Мятежное сердце - Пенелопа Уорд

Вытащив из внутреннего кармана пиджака ручку, Эллиот швырнул ее через стол ко мне.

— Почему бы тебе не подписать бумаги прямо сейчас? А потом катись своей дорогой.

— Ничего подписывать не буду, — оттолкнув упавшую передо мной ручку, возразил я. — Может, я и не разбираюсь в бизнесе, но темные делишки вижу сразу. Это как раз одна из тех сделок, от которых дед старался держаться не менее чем в десяти футах.

Физиономия брата искривилась.

— Прекрати строить из себя невинность и подпиши чертову бумагу. Тебе не придется и цента платить из своего кармана. Прибыль покроет все расходы.

— Не думаю, что поставить на карту остальной бизнес Вандерхаусов ради одного отеля в Коста-Рике — хорошая идея. Во-первых, ты даже не представляешь, каково это — управлять отелем. Во-вторых, сделка темная. Владельцы только что на голубом глазу признались, что наличка им нужна для того, чтобы избежать штрафов за долги по налогам. Думаешь, с тобой они будут более честны, чем с правительством?

Эллиот вскочил так быстро, что стул, на котором он сидел, опрокинулся.

— Мало того, что мы должны делиться прибылью, так ты еще собираешься помешать ее заработать? Ты должен ценить все, что получаешь от нас.

— Полагаю, ты забыл, что лично от тебя не получаю ни цента. Наш дед оставил мне долю в своей компании. Если бы ты не был так избалован и высокомерен, наверное, понял бы разницу.

— Ты просто мстишь. Может, пора уже смириться с тем, что твоя семейка всегда будет довольствоваться жалкими объедками, которые ей дарят мужчины из рода Вандерхаусов?

Я встал со стула.

— Иди ты в ….

Эллиот насмешливо потрогал свои дорогущие часы.

— Твоя подружка, которую ты наверняка вытащил откуда-то из мусорного бака, даже не очень-то хороша в постели.

Кровь бросилась мне в голову. Я наверняка ослышался.

— Что, черт возьми, ты только что брякнул?

— Даже не вспомнил, что имел ее, пока сама не намекнула. Совсем из головы вылетело. — Он покачал головой.

Грохнув обоими кулаками по столу, я перегнулся через него к братцу.

— Что ты, мать твою, мелешь, придурок?

Эллиот старался не смотреть в мои полные ярости глаза. Злобная усмешка пробежала по его лицу.

— Она ведь не сказала тебе, да? — Он наклонил голову.

— Не сказала чего?!

Одно дело, когда этот засранец унижает мою деловую хватку и меня лично, но оскорблять Джию — это уж слишком. Я еле сдерживался.

— Должно быть, у Рашморов это в крови. — Он цыкнул. — Сначала твоя мать пыталась воспользоваться тем, что уже принадлежало моей, а сейчас ты трахаешь один из моих объедков.

Прежде чем Эллиот смог пошевелиться, я перескочил через стол. Усмешка не успела сойти с его рожи, когда я припечатал его к стене и сдавил рукой горло. Эдвард и Роберт пытались оторвать меня от мерзавца, но я не сдвигался с места.

— Не смей произносить имя Джии. Она бы даже не обратила на тебя внимания.

Этот ублюдок, красный от удушья, все же умудрился заговорить:

— Как же, не обратила, очень даже обратила. Дважды за ночь, если правильно помню. Кстати, мне весьма понравилась маленькая родинка в форме сердечка на ее заднице. Увидел, когда ставил твою подружку раком.

Мне вдруг показалось, что это меня душат. Хватка немного ослабла. Но не потому, что я решил дать ему подышать, а потому что не мог вдохнуть сам. Эллиот воспользовался моим замешательством и столкнул мою руку со своего горла.

Он закашлялся, а я стоял как замороженный. Не может быть, чтобы Джиа переспала с моим братом. Она бы никогда так со мной не поступила. Эта скотина каким-то другим образом узнала о родинке в форме сердца.

Эдвард обнял сына и злобно посмотрел на меня.

— Ты просто животное.

Потом перевел взгляд на Эллиота.

— Ты в порядке?

— Да.

Его голос был хриплым. Еще бы — ему чуть было не раздавили горло.

Посмотрев на меня, братец добавил с иезуитской ухмылкой:

— Передавай подружке привет от Харлана.

Никакого ответа. Снова.

Бросив телефон на деревянную стойку, я махнул баристе:

— Еще водки с тоником.

— Работа сегодня не задалась? — спросил он, наливая третью порцию.

— Можно сказать и так.

— Чем занимаешься?

— Кое-какой бизнес со сводной семьей.

Парень усмехнулся и протянул напиток через стойку бара.

— За счет заведения.

После офиса я должен был поехать домой. Вместо этого зарулил в ближайшее дешевое заведение и припарковался на барном стуле. Сейчас было уже четыре часа, а я почти пьян, в ста с лишним милях от Джии, которая не брала гребаный телефон.

Я залпом опрокинул стакан. Водка дешевая. Завтра придет расплата.

За последний час в моей голове пронеслось столько разных вариантов. Может, он настолько полон дерьма, что раздобыл эти сведения о Джии с намерением вывести меня из себя?

Джиа вполне могла поболтать с Лорен на той вечеринке. А я и не заметил. Может, она и рассказала, что беременна. И упомянула имя «Харлан». А Лорен разболтала обо всем мужу.

Такое вполне могло случиться.

Гораздо трудней, черт побери, объяснить, откуда этот мудак знает о родинке в форме сердца на ее заднице.

Я стиснул стакан так, что, казалось, он вот-вот треснет. От мысли, что Эллиот не понаслышке знает о родинке Джии, я был готов взорваться.

В голову пришло не менее дюжины объяснений, как это могло произойти. Ни одно из них меня не устраивало.

Джиа с самого начала могла знать, кто я такой. Она переспала с моим братом, а потом решила остановиться на мне. Поквитаться, так сказать, с Эллиотом за то, что обрюхатил ее. Это совершенно невозможно. Господи, это же Джиа!

Джиа и этот мудак до сих пор спят вместе.

Эллиот и Эдвард использовали Джию, чтобы уничтожить меня.

Мой мозг кипел, готовый взорваться. Чем больше алкоголя я вливал в себя, тем все более чудовищные сценарии рисовало мое воображение.

Все это должно каким-то образом оказаться неправдой. Существует логическое объяснение. Мне нужно всего-навсего успокоиться. Когда я наконец дозвонюсь до Джии, она все разложит по полочкам.

Но я не мог прекратить снова и снова возвращаться к описанию Харлана, которое пару месяцев назад дала Джиа.

Хорошо одет, выглядит, как типичный представитель Хэмптонса.