Мультяшка - Наталия Романова

К одиннадцати, бубнящий, приглушённый разговор ещё был слышен. Интересно, какие условия выдвинул клерк, на какой крючок попался деду? Что ожидать самой Мирославе от сделки? Всё время пока Мира делала себе бутерброды, а потом запивала их сладким чаем и глотала свежевыжатый апельсиновый сок, она думала о происходящем в кабинете, о нелепом решении деда, о Целестине и, наконец, об... этом человеке. Будущем муже. Она, Мирослава, вторая сторона, и имеет право знать и участвовать в процессе обсуждения и подписания договора, или что подписывается в подобных случаях?

Дожевав завтрак, Мира встала и решительно двинулась в кабинет деда, открыв его, даже без стука.

Дед ожидаемо сидел за своим столом, рядом, в кресле, сидел будущий муж, по имени его называть не хотелось даже в мыслях, а по имени-отчеству не заслужил, и листал стопку распечатанных мелким шрифтом листов А4, держа в одной руке прикуренную сигарету. Лицо абсолютно непроницаемое, как каменная глыба, морщины у губ стали заметнее, он будто повзрослел, или даже постарел. Мира удивилась, что дед позволил курить в его присутствии, в «большом доме» и даже в гостевых домиках был строгий запрет на употребление табака. Впрочем, при её появлении, сигарета тут же была потушена, причём, как заметила Мира, сделал это сам будущий муж, без окрика или даже взгляда деда.

Целестина расположилась за своим рабочим местом, секретером - ровесником дедушкиного стола, и быстро перебирала пальцами по клавишам серебристого ноутбука.

Там же, в кабинете, было ещё человек пять или шесть, все одинаково и безлико выглядящие, шаблонно, как с одного конвейера. Одного возраста, в похожих дорогостоящих костюмах, модельной обуви, сорочках приглушённых тонов. С одинаково близоруким взглядом, делающим лицо высокомерным и брезгливым.

При появлении Миры, гул голосов стих, юристы повставали со своих мест в знак приветствия, Целестина улыбнулась, а дед кивнул и указал взглядом на место рядом с собой. Будущий муж окинул изучающим взглядом, от которого захотелось закрыться, и дружелюбно улыбнулся. На публику. Мира не стала улыбаться в ответ, отвернулась в сторону и фыркнула.

- Очень хорошо, что догадалась сама зайти, - проговорил дедушка. - Необходимобудет твоё согласие иподпись, как лица совершеннолетнего и дееспособного.

- Ты, конечно, должна сначала внимательно прочитать всё, что здесь написано, - пододвинул к Мирославе целый талмуд прономерованных бумаг, их было не меньше пятидесяти, а то и больше, и это только один договор.Такое впечатление, что не внучку Сильвестра Прохоровича насильно выдают замуж, с её полного согласия, а распиливают какую-нибудь корпорацию или, наоборот, создают её с нуля.

Мира закатила глаза и начала читать. Внимательно и очень долго, максимально долго, медленно перелистывая листочек за листочком, перекладывая из одной стопочки в другую, складывая ровно, уголок к уголку, иногда возвращалась, чтобы перечитать, и начинала заново с этого места.

Если бы она ещё понимала хотя бы половину терминологий и формулировок... но буквы Мира знала, поэтому читала, хоть про себя, но с выражением, как на конкурсе чтецов. Небольшое издевательство над кучкой чванливых уродов. Время подходило к обеду, они все, наверняка, голодны, но не сдвинутся с места, пока Мирослава не изучит этот огромный договор от титульного листа до последней точки после слова «подпись». И не проронят ни звука без прямого указания хозяина, а он такого указания не даст. Первое, чему научил её дед: не подписывать документы не читая и не оставлять свою роспись на чистых и любых других листах бумаги. За это время прогресс шагнул вперёд, но своим правилам дедушка не изменял. Мирослава имела полное право прочитать договор, внести поправки, и пользовалась им.

- Мне не нравится этот пункт, - ткнула пальцем.

Медицинский осмотр? Она что, рабыня на аукционе или рабочая лошадь, что у неё собираются проверять здоровье? Можно подумать, даже если она больна, с кривыми зубами и сколиозом - у будущего мужа есть хотя бы один шанс отказаться от сделки. Тем более, Мирославе не интересно, есть ли генетические заболевания в роду у Максима Аркадьевича. Эта сделка, именуемая «брак», всё равно формальность, ей с будущим мужем не жить и детей не рожать.

- И этот, - перевернула страницу и указала на пункт о совместных детях.

- Эти пункты взаимосвязаны, - спокойно проговорил дед, потом посмотрел на одного из прихвостней, тот подскочил, а за ним и все остальные, и гуськом покинули кабинет.

- Дорогая, когда люди вступают в законный брак, у них вполне ожидаемо рождаются дети. Целесообразно сначала получить консультацию ряда врачей, пройти обследования и, если понадобится, соответствующее лечение.

- Я не собираюсь рожать с ним детей, - прошипела Мира. - Ты с ума сошёл?

- Уверен, у тебя возникнет такое желание, - дед спокойно смотрел на Миру, и той захотелось что-нибудь запустить в него. Что-нибудь тяжёлое.

- Чего ради? - вскочила, в глазах потемнело, зажмурилась, чтобы не заплакать.

- Для начала, ради удовлетворения физиологической потребностей молодой женщины и ради интересов семьи. И твоих личных интересов, - надавил на «личных» дед.

Мирослава тяжело вздохнула и всё-таки сделала это. Она швырнула деду в лицо талмуд из листов А4 и выскочила из кабинета, толкая на ходу одного из хитрых и склизких юристов, стоявших под дверью.

Буквально залетела в свою комнату и стала судорожно заталкивать вещи в чемодан, какие попадались на глаза, без разбора. Её гардероб ломился от избытка вещей, их не нужно было возить из города в город, из своей квартиры в «большой дом» или дом у моря. Везде её дожидались наряды на любую погоду и по любому случаю, но Мира заталкивала и заталкивала юбки, свитера, джинсы, обувь, просто, чтобы занять руки и мысли.

Отвратительно. Всё, что ощущала Мира - это брезгливость и желание отмыться. Одно дело - подписать договор с паршивым клерком, нацепить на себя свадебное платье и символ невинности - фату, изобразить радость для прессы и дедушки, а потом зажить снова своей жизнью, особенно когда Данилу выпустят. Дед никогда не нарушает данное слово, а значит, Данилу обязательно отпустят, оправдав по всем статьям и законам, если надо - обойдя их.

Другое - вступить в брак с посторонним, абсолютно неинтересным мужчиной, в полном смысле этого слова. Рожать от него детей. Заниматься с ним сексом. Нет, дед не сможет заставить её делать это. Он уже порядком потоптался в её жизни и планах, в свою постель она деда не пустит. Заниматься сексом, любовью, спатьона будет с тем, с кем лично посчитает нужным.

Схватив чемодан, дорожную сумку, набитую непонятно чем, перекинув через плечо маленькую сумочку с кредитками и ключами от своей квартиры, Мира рванула в аэропорт. Охранник молча открыл дверь вызванной машины, и её беспрекословно доставили туда, куда велела наследница огромного состояния.

«Через два часа будь в клинике», - сухо прошелестела Целестина по телефону, когда Мира уверенно шагала к кассам. Она только фыркнула в трубку и протянула паспорт в окошко, где дружелюбный кассир выражал готовность продать лучшие места на любой необходимый рейс.