Изо всех сил - Алексей Николаевич Котов

ему человека на несколько жизней очень близких ему людей.

Холодная боль под сердцем стала чудовищной…

Сергей закрыл лицо руками и глухо застонал.

7.

Катер шел к материку и за прозрачной полосой тумана уже показался берег.

– …Знаете, мне просто повезло. Когда Мишка вырвал ногу, он ударил меня по руке и валун только оцарапал мне кожу, – Олечка улыбнулась, рассматривая смущенное лицо Сергея. – Вот, посмотрите!.. – она протянула руку. – Правда, что было потом я уже не помню. Я пришла в себя, когда Мишка вытащил меня на берег. Меня постоянно рвало, и я даже не смогла перевязать Мишке ногу…

– И все-таки я ничего не понимаю, – Сергей попытался в ответ улыбнуться, но улыбка получилась довольно вымученной. – Кажется, вы что-то упоминали про шланг?

– Ну, да!.. Мы же дышали только благодаря ему.

Сергей чуть побледнел.

– Вы не могли делать этого, – тихо сказал он.

– Почему?

– Потому что когда тяжелый водолаз опускается под воду, ему качают воздух насосом. Понимаете?.. Представьте себе объем ваших легких и внутренний объем четырехметрового шланга. Вы дышали с мужем одним и тем же, уже отработанным в легких воздухом, и должны были погибнуть.

– Разве? – Олечка растерянно улыбнулась. – Но я просто не знала об этом…

– При чем тут знали или не знали? Это законы физики, понимаете?..

Сергей жадно всматривался в лицо Оли, словно пытался найти в нем какую-то очень важную разгадку. Женское лицо вдруг стало холодным, а в глазах загорелись неприязненные, отталкивающие огоньки.

– Чушь! – громко сказала Оля.

– Что чушь? – удивился Сергей.

– Все, что вы говорите! – холодные огоньки в темных глазах Оли стали похожи на звезды. – Ерунда это, какая ерунда, Боже мой!..

Она повернулась и побежала. А у Сергея звучало в ушах безостановочное «Боже мой!.. Боже мой!.. Боже мой!..»

8.

На корме катера никого не было. Сергей сидел в кресле и рассматривал пистолет.

«Любая игра должна быть честной. Боже мой, ты слышишь меня?.. – он криво усмехнулся и взвел курок. – Эта девчонка спасла человека вопреки всем законам физики, но теперь пришел и мой черед. Кто спасет меня, Бог?»

Сергей поднял глаза и посмотрел на светлеющее небо. На какое-то мгновение ему показалось, что к нему вернулось прежнее чувство жалости и сопереживания к уже отчаявшейся найти помощь молодой женщине и ее мужу. Пальцы, поглаживающие вороненую сталь, дрогнули…

«Нет-нет!.. Там, в домике, я просто подумал о том, что контракт больше не нужен, – Сергей выпрямился и поднял пистолет. – Какая для меня разница, есть Бог или нет? Ведь я опоздал к тому, который есть и к тому, которого для меня никогда не было».

Он снова отчетливо вспомнил полное отчаяния лицо Оли. Боль внутри стала совсем другой – горячей и перемешанной со стыдом за практичную жалость и за те оправдания, которые он тогда придумывал для себя. Стыд стал сильнее боли… Стыд и горячее раскаяние не только за попытку убить человека, но и за сволочное холодное сострадание там, в домике, выжигали внутри все без остатка.

«А любая игра должна быть честной, Бог!»

Сергей нажал на спуск. Сухой щелчок осечки прозвучал как выстрел. Сердце дрогнуло и на какое-то мгновение человек с пистолетом умер…

На борт катера села чайка. Она громко крикнула и снова взмыла вверх.

Сергей вытер мокрое от пота лицо и проследил полет чайки. Она растаяла в небе, но человек в кресле еще долго смотрел на облака.

«Тебе виднее… – подумал Сергей. – И ты решил, Господи, что я все-таки успел. Успел именно сегодня, спустя сутки. Спасибо Тебе!»

Сергей резко встал и выбросил пистолет за борт. Возвращаясь в свою каюту, он столкнулся с Джоан. Женщина призывно улыбнулась ему. Сергей отвернулся и, войдя в каюту, с силой захлопнул за собой дверь…

Иуда

1.

Всю неделю Толику снились запахи. Запахи были самыми разными, начиная от упоительного «фимиама» жареного поросенка и заканчивая ароматом спирта, настоянного на сорока травах.

– Я готов! – Толик пригладил ладошкой упрямый хохолок на голове и отошел от зеркала.

Люся вязала в кресле.

– Мы никуда не пойдем, – не поднимая головы, сухо и твердо сказала она. – Я поссорилась с Наташкой.

Толик медленно опустился на стул.

– Как это поссорилась?! – его голос трагически дрогнул.

– Очень просто – на всю жизнь.

Домашние субботние вечеринки у Петровых продолжались весь октябрь. Годовщину свадьбы сменила целая серия дней рождений. Розовощекая теща Петровых, перегруженная сумками, с регулярным постоянством курсировала между городом и деревней.

Толик сглотнул слюну. Веселый праздник хмельного застолья испарился как дым.

– А может, ничего, а?.. – Толик умоляюще смотрел на жену. – Пошли!

Люся подняла глаза. У Толика было жалкое, растерянное лицо.

– Нет, – коротко и холодно бросила Люся.

Толик целую минуту тупо рассматривал телевизор в углу.

– Мне в гараж нужно, – наконец с трудом выдавил он. – Я, в общем… Я пойду.

Стараясь не смотреть на жену, Толик вышел из комнаты. В прихожей тихо хлопнула входная дверь.

Люся вдруг поняла, что сейчас заплачет.

«Сбежал, подлец! – мысль была жгучей, как крапива. – К Петровым ушел, иуда!..»

Люся бросила вязание и закрыла лицо руками.

2.

Сначала Люся не обратила внимания на звонок. Потом она оставила в покое уже порядком покусанный кулачок и поплелась в прихожую. За дверью стояла улыбающаяся Наташка. Она держала перед собой поднос, прикрытый сверху большой салфеткой.

– А я к тебе! – Наташка весело подмигнула. – Пустишь в гости?

Люся растерянно улыбнулась в ответ и посторонилась.

– Ну, их, этих мужиков, – не теряя веселости, болтала Наташка. В комнате она сразу же принялась накрывать на стол. – Я по тебе соскучилась. Люсечка, милая, прости меня, пожалуйста, а?.. Иногда я такое ляпну, что потом сама удивляюсь.

Люся радостно кивнула.

– Я ведь тоже погорячилась… – она робко улыбнулась. – Правда?

– Правда. Только дура все-таки я, а не ты.

Люсе вдруг хотелось засмеяться от облегчения.

– Пить будем только чай, – Наташка потерла ладошки. – Я же знаю, ты терпеть не можешь ни вино, ни водку, ни самиздатовский самогон. Но тосты говорить будем и первый за тебя!..

Время летело совершенно незаметно. Женская болтовня была веселой, и часто перескакивал с одной темы на другую.

Наташка достала сигареты. Взглянув на закрытую форточку, она встала, подошла к окну, но, протянув руку к шторе, вдруг замерла.

– Посмотри, вон Толик сидит, как гриб под дождем. У нас уже вечеринка кончилась, а Толик домой боится идти.

Люся выглянула на улицу из-за плеча подруги.

Толик сидел на лавочке возле подъезда, подняв воротник легкого плаща. Он сильно горбился и немного кренился