Анжелика в Новом Свете - Анн Голон

— Черепаха! Это же черепаха! — прокричала Анжелика, словно лошадь могла ее понять.

Она не слышала звука собственного голоса. Но теперь она чувствовала, как мучительно ноют у нее руки и ноги. Она знала, что никто не придет к ней на помощь, никто не поможет справиться с лошадью, никто не отгонит с тропинки это чудовище.

И вдруг она заметила, что совсем рядом безмолвно стоят индейцы. Должно быть, они видели, как она укрощала лошадь, как отчаянно боролась со смертью, с каким бесстрашием, удивительным даже для существа необычного, смотрела она в глаза смерти. Анжелике показалось, что лица индейцев искажены ужасом и они пребывают в каком-то странном оцепенении…

Онорина все еще была за ее спиной. Анжелике удалось повернуться к ней и прокричать, чтобы та прыгала на землю. Девочка, видимо, поняла… Анжелика с облегчением увидела, как она скатилась на сухие листья и подбежала к индейцу, который стоял ближе всех.

Тогда и она сама спрыгнула с лошади. Сделать это было нелегко. Волли вся напряглась, пытаясь вырваться и ускакать в чащу. Она снова вздыбилась, и Анжелика чудом избежала удара копытом. Ей удалось удержать повод, и, сильно стегая лошадь, она заставила ее сойти с тропинки — необходимо было увести Волли от черепахи, которая наводила на нее такой страх.

Наконец лошадь начала понемногу успокаиваться. Вся еще дрожащая и взмыленная, она дала привязать себя к дереву; она больше не вырывалась и, вдруг смирившись, беспомощно опустила к самой земле свою узкую, породистую голову.

Тогда Анжелика вернулась на тропинку и медленно направилась к черепахе. Индейцы замерли. Затаив дыхание, они ждали, что же сейчас произойдет. Панцирь черепахи был похож на овальный гостиный столик, а покрытые чешуей лапы были толщиной с руку подростка.

Гнев Анжелики был сильнее того омерзения, какое вызывало у нее это допотопное чудовище, которое, видя, что она приближается к нему, начало медленно втягивать голову. Упершись ногой в черепаху, Анжелика столкнула ее с тропинки. Не удержавшись на обрыве, огромная колода перевернулась, подскочила и покатилась вниз. Все кончилось тем, что в воду, подняв столб брызг, рухнула черепаха.

Анжелика была как в тумане. Она вытерла руки о сухие листья и на минуту опустилась на землю, потом медленно встала и пошла к лошади. Она довела ее до вершины, крепко держа за повод. Вскоре они спустились к поляне, поросшей спелой черникой и маленькими голубыми елочками. Как по волшебству, рев водопада стих, его словно поглотила бездна. И сразу стало слышно, как поют птицы, звенят кузнечики, гудит ветер. У подножия гор, насколько хватало глаз, простиралась долина, по которой продолжал свой путь караван. Вслед за Анжеликой на поляне появились и индейцы. Они снова обрели дар речи и что-то живо обсуждали на своем гортанном языке. Анжелика слышала, как позади, едва поспевая за ней, тихонько всхлипывает Онорина. Но вот девочка заплакала навзрыд. Пришлось снова садиться на лошадь. А она многое бы сейчас отдала, чтобы упасть в траву и хоть ненадолго забыться сном.

— Иди ко мне, — сказала она Онорине. Анжелика посадила ее перед собой, вытерла нос и распухшие от слез глаза, поцеловала девочку и прижала к себе.

Вдруг в нескольких шагах она увидела де Пейрака, который вместе с сыновьями и большей частью отряда, вернувшись назад, ехал к ней навстречу.

— Что у вас случилось?

— Ничего особенного, — ответила бледная как смерть Анжелика.

Она понимала, что в эту минуту, в разорванном платье, с плачущей девочкой на руках, на окровавленной лошади, она являет собой зрелище довольно жалкое в глазах мужа, не привыкшего обременять себя семьей во время своих экспедиций.

— Мне сказали, что вы встретили ирокезов? — допытывался де Пейрак.

Анжелика отрицательно покачала головой. Подоспевшие индейцы, перебивая друг друга, начали что-то пространно объяснять де Пейраку. В разговор, собрав все свои познания в языке индейцев, вступили Флоримон и Кантор.

— Мопунтук продолжает настаивать, что там были ирокезы.

При одном упоминании об этом племени со всех сторон послышалось щелканье взводимых курков. Испанские солдаты подошли ближе.

Анжелика не могла произнести ни слова. Наконец она пробормотала:

— Там была черепаха… Черепаха на… тропинке.

И в нескольких словах она рассказала обо всем, что произошло. Граф де Пейрак нахмурил брови и так взглянул на лошадь, что Анжелика ощутила себя перед ней виноватой. Онорина снова зарыдала.

— Бедная черепаха, — приговаривала девочка. — Она была такая глупая, такая неловкая… А ты… ты ее столкнула в пропасть… Какая ты злая!

Анжелика почувствовала, что она тоже сейчас разрыдается. Тем более в эту минуту она заметила, что Онорина босиком. Должно быть, она оставила свои башмаки у озера. Это была настоящая катастрофа. Как раздобыть детские башмаки в этих диких лесах? Капля переполнила чашу. Если бы ее руки не были заняты — приходилось держать и лошадь, и Онорину, — она бы достала носовой платок и спрятала в нем свое горе. А так она просто отвернулась, чтобы скрыть брызнувшие из глаз слезы.

Индейцы были в страшном возбуждении, при помощи мимики и жестов они пытались объяснить белым, которые их засыпали вопросами на всех языках, что же все-таки произошло. Испанцы требовали, чтобы им показали, где враг. Граф, приподнявшись в седле, негромко сказал:

— Тихо!

Но тон, которым это было сказано, возымел немедленное действие. Индейцы затихли. Когда на лице де Пейрака появлялось такое выражение, всем становилось ясно, что следует тут же повиноваться. «Он мог бы сейчас убить человека», — содрогнувшись, подумала Анжелика. Граф де Пейрак мягко опустил руку на голову Онорины.

— Черепахи прекрасно плавают, — сказал он. — Черепаха, которая вас так испугала, уже выбралась из воды и сейчас гуляет по берегу и ловит мух.

Девочка доверчиво взглянула на него и тут же успокоилась. Затем, спешившись, граф подошел к Мопунтуку. Они стояли рядом, оба одного роста, и граф де Пейрак внимательно слушал слова сагамора. Подоспевший Никола Перро помог окончательно разобраться в недоразумении. Жоффрей де Пейрак улыбнулся, сел на коня и подъехал к Анжелике.

— Оказывается, это одно из их суеверных толкований… Для них черепаха — символ ирокезов. Встреча с ней — плохое предзнаменование, почти точное подтверждение того, что их самый грозный враг где-то рядом. Потому они и застыли на месте от ужаса при виде этого безобидного животного, довольно распространенного в этих краях.

Никола Перро добавил:

— Они говорят, что тотем ирокезов появился на пути белой женщины, чтобы погубить ее, но белая женщина не испугалась, не отступила, а взяла над ним верх. Отныне, сударыня, как утверждают металлаки, ни одно из племен, входящих в ирокезский союз, вам не страшно.

— Вашими бы устами да мед пить… — ответила Анжелика, с трудом выдавив из себя улыбку.

— Вы поедете рядом со мной, дорога здесь это позволяет. Мы сейчас выезжаем на тропу, на длинную trail, как ее называют англичане, она тянется на сотни лье вдоль хребта Аппалачей. Держитесь подле меня, дорогая!