Не хочу на физкультуру! - Станислава Бер

Учительская была полна народу несмотря на то, что лето в разгаре. Занятия давно закончились, но работы у учителей оставалось много: подвести итоги года, написать план на следующий период, вывести, распечатать и проанализировать статистику обучения, не говоря уже о том, что надо начинать ремонт вверенных помещений, проверку и заказ учебного инвентаря.

– Петренко, Петренко, как же так? Ты ведь отличник. Как ты умудрился провалить контрольную по алгебре? – Петренко, невысокий полноватый мальчик с неопрятными волосами, стоял перед столом Маринэ Михайловны, виновато наклонив голову в бок.

– Не знаю, – промямлил Петренко.

– Не знаешь? А я знаю. Ты помогал Королёву. И не успел решить свой вариант. Он что тебе угрожал? Признайся.

– Нет.

– Ну, ладно, как хочешь, – быстро успокоилась Мельникова. Как у всех восточных людей, её настроение менялось молниеносно. – Покрывай хулигана и вымогателя, если боишься. Это не моё дело.

Петренко ушёл восвояси. Уже за дверью послышался вздох облегчения.

– Ну, что Маринэ Михайловна, испортил Вам Петренко успеваемость? – Ираида Борисовна поинтересовалась, казалось, искренне, но все знали, что это не так.

– Испортил, – обречённо вздохнула математичка, но тут же парировала. – А у Вас все отлично знают химию?

– Я Вас умоляю, что Вы такое говорите. Как можно химию знать на отлично? Я её не знаю на отлично. Менделеев её не знал на отлично. А Вы говорите, школьники!

– Ну, тогда зачем мы здесь собрались вообще, если невозможно всё выучить, а? – не сдавалась Мельникова. Младшему ребёнку в большой армяно-русской семье приходилось доказывать, что она не маленькая и сама всё может, с раннего детства. Симпатичная, с бешеным темпераментом и с такой же бешеной добротой Маринэ Михайловна снискала уважение учителей, а дети её просто обожали.

– Ираида Борисовна, позвольте, я отвечу? – вдруг ввязался в спор вечно небритый Николай Сергеевич. – Мы здесь собрались, как Вы сказали, чтобы передавать знания, а кто и как их воспринимает, это зависит от ребёнка. Как бы Вы прекрасно не преподавали, как бы хорошо не объясняли, всё равно найдётся баран, простите, который ничего не поймёт. Это раз.

– О, да! – послышалось одобрение со всех сторон.

– А что два? – поинтересовалась Маринэ.

– Вот взять хотя бы историю. Думаете, что я знаю всё? Всё знать в принципе невозможно. "Я знаю, что ничего не знаю". Кто сказал?

– Сократ.

– Правильно сказал же. Я, как учитель, выучил только верхний пласт истории. А чуть глубже копни, и всё. Там пробелы, тут пустота. Не потому, что я плохо владею предметом. Нет. А потому что его в принципе никто не знает. Согласны?

Николай Сергеевич считал историю главным предметом в школе. Математика – царица наук. Что за бред? Кто это придумал? Совершенно верно, сами математики и придумали. Если мы не знаем прошлого, мы не знаем ничего, не учимся на ошибках и допускаем их вновь. Никакая математика таких задач не решает.

– Вы кое-что забываете, Николай Сергеевич, – вмешалась химичка.

– Что же это?

– У Маринэ Михайловны феноменальная память. Она запомнила всех учеников школы по именам, фамилиям и классам в первый же день работы, – вроде как похвалила Ираида Борисовна.

– Что есть, то есть. Это у меня врожденное, всё помню: имена, фамилии, даты.

– Такая способность должна помогать Вам в шахматах. А я вот ничего толком запомнить не могу – ни имён, ни дней рождений, – физрук, несмотря на дикую головную боль, мило улыбнулся, и ему сразу простили его забывчивость. – Как там Ваш шахматный кружок, кстати?

– Ну, что Вам сказать, Максим Алексеевич, в этом году мы первенство не взяли, но в следующем году я планирую вывести команду в чемпионы Москвы. Если и не займём первое место, то в тройку лидеров выйдем.

– Ох, Вашу уверенность да Богу в уши, – сказал Макс и посмотрел в окно.

Непонятно что, но что-то на улице явно привлекло его внимание. Он подошёл ближе, почти вплотную. Так и есть! На школьном дворе прямо на асфальте появилась надпись. Штурц закрыл глаза, открыл. Нет, не показалось. Он голову мог дать на отсечение, что раньше её там не было. Это он перед учителями красовался, что плохо усваивает информацию, на самом деле с памятью у него всегда всё было в порядке, просто он не считал нужным запоминать их дни рождения. Зачем перегружать мозг лишними цифрами?

На асфальте перед главным входом в школу чья-то рука вывела белой краской:

"НЕУЖЕЛИ ЗАБЫЛ?"

Заплести девочке косички – целая наука. Сначала нужно расчесать волосы, потом разделить их на части, ловко перебирать пряди, умеренно натягивая, чтобы не сильно туго, но и не разлохматились через час, вовремя вплести ленту и сделать красивый бант. Капельки пота стекали со лба Макса, пока он занимался приведением дочки в порядок. Хоть волос было немного, но они плохо слушались и норовили выскользнуть из косы.

– Ты – моя принцесса, – сказал отец и поцеловал девочку в мочку уха. Там у неё была большая родинка. Фамильная. У него, у мамы и у бабушки были точно такие же родинки на том же самом месте.

– Папа, ты меня, конечно, извини, но прическа получилась так себе, – сказала Даша, оглядывая себя в зеркале. – А мама где?

– Она сегодня зачёт у двоечников принимает, рано ушла.

– А мы что будем делать?

– А мы сейчас к бабушке пойдём, – сказал Макс, целуя дочь теперь в макушку. – Иди, собери в рюкзак книжки и игрушки с собой.

– Пап, можно я во дворе поиграю? Чуть-чуть.

– Нет, Даша, некогда. Времени в обрез.

– Ну, пожалуйста! Там Вовка во дворе. А я, знаешь, сколько с ним не виделась?

Вовка был старинным другом, с младшей группы детского сада, с одного подъезда. Их и в школе в один в класс записали.

– Не знаю и знать не хочу, – хотел было отмахнуться Макс.

– Тогда я не пойду к бабушке, – Даша насупилась и скрестила руки на груди.

– Ладно. Пятнадцать минут, и ни минутой больше, – после недолгих размышлений решил Штурц. Так всё равно будет быстрее, чем препираться с этим ребёнком.

– Ура! – девочка запрыгала, захлопала в ладоши и побежала собираться.

Макс тоже пошёл собираться. Отутюжил белую рубашку, чтобы ни складочки не было, ни замятий. Достал из шкафа синие джинсы и подтяжки темно-синие с красной полоской. Расчесать волосы, пара пшиков туалетной воды, и он готов к новому дню.

Несмотря на ранний час на детской площадке уже гуляли. В полдень будет настоящее пекло, сегодня обещают тридцать градусов, уже сейчас воздух накалился, жарко, как в пустыне. Мамочки сгруппировались в кружки по интересам: новые рецепты, новые коляски, поездки на море с ребёнком. Дети оккупировали горки, качели и песочницы – кладезь материала для стройки и лепки куличиков. Макс устроился на одной из лавочек в тени большого дерева, где и солнце не доставало, и песочницу было видно хорошо.