Кто остался под холмом - Елена Михалкова

Ее дом стоял на первой линии, у обрыва. К реке вела длинная пологая тропа; у самой воды на песке лежала лодка, сверху похожая на дольку каштановой кожуры.

«Ч-ч-черт», – мысленно сказал Макар, когда ему открыли.

Город преподносил сюрпризы на каждом шагу.

А ведь он мог бы догадаться. Он побывал в школе, видел старинное здание, содержащееся в безупречном порядке. Многие думают, будто жилища похожи на своих хозяев: справедливо для квартир, но с домами все иначе. Это хозяева обретают сходство со своими домами, пропитываются их духом, принимают их образ.

Некоторые школы – это не что иное, как очень большие дома.

Женщина, стоявшая перед ним, выглядела непримечательной и запоминающейся одновременно; подобное парадоксальное сочетание Илюшин встречал и прежде и хорошо знал, что за ним скрывается человек незаурядный. Ее умный проницательный взгляд подтвердил его опасения.

Илюшин представился и сообщил о цели своего визита. От Гурьяновой во многом зависело, как его примут в Беловодье. Люди в маленьких городах редко любят людей из больших городов, поэтому он постарался придать себе легкий налет провинциальности.

– Вы ищете Володю Карнаухова? – недоверчиво переспросила она. – Прошло двенадцать лет!

– Большой срок, – согласился Макар. – Я надеюсь, в вашем городе нам помогут.

Ее взгляд сделался задумчив.

Илюшин молчал, понимая, что любое слово может сработать против него.

– Пойдемте выпьем чаю.

Следуя за ней, он размышлял о том, хочет ли Кира Гурьянова чаю, выполняет ли долг гостеприимства или пытается выиграть время.

– Что сообщил вам Герман? – спросила она, расставляя чашки.

– Исчезновение Володи стало для него серьезным ударом, – уклончиво сказал Макар.

Воздух в доме пропах луговыми травами и полынью; аромат разносился свежий, словно поле было в соседней комнате.

– У него есть предположения?

– Герман думает, что Володя сбежал.

Гурьянова кивнула.

– Он в последнее время расспрашивал меня о больших городах – Володя, не Герман. Москва, Петербург… У меня сложилось впечатление, что ему давно уже тесно в Беловодье, но либо он стеснялся прямо сказать об этом, либо дядя возражал против его отъезда.

– Они с Германом ссорились?

Гурьянова сделала неопределенный жест:

– У них не всегда ладилось. Двое мужчин в одном доме, один из мальчика превратился в юношу…

– У Володи была девушка?

– Мне об этом не известно. Нет, думаю, что нет: он был слишком занят работой. Герман за много лет создал новую моду: люди фотографируются семьями по каждому мало-мальски значимому поводу. Уже нельзя представить, чтобы кто-то отмечал день рождения и не отправился в фотоателье. Понятно, что он руководствовался своими интересами, но в итоге это превратилось в традицию, очень милую городскую традицию. Его приглашают снимать все праздники, свадьбы, Дни города – кстати, он будет скоро. Поверьте, Герман не сидит без работы, и у Володи было не так много свободного времени, как ему хотелось. Может быть, он устал.

– У вас есть предположения, где он мог осесть?

– Ни малейших.

– Почему его не видели в автобусе, если он действительно уехал? – наугад спросил Илюшин.

Выстрел попал в цель: Гурьянова нахмурилась.

– Володя мог пойти пешком.

Макар выразительно посмотрел на нее.

– Расстояние приличное, – признала директриса, – но во-первых, после поворота на трассу его наверняка подобрала машина, а во-вторых, если он хотел скрыться от Германа, это был самый разумный вариант.

Илюшин сомневался насчет самого разумного варианта, но возражать не стал. Его что-то тревожило; он чувствовал, что упустил крохотную деталь, которая была важна.

– Как бы вы описали его, Кира Михайловна?

Она ненадолго задумалась.

– Как ни странно, Володя был чем-то похож на Германа. Он не подражал ему осознанно, был простым, довольно милым подростком… Добрый, отзывчивый. Как-то в разговоре я пожаловалась, что моему подопечному нечего носить, и он на следующий день принес свои старые вещи. Помогал делать мелкий ремонт в школе. Честно говоря, Володя был не самой заметной фигурой в Беловодье. Когда он только появился, о нем везде говорили, потому что знали, как трагически он осиротел, но Володя очень быстро стал… я бы хотела сказать «своим», но, скорее, неотъемлемой частью пейзажа. Кстати, у Германа без счета фотографий: на них видно, что Володя выглядел намного младше своего возраста. Совсем как вы.

Илюшин вздрогнул и уставился на Гурьянову.

– Совсем как я?

Директриса пожала плечами:

– Учителя умеют определять возраст.

«Не учителя умеют, а ты умеешь». Илюшин был зол на себя: он пропустил удар и теперь от неожиданности не мог собраться с мыслями. Гурьянова сочувственно наблюдала за ним.

– Где вы остановились?

– У Маргариты… Не помню отчества. Желтый дом с синим палисадником.

– А, Рита Скворцова. Чудесная женщина, вам повезло. Если она согласится приготовить для вас свой фирменный яблочный пирог… Его одного достаточно, чтобы у вас остались теплые воспоминания о нашем городе.

Илюшин понял, что разговор окончен. С мягкой решительностью его выставляли из дома и из Беловодья.

– Спасибо, Кира Михайловна. – Он поднялся. – С кем, по-вашему, общался Карнаухов, кроме Германа?

– Пожалуй что ни с кем… Разве что был такой Сеня Крамник, мальчик его возраста, жил неподалеку, но они с отцом пару лет назад переехали в Чехию, к родственникам. Не уверена, что он оставил новый адрес или хотя бы телефон.

Когда гость ушел, Гурьянова достала из кармана мобильный.

– Встретиться нужно, – сказала она, не здороваясь. – Срочно.

5

– Ты не поверишь! – Бабкин стянул футболку и швырнул ее на стул. – Они отказались со мной разговаривать.

Он был зол, как может быть зол бывший оперативник, обнаруживший, что для провинциальной полиции его принадлежность к тому же профессиональному сословию значит не больше, чем муха в стакане. Он мимолетно отметил, что сравнение получилось довольно странным, но в следующую секунду понял, что как раз таки набрел на исключительно верный образ. Люди, с которыми ему пришлось общаться, производили такое впечатление, будто каждый из них не задумываясь выпил бы пиво с мухой. Они просто не придали бы значения этой мелочи.

– Впервые в жизни вижу таких скудоумных, тупоголовых, безмозглых…

Бабкин обнаружил в свой памяти богатые залежи синонимов слова «придурок».

– Должен же быть в этом городе какой-то изъян, – заметил Макар. – Может, они агрессивны только к приезжим, а, вернувшись с работы, называют жену своей пушистой заей и плачут над хромыми котятками…