Не пара - Nata Zzika

— Ты что, сам виды имеешь? — ощетинился Влад. — Потому и на работе у себя держишь?

— Ну, все, полез в бутылку. Охолонись, а орать будешь, я разговор прерву. Понял? Никаких видов я не имею, у меня семья и жена. Любимая. А Анастасии по твоей милости и так досталось, имей совесть, оставь девчонку в покое!

— Не отстану, Эдд. И нотации мне не надо читать, сам могу, — сбавив громкость, ответил Морозов. — Поэтому лучше помоги, подскажи, чем порадовать ребенка.

— Влад, нет, ну, правда, зачем тебе это? Ты же так, поиграть, пока в Энске, а ребенок не игрушка.

— Да дочь она моя! Дочь, понимаешь? — рявкнул Морозов и стукнул кулаком по рулю. — Я сам час назад только узнал. Поэтому давай ты все морали мне как-нибудь потом прочитаешь, а сейчас просто помоги.

— Ну, вы даете… И Анастасия ни звука, — потрясенно выдохнул Велесов.

— Сам в шоке. Наворотили вдвоем тогда делов, а расплачивалась она в одиночку. Поможешь или как?

— Ладно, с подарком просто — едешь в «Детский Мир» и берешь в оборот консультанта или просто смотришь, какие игрушки дети чаще у пап-мам купить просят.

— Спасибо, Эдд! С меня причитается! О, еще — ты там языком не трепи, смотри, Асе не проболтайся. Она не знает, что я уже в курсе, вчера случайно столкнулись в Горпарке, не захотела даже поговорить. Сразу ушла. Поэтому хочу все правильно сделать и неожиданно для нее. Понимаешь?

— Понимаю. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, и Асе не придется опять бежать из города.

— Я постараюсь.

Значит, теперь в «Детский Мир».

Убив больше часа, совершено взмокший и немного обалдевший, Влад вышел с несколькими коробками в руках, сгрузил все в салон.

Так, ребенок осчастливлен. Теперь надо растопить сердца его мамы и бабушки. Не военное время и они не голодают, поэтому надо что-то такое, что произведет впечатление.

С бабушкой проще — Владислав приобрел банку дорогого кофе, два вида элитного чая и роскошный съедобный букет.

А что Асе?

Влад вспомнил, что однажды она рассказала о своей мечте — поездке в Париж. Вообще-то, без проблем, но не принесешь же поездку в Париж ей на дом. Париж — это потом, если он посчитает необходимым, а пока надо что-то, что смягчит ее сердце, чтобы она согласилась с ним поговорить.

Вспомнив свой опыт общения с женщинами, Влад решил купить какую-нибудь драгоценную побрякушку. А что? Все его бабы от брошек или колечек в восторг приходили, а уж если серьги с кулоном, то аж пищать начинали.

Решено — сделано.

Сначала он хотел купить миленький гарнитур из серег и кольца, но потом вспомнил, что не знает, проколола ли Ася уши, да и дарить кольцо всегда чревато. Еще решит, что он ей замуж предлагает.

В конце концов, Влад остановился на золотых кулоне и браслете с топазами под цвет Асиных глаз.

Довольный собой, мужчина припарковался возле нужного дома, кое-как распределил по рукам пакеты и прошел в подъезд. Да, уж, давненько он не бывал в подобных местах. Надо же, как и семь лет назад пахнет кошками, на ступеньках у входной двери кучка бычков, грязные стекла окошек почти не пропускают свет, стены демонстрируют плоды всеобщей грамотности.

Дойдя до двери, мысленно перевел дух и позвонил.

— Баба, я открою! — раздалось за дверью, замок щелкнул, и на Влада уставились серые глазенки. — Баааб! Это просто дядя!

— Какой еще «просто дядя»? — донесся женский голос. — Катя, кто пришел?

Влад улыбнулся девочке и протянул ей пакет:

— Держи, кнопка! Это все тебе.

— Катя нерешительно протянула ручку и ухватила яркую коробку:

— Это мне?

— Да, и вот это тебе и это, — Влад показал пакеты. — Ты меня впустишь в дом? Я к вам в гости, можно?

— Катя, немедленно закрой дверь! Кто там пришел?

Влад понял, что пора брать инициативу в свои руки, иначе он так и простоит под дверями и шагнул в прихожую.

— Неси подарки в комнату, а я на кухню, надо там все это оставить, — обратился он к девочке. — А то у меня сейчас руки отвалятся.

Катя побежала в комнаты, а Морозов свернул в кухню, с облегчением сгрузил на стол коробки, а затем вручил остолбеневшей Марии Алексеевне, маме Аси, съедобный букет.

— Добрый день, Мария Алексеевна! — поприветствовал он ее. — Как Ваше здоровье?

— Не дождетесь, — пришла в себя женщина. — Ты что здесь забыл, Морозов?

— И я рад Вас видеть, Мария Алексеевна! А где Ася?

— В магазин пошла и ты бы забрал все это и потерялся еще лет на семь, а лучше навсегда.

— В кухню влетела Катя, блестя глазами:

— Баб! Смотри — это весь щенячий патруль! Вот Крепыш, а там еще Гонщик и Рокки и Маршалл!

— А вот еще тебе, — протянул ей очередной пакет Влад и когда девочка, взвизгнув, унеслась обратно в комнату, обратился к женщине. — И не надо меня глазами прожигать. Я не знал, понимаете? Ася мне ничего не сказала.

— Ну, узнал и что это меняет?

— Это моя дочь и я хочу принимать участие в ее воспитании!

— Это ты сначала у Насти спроси, нужно ли ей твое участие. Теперь.

— Мария Алексеевна, давайте не будем ругаться. Пожалуйста! Я пришел с добрыми намерениями. Поставьте-ка чайку, вернется Ася, посидим, попьем и поговорим.

Женщина вздохнула и пошла с чайником к раковине.

Влад огляделся.

Чистенько, но бедненько. Мебель старая, холодильник, плита доисторическая. Не шикуют, это заметно.

Хлопнула дверь и мужчина напрягся — сейчас предстоит самое сложное.

— Мама! Смотри, что у меня есть!!! — вылетела в прихожую девочка.

— Котенок, подожди, дай разуюсь. Ты где это взяла? — Ася зашла в кухню и на секунду замерла, увидев Влада.

— Это просто дядя принес, — простодушно делилась Катя. — А еще вот, сколько всего, — показала на заваленный коробками стол. — Дядя пришел в гости.

— Дядя ошибся квартирой, Котенок, это все для другой девочки, — ласково наклонилась к ребенку Ася. — Беги-ка в нашу комнату и принеси все, что он тебе дал.

— Ася, не делай этого, — вступил Влад, увидев, как округлились глаза дочери. — Она ни в чем не виновата, не наказывай ребенка за мою вину!

— Катя, пойдем в комнату, и ты мне покажешь, что у тебя есть, — опомнилась бабушка.

Влад и Ася остались на кухне одни.

— Ася, я сегодня узнал, что Катя — моя дочь. И как узнал — вот, — Влад развел руками и улыбнулся. — Не прогоняй меня, пожалуйста! Давай просто выпьем чай и поговорим.

— О чем?

— О Кате. О нас.

— Нет никаких «нас», Владик. Уже семь лет как нет. Зачем ты пришел?