале.

С замиранием сердца следил за его движениями Джон.

— Пропадет, ей-Богу, пропадет парень! — бормотал он. — Хоть он и натворил в жизни немало пакостей, но, ей-Богу, жаль будет, если он сорвется и разобьется. Кто в молодости не сходил с ума! Попади он с детства в хорошие руки, из него вышел бы порядочный охотник… Жаль, жаль парня!.. Эй, Сэнди! Брось эту штуку! Вернись, Сэнди! Право, лучше вернись!

Но колыхавшийся на канате над бездной бандит только махнул рукой и быстрее пополз вниз.

В это время с противоположного берега реки послышались завывания индейцев, потом загремели выстрелы.

— Пропал, пропал парень! — тоскливо бормотал Джон. — Не сорвется сам, так подстрелят его краснокожие. Эх, чтоб тебя!

Но пули щадили смелого бандита: Сэнди благополучно дополз до конца каната, болтавшегося над отдельно стоящим, покрытым пеной волн камнем, прыгнул туда, постоял мгновение, прыгнул снова, словно птица, перелетел пространство в два с лишним метра, отделявшее его от следующего камня, потом бросился в бурлящую воду.

Прискакавшие к берегу индейцы буквально осыпали пулями ревущий поток, но стрельба их была крайне беспорядочной. Сэнди большей частью держался не на поверхности воды, а под водой, выплывая только на несколько мгновений, и, кроме того, вода порогов несла вниз по течению массу обломков и деревьев, клочья сена, Бог весть откуда подхваченные доски, и стрелки принимали эти предметы, ныряющие в волнах, то тонущие, то всплывающие, за уносимое течением тело бандита.

Мало-помалу выстрелы звучали все реже и реже, все в большем отдалении и, наконец, совершенно прекратились.

— Погиб или выплыл? — бормотал про себя старый агент. — Если выплыл, может быть, в самом деле, поможет нам еще раз вырваться из тисков. Если погиб, мир праху его, и да будет милостив Господь к его душеньке! Аминь!

С этими словами старик спустился в центральную пещеру и обратился с вопросом к сторожившим у входа товарищам: