Тайная власть Британской короны. Англобализация - Алексей Кузнецов

Но белая иммиграция не удовлетворяла полностью потребности колоний в рабочей силе. Поэтому наряду с белым рабством в Америке возникло рабство «цветных». В период с XVI по XIX вв. в Америку было насильственно перевезено приблизительно двенадцать миллионов африканцев (из которых более 20 процентов умерли в пути). Эта была самая крупная недобровольная миграция за всю историю существования человечества. Она способствовала становлению крупнейшей рабовладельческой империи со времени Рима. Содержание раба-негра обходилось в два раза дешевле, чем содержание законтрактованного рабочего. Кроме того, раб-негр был выгоднее, поскольку становился собственностью хозяина на всю жизнь, тогда как законтрактованные по истечении срока контракта становились свободными.

По мнению Н.Старикова, исходя из количественных потребностей в рабочих руках, завезенные чернокожие африканцы могли быть вполне заменены местными краснокожими индейцами, однако последние оказывали активное сопротивление колонизаторам, следствием чего стала их практически полная ликвидация: «На время прихода европейцев на землях 48 штатов проживало 12 млн. индейцев. К началу XX века чистокровных индейцев осталось 250 тыс. 70 % индейцев – беженцы в собственной стране, согнаны со своей земли. США провели геноцид, не сравнимый ни с чем: они истребили 99,6 % индейцев»[42]. Геноцид пришелся на тот период, когда США на три четверти состояли из переселенцев с Британских островов.

Официальным выражением территориальных притязаний англичан в Северной Америке являлись колониальные хартии и патенты, выдаваемые английскими монархами. Эти документы издавались в преддверии каждого колониального предприятия. В них, как правило, перечислялись земли, передававшиеся той или иной колонии. Однако, по мнению Елизаветы I, только «реальное владение и эффективная оккупация», а не простое открытие или папское пожалование давало право на те или иные заморские территории. В данной связи необходимо отметить, что с самого начала колонизации Северной Америки английские колонии существенно превосходили французские и голландские по численности населения. Так, к 1663 г. в английских, французских и голландских колониях в Северной Америке насчитывалось 83,5 тыс. человек. При этом 48 % из них (40 тыс.) приходилось на долю Новой Англии, 36 % (30 тыс.) – на долю Виржинии и Мэриленда, 12 % (10 тыс.) составляло население Новых Нидерландов и только 4,2 % (3,5 тыс.) – Новой Франции. В 1710 г. англичан было 331,7 тыс., тогда как во всей Новой Франции в 1706 г. насчитывалось лишь 16,4 тыс. поселенцев[43].

Концепция Британской империи времен Елизаветы I базировалась на протестантизме и верховенстве Англиканской церкви, которые противопоставлялись и служили мощным религиозным оружием против главного на то время морского соперника Англии – Испании, исповедовавшей католицизм и сохранившей фанатичную верность Папе Римскому. Хотя англиканское духовенство сохранило многие католические обряды, особенно педантически дотошное взимание десятины, однако ни в Англии, ни в Ирландии нельзя было получить должность, не числясь среди «ревностных англикан». Как отметил Вольтер: «Англия – страна сект. Англичанин – человек свободный. Однако, истинная религия англичан – та, которая помогает составить себе состояние, это епископальная секта, именуемая англиканской, или истинной церковью»[44].

Другим оружием сдерживания колониальной экспансии Испании было открытое поощрение со стороны британского правительства английского морского разбоя, который постепенно превратился в «грандиозную необъявленную войну против испанских судов и испанских колоний». При этом между Лондоном и Мадридом официально сохранялся мир. Когда испанский посол Б. Мендоса непосредственно обратился к Елизавете I с требованиями о возмещении ущерба, нанесенного Испании во время знаменитого рейда «Золотой лани» английского «морского пса» Фрэнсиса Дрейка, британская королева уклонилась от немедленного ответа и с тех пор под различными предлогами стала избегать встречи с испанским послом. Корсары Фрэнсиса Дрейка участвовали также и в разгроме испанской «Непобедимой армады».

Таким образом, успехам в колониальных компаниях британское правительство было во многом обязано своим непосредственным связям с организованной преступностью. Королева Елизавета I – дочь многоженца Генриха VIII от брака с бойкой придворной красавицей Анной Болейн – охотно выдавала негласные лицензии английским пиратам, дававшие им право грабить испанские корабли на условиях дележа добычи с британской короной. В период с 1585 по 1604 год в бассейне Карибского моря грабежам английских пиратов подвергались от 100 до 200 испанских кораблей, что давало около 200 000 фунтов годового дохода[45]. Одним из наиболее выдающихся представителей английских пиратов был Генри Морган, который неоднократно грабил испанские колонии у берегов Нового Света. За заслуги перед британской короной Генри Моргану был пожалован наследуемый титул баронета, он был произведен в звание вице-адмирала, командующего королевской флотилией и судьи адмиралтейства, а также получил должность исполняющего обязанности губернатора Ямайки. Точно также титула баронета и звания вице-адмирала был удостоен и пират Фрэнсис Дрейк.

В более позднее время это военное превосходство на морях и роль пулемета «Максим» на суше обеспечивали Англии относительно легкое овладение заморскими территориями. Английский барон Ротшильд, выкупивший у американского изобретателя Хирама Максима монопольное право на производство смертоносного оружия, щедро снабжал им британские военные формирования во время завоевания Африки. Одного пулеметного расчета из 4 человек – скорострельность «Максима» составляет 500 выстрелов в минуту – хватало, чтобы уложить сотни аборигенов, вооруженных стрелами и дротиками.

Возбужденные успехами экспедиции Колумба, который в надежде достичь Востока, открыл Америку, англичане, обуреваемые жаждой освоения сказочной Индии, открыли полуостров Лабрадор. Это открытие послужило позднее основанием для предъявления претензий англичан на весь материк Северной Америки. Соревнуясь с немцами, англичане приобретали огромные территории в Западной и Восточной Африке. Вслед за колонизацией Германией Камеруна, Англия основала так называемую «British Niger Company» с целью заселения обширных областей от устьев реки Нигера до озера Чад. Впоследствии из этих ее владений была образована колония Нигерия, превратившаяся в XX веке в западноафриканский нефтяной плацдарм для британских и американских транснациональных компаний.

Конкуренция со стороны германской промышленности стала также важной причиной усиления империалистических настроений в Англии. Если в 1893 г. в Россию ввозилось больше изделий английских промышленников, чем немецких, то уже через три года российский импорт из Германии почти в два раза превышал импорт из Англии. Английская пресса бьет тревогу, подогревает страсти против иностранных конкурентов, в первую очередь Германии. «Спасение в империализме», «империализм – это широкое развитие промышленности», «промышленность следует за флагом». Цементируется общественное мнение о том, что промышленность можно спасти только путем завоевания новых стран.