В пути - Алмаз Эрнисов

чтобы стать воином отрезал ухо старосте, не желавшему признавать его таланты из-за старой вражды семей. Ходят слухи, сам Ург встретил его в чертогах, удостоив великий конунг великий честь!

– Ты знал Рагнара? – Ухватился за сменившуюся тему Касиан. Аргумент великана казался столь же абсурдным, сколь неопровержимым, и юноша не рискнул продолжать спор.

– Все норны знают его. – Оскалился в жуткой ухмылке старик. – Впрочем, я знаю лучше прочих. Рагнара, его кровных братьев, его детей… Наши судьбы связаны.

– Так ты… вы лорд северян? – Замер пораженный подобным откровением Касиан, вызвав у Эгиля еще один приступ хохота, гораздо громче предыдущего.

– Меня назвали разными словами, но так – ни разу. – Загоготал наемник, задрав голову к небу.

– Малыш, запомни, – пояснил он сквозь смех, – у нас нет никаких лордов, только ярлы и жрецы.

– И чем же ярл не лорд? – Насупился парень, искренне не понимая разницу.

– Сын ярла не станет ярлом. – Пояснил северянин, смахивая с уголка глаза слезу. – Может стать, но только если докажет силу.

– А конунг?

– Выбирается из числа ярлов.

– Простым голосованием?

– Именно. – Кивнул старый норн. – В процессе обычно умирает несколько человек, но решение зависит исключительно от голосов. Когда выбирали Рагнара мы зарубили только повелителя западного Андотта и трех его сыновей. Четверый оказался настолько труслив, что сложил оружие.

– И что вы с ним сделали? Убили? – Спросил юноша, заранее догадываясь, каким будет ответ.

– Нет конечно. – Удивился Эгиль. – Отвезли на необитаемый остров и бросили среди троллей и волков. Кто станет мараться о слизняк? Слизняка…

Тихонько хмыкнув, парень с трудом сдержал желание высказаться о существовании всякой небывальщины. Тролли, живущие в непролазных дебрях, грозный владыка-лич айбилов, сумевший освоить магию несовместимых жизни и смерти, синекожие мудрецы с парящих островов… Каждый по отдельности и все скопом они являлись ни чем иным как бреднями дураков, к коим относился и его верящий в сказки спутник. Увы, не каждый могучий воин мог похвастаться острым умом и беспощадной логикой.

– Расскажи про Бертбург. – Попросил Касиан, уводя нить разговора прочь от пустых суеверий.

– Так себе городишко.

– Я имею в виду осаду. – Уточнил юноша, полдня терзаемый любопытством. Забежав вперед неспешно шествующего Эгиля, он принялся тараторить:

– Ну ту, когда вы разграбили город. И сожгли имперский флот. И убили всех солдат. Как вы смогли на таких маленьких лодках победить в бою?

– Размер не всегда дает преимущество. – Произнес старик тоном университетского наставника. – Очень часто, но не всегда. У драккаров низкая посадка, их можно протащить волоком там, где ваши суда сядут на мель.

– Да это не то. – Перебил парень, не желая выслушивать лекцию о корабельном деле. – Почему вас не заметили?

– Держи рот на замке, пока старшие говорят, и поймешь. – Рявкнул норн, жестом веля спутнику не преграждать дорогу. – Тактика строится не на дурацких правилах и кодексах. Нужно понимать, что у тебя уже есть, что может появиться, и строить планы исходя из этого.

– То есть?

– То есть конст… конструкция драккара – один из таких моментов. – Пояснил наемник. – Рагнар думал, у император людей больше раз в десять. Он решил уравнять шансы. Напасть неожиданно.

– Но ведь оттонорцы должны были выставить дозорных!

– Они и выставили, – пожал плечами старик, – но Рагнар оказался хитрее. Ваши рыцари они не… Крэйкова чешуя, слово забыл… Слишком прямые.

– Не достаточно гибкие? – Догадался Касиан, и северянин согласно кивнул:

– Именно. Не гибкие. Исходят исключительно из того, на что способны сами. Они начали стягиваться к городу еще зимой. Думали собирать силы до середины лета, а затем нанести удар. Но зачем откладывать хороший бой? Мы напали в конце марта.

– Но ведь лед…

– Вот и они так считали. – Усмехнулся Эгиль. – Но у драккаров низкая посадка. Мы шли под парусом, а когда боги противились – волоком. Перед атакой морские ведьмы сотворили туман, мы сняли мачты и, дождавшись ночи, налегли на весла.

– Двуликий, помилуй… – Охнул юноша, не ожидавший подобной хитрости от грубых островитян. Хроники описывали успех северян у Бертбурга досадным стечением обстоятельств: глупостью императора, пьянством постовых и еще десятком больших и малых просчетов оттонорцев. Но слова спутника открывали прямолинейных безжалостных воинов с совсем другой стороны. Не кровожадными полулюдьми вроде вудвосов, но достойными соперниками. Может быть даже примером для подражания…

– Двуликий был не на вашей стороне. – Произнес здоровяк, почесывая бороду. – Будь вы полностью вооружены и готовы к бою, то имели бы шанс на победу. Небольшой, но все-таки… А так мы вырезали всех встреченных в порту, подожгли корабли и бараки, а когда выстроились в боевые порядки, поняли, что врагов не осталось… Величайший позор конунга.

– Позор? – Переспросил Касиан. – Но ведь он добился цели.

– Лишь по вашим мерка… меркам. – Тяжело вздохнул старик, похлопав парня по плечу. – Но в руках Урга не просто так четыре обоюдоострых топора. Рагнар бежал в изгнание, и ни один человек больше не видел его…

Пнув ногой вставшего поперек дороги хряка, норн продолжил неспешное шествие в абсолютной тишине, а сын графа замер, задумчивым взглядом провожая северянина. Все еще могучего воина, сражавшегося бок о бок с великим вождем, но подобно ему навсегда покинувшим родные земли. Не из-за горького поражения, наоборот после сокрушительной победы над врагом. Просто из-за отсутствия у последнего шансов. Но неужели правильнее давать недругам возможность навредить кому-то? Кодекс благородного братства требовал если не реализовывать все подворачивающиеся возможности, то хотя бы вовремя замечать их и стремиться к успеху…

Как простой смертный мог найти правильный путь? Существовал ли он вообще, или истина извивалась точно змея? Может решение заключалось в отсутствии врагов? Но кто даст гарантию, что соседи не примут доброту за слабость? А они примут. Любой успех оставит позади тех, кто не смог, вызовет в сердцах случайных зрителей зависть, превратит близких в тайных недругов. Даже святые отцы, служащие образцами добродетели, регулярно попадаются на казнокрадстве, интригах, заговорах… Есть ли третий путь: не неудачника, не силы? Нечто иное? И не обнаружат ли идущие им, что всю жизнь занимались самообманом? Столь много вопросов и столь мало ответов… Видимо, посмеивающийся дядя Морган называл именно это проблемами отрочества. А может человек обречен терзаться муками выбора до конца дней?

Истина, если и существовала, пряталась где-то за гранью жизни.

Резкий свист прервал мысли, возвращая юношу к реальности.

– Сожги тебя Геллир, мальчишка, если не начнешь шевелить ногами! – Заорал Эгиль, успевший удалиться на полсотни шагов. – Если не хочешь идти, так и скажи. Мне куда веселее выпить и поспать, чем попусту шляться туда-сюда.

Ойкнув от неожиданности, Касиан ускорил шаг и нагнал великана у самой границы поселка. В