Русалочий омут - Елена Артамонова

* * *

Поеживаясь от утренней свежести, Николай вылез из палатки, потянулся, разминая затекшее тело.

— Как спалось, любовь моя?

— И ты еще спрашиваешь?! – невесело улыбнулась разогревавшая на костре завтрак Лариса. – Я всю ночь глаз не сомкнула. Эти жуткие шорохи и стоны просто сводят с ума.

— А я, напротив, видел отличные сны. Знаешь, это место именно то, что мне нужно. Каждая минута, проведенная здесь, убеждает меня в правильности выбора. Подумать только, все началось с маленькой газетной заметки!

— Ты не раз рассказывал об этом.

— Придется послушать снова! – Николай не любил, когда его перебивали, но в этот раз его особенно возмутило невнимание и равнодушие жены. Он возбужденно прошелся по поляне, сел на бревно возле костра. – Пойми, эта поездка перевернет всю нашу жизнь! Когда я прочитал крошечную статейку об ушедшем под воду доме, то испытал странное, необъяснимое волнение. Сейчас время потопов, но здесь все было по–другому. Ни разливов рек, ни аварийного сброса из водохранилища – один единственный дом просто ушел под воду, затонул как корабль в непонятно откуда взявшемся озере. Аномалия? Невероятная шутка природы? Интуиция подсказала мне, что в этом городишке произошло самое настоящее чудо. Я провел большое, серьезное расследование – рылся в архивах, изучал подшивки старых газет и выяснил, что в Алексино и раньше происходили необъяснимые таинственные события.

— Да, я помню. Прошлым летом здесь воскресли двое трагически погибших детей.

— Это чепуха, — досадливо отмахнулся Николай. – Скорее всего, выдумка недобросовестного журналиста. Я готов во многое поверить, но воскресшие младенцы – это слишком! Напоминает рождественскую историю. Разгадка в другом – где–то здесь затаилось древнее, старое как мир зло, именно оно дает власть и силу, помогает сбыться сокровенным желаниям.

— Ты не веришь в силу добра, меня пугают твои слова.

— Я просто хочу докопаться до истины. Здесь неподалеку находится усадьба графов Вольских. Это был древний род с богатой историей, но в данном случае меня интересует только одна его представительница – Софья Сигизмундовна Вольская. Эта особа занималась черной магией и, говорят, достигла больших высот в тайном искусстве. Легенды о ней живы и поныне.

— Кофе?

— Конечно, дорогая, — рассеяно откликнулся Николай, принимая от жены горячую кружку. – Наверняка здесь можно найти много интересного.

— Что ты задумал, Николай?

— Разве не ясно? – мужчина встал, отодвинул недоеденный завтрак. – Я собираюсь написать книгу, только и всего. Ты удовлетворена?

— Да, — Лариса опустила глаза.

— К обеду не жди, у меня много дел.

К бывшей графской усадьбе можно было добраться, пройдя по территории лесопарка, но Николай спешил и потому отправился на автобусную остановку. Впрочем, выигрыша во времени не получилось – автобусы в Алексино ходили крайне редко и нетерпеливому охотнику за паранормальным пришлось минут сорок простоять на остановке. Тем не менее, в усадьбу он приехал слишком рано – музей еще был закрыт, и Николаю ничего не оставалось, как пройтись по территории парка. Миновав церковь, он остановился у ворот тихого, похожего на заброшенный сад кладбища. Сообразив, что у него появилась прекрасная возможность обследовать могилу похороненной здесь ведьмы, мужчина ловко перемахнул через забор и отправился на поиски фамильного склепа Вольских.

Было тихо. Даже птицы не пели в этот утренний час, и мир превратился в картинку из немого кино. Впервые за все время пребывания в Алексино Николай почувствовал гнетущее чувство тревоги. Безмолвное сонное кладбище пугало больше зловещих вод Черного озера. Казалось, появление незваного гостя нарушило покой мертвецов, и теперь они пристально наблюдали за каждым его шагом. Хриплое карканье сидевшей на кресте вороны, заставило Николая вздрогнуть.

— Это предрассудки, — пробормотал он и начал насвистывать под нос простенький мотивчик.

Вскоре его заставило умолкнуть тихое, но отчетливое журчание воды. Создавалось впечатление, будто поблизости, прямо на территории кладбища протекал небольшой ручеек. Заинтригованный Николай двинулся к источнику звука и вскоре увидел струившийся между могилами родник. Вода вытекала из–под осевшего могильного камня, а метров через пять бесследно исчезала в песке.

— Интересно.

Писатель приблизился к осевшей могиле. Ее сильно размыло, и под слоем мокрого грунта виднелся уголок гроба. На покосившейся гранитной стеле можно было различить полустертую надпись: «Стефания Леконт–Орлова (1870 – 1903) и ее дочь Лизонька (1895 – 1903)». Николай вытер выступившие на лбу капли пота. Присел на соседнее надгробие — отвращение, страх и жгучее, непреодолимое любопытство переполняли его душу.

— Я приехал сюда именно ради таких находок, — твердил он, борясь с подступавшей дурнотой. – Пора привыкать. Испытания приведут меня к цели.

Используя вместо лопаты обломок скамейки, Николай начал раскапывать влажную землю. Вскоре лучи утреннего солнца легли на почерневший от времени старый гроб. Меньше всего Николаю хотелось открывать крышку и заглядывать под нее, но, руководствуясь каким–то только ему ведомым мотивом, он надавил на истлевшее дерево. Похолодевшие пальцы дрожали, усилие было совсем незначительным, но неплотно лежавшая крышка тут же сдвинулась в сторону…

— Невероятно!

Старый гроб был пуст. Та, кому он принадлежал, покинула свой последний приют и теперь там блестела под солнечными лучами чистая родниковая вода.

— Невероятно… — повторил Николай. – Где же ты, Стефания Леконт? Почему так и не обрела покоя?

* * *

— Думаю, дальше ты сможешь идти без провожатого. Туман рассеялся, нам пора прощаться.

— Подождите!

Таинственный спутник Фина остановился, выжидающе посмотрел на него. Безмятежно сияло солнце, мраморные боги выстроились вдоль центральной аллеи, впереди возвышалось монументальное здание музея. Все это было настолько ярко, реально, что совершенно не оставляло места ночным кошмарам. Казалось, мальчишка вернулся из путешествия в иной мир.

— Скажите, вы знаете, что за чертовщина здесь происходит?

— Я о многом догадываюсь.

— И?

— Мне не хотелось бы обсуждать эту тему. Последний год я практически ни с кем не общаюсь, но не страдаю от одиночества. Прими добрый совет – постарайся больше никогда не возвращаться в этот парк, забудь о том, что увидел. Дважды ты едва не погиб, стоит ли дожидаться третьего раза?

Фин не успел ответить. Крутившийся у его ног ротвейлер насторожился, глухо зарычал. Отбежав на несколько метров, он преградил путь шагавшему по аллее мужчине. Присмотревшись, мальчишка узнал в нем своего нового знакомого – приехавшего на Черное озеро писателя.

— Вы не подскажете… — возбужденно заговорил Николай и тут же осекся, заметив рядом с собой грозного пса. – Уберите собаку! Почему она без намордника?!