Записки сахалинского таёжника - Валерий Маслов

Если Тимоха сгинет в тайге, его самого совесть мучить не будет! Его больше ничего не будет мучить. Гоше первое время придется тяжело. Не потащит же он парнишу по Найбе на аркане. Сначала надо головой думать, прежде чем говорить! «Я пойду в Быков», — ну, и скатертью дорожка! Тимоха пойдёт в Чехов.

Свернул бивуак, собрался, пошёл по речке Пожарской, а может, и не по Пожарской. Пошёл на Камышовый хребет без топора, но с ножовкой. Без часов, но с компасом. При пасмурной погоде по компасу определить время — всё равно, что термометром мерить артериальное давление!

С продуктами негусто: банка тушенки, пачка супа, немного вермишели, сахар, чай, сухарики, хлеб. Всего по чуть-чуть, две пачки сигарет овальных не фильтрованных. От «Беломора» кашель, фильтрованные сигареты слабые. Стал курить сигареты «Астра», класс пятый, — чисто пролетарское курево, потому что дешевое. Может себе позволит курить дорогие сигареты. Но где их взять? Ведь он живёт в самой счастливой стране во всём мире! Страна счастливая, люди в этой стране счастливые не очень, так, слегка счастливые! Зато много счастья, точней, счастье часто приходит, может заявляться по двадцать раз на дню.

Послезавтра к вечеру должен быть в Чехове. Если бы весь путь прошёл гладко, без каких-либо происшествий, — не послезавтра, а завтра к вечеру был бы в Чехове. Прошёл бы сквозь Камышовый хребет на голицах — голых, не подшитых лыжах с мягкими креплениями. На лыжах с такими креплениями только по полям да по поймам ходить. В тайге зимой бывает гладким один снежный покров, да и тот не всегда гладкий…

Остался Тимоха один. Плохо это или хорошо? Нормально. Не нужно ни с кем советоваться, даже ради приличия. Не на кого надеяться, а также, что немаловажно, — не за кого отвечать: отвечаешь сам за себя, сам себе хозяин. Одному только плохо, точней, неудобно фотографироваться. Обязательно нужно память оставить о таком серьезном маршруте. На двух имеющихся фотоаппаратах есть автоспуски, все приспособления в наличии. — Переживёт и это. Не станет сам себя фотографировать, будет не до фотографий. Снимет гору Шпанберг, три ночевки. Всего сделает кадров тридцать.

Знакомый охотовед, тот самый, с длинным языком, рассказывал: когда на промысловом участке охотится один человек, — это грубейшие нарушение техники безопасности. Может, выдумали такие правила люди, которые боятся тайги?.. С годами парниша поймёт, чем вызвано данное правило. Заботятся не о безопасности охотника. Мол, с одним что случись, — другой помощь окажет. Совсем не так! Вдвоем тяжелей соболей «левачить»! Боятся это делать: а вдруг напарник сдаст? Сдавали и продолжают сдавать с потрохами. Ведь это Россия!..

Ну что, турист-одиночка, вздрогнул? Лыжи катят нормально, больно глубокую лыжню режут. На этой реке тоже русло по пойме петли вьёт. Пошёл на запад, держась сопок правого берега, напрямик. По ельнику идти легче. Пойма осталось позади. Пошёл веселей: выше снег плотней, — лыжня режется глубиной сантиметров пять. Подошёл к развилке. Устроил второй перекур. Распадок с запада и распадок с севера…

Теперь точно скажет, что это река Пожарская. Правда, в том году речку Пожарскую принял за реку Десну. Был он здесь, на развилку вышли с северного распадка. Ночь стояли в пойме. Утром пошли по западному распадку прямо. Это основная речка, она больше северного притока. В данное время всё под снегом, и, если ты здесь впервые, — трудно определить, где основной ключ. Распадки по размерам, в сущности, одинаковые.

На развилке покурил, пошёл прямо, на запад. Путь-дорожка потихоньку забирает наверх. Преодолел «подарок», стал на третий перекур. Минут пятнадцать потратил на преодоление «подарка». Распадок сужается, с двух сторон — крутые склоны градусов по семьдесят. Прямо на пути — большая яма с открытой водой. В яме много мальмы. От воды метра на два отвесные снежные стены. Пришлось брать выше, чтоб в яму не уехать, — бить глубокую лыжню поперёк крутого склона. Опасное это дело, — лыжи не слушаются.

Такие «подарки» — занесённые снегом водопады или большие пороги. Что порог, что водопад — в сущности, одно и то же. Впереди его ждёт большущий водопад. Как там будет?..

Тепло, идёт без варежек, взмок. Пролез ещё три аналогичных «подарка». Тимоха не может успокоиться, потому что в ямах полно мальмы. Остается только облизываться: ни снастей, ни наживки нет, да и не до рыбалки, — время ограниченно. Гоши нет, тот бы здорово расстроился, созерцая полные аквариумы мальмы.

Наконец-то подошел к тому самому большому водопаду. Здесь хорошо слышно шум падающей воды. Камни наполовину открыты. Сверху водопада свисает большой снежный козырёк. От самой ямы, метра на три, водопад открыт. По краям, по склонам здесь не пройти. До скалы пробиться можно. — А дальше как? Сдавать обратно задним ходом на лыжах, которые не слушаются? — Через метр в яме окажешься. Если ухнешься в яму глубиной метра полтора — без просторней помощи не выберешься, не успеешь. Пока будешь барахтаться, пытаясь подняться по отвесной снежной стене за два метра высотой, успеешь околеть. Произойдёт переохлаждение организма.

Рисковать не стал. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Не будет рисковать, зато потом водки выпьет. Не любит газированную воду, хотя и с градусом. Кто любит шампанское — пусть рискует! Можно рискнуть и так напиться по самое не хочу, правда, не шампанского: вода в речке вкусная, но её много! Мальмы в яме полно. Парниша уверен, что рыба будет не рада такому соседу!

Решил обходить водопад по правой стороне, по ельнику. Это единственный вариант: подъём короткий, градус — как перед перевалом на хребет Шренка. По левой стороне распадка впритык с водопадом — огромная сопка со скалами. Взял метров двадцать южней водопада, наметил место подъема.

Снял лыжи — сразу ушёл в снег почти по пояс! Продвинулся на шаг — и уже по грудь в снегу. На отрог высотой не больше пятнадцати метров лез, наверное, часа два с перекуром, оставляя за собой глубокую траншею. Впереди себя втыкает лыжи в снег, хватается за дерево, ногами утрамбовывает снег на шаг впереди.

В одном месте ухнулся в снег по шею так быстро, как будто в воду ушёл. С утрамбовкой вязнет немного выше пояса. На коленках на крутой подъем не залезешь. Хорошо, что кругом ельник. А может наоборот? — На открытом участке, может, снег плотней? Да не может, а точно плотней! Самое главное — не упустить лыжи: скатятся вниз, как раз в яму попадут. Здесь такой рельеф, что все дороги идут в яму водопада. Почему и приходится на каждом шагу всаживать дрова задниками в снег по самые платформы.

Забрался наверх. Отрог острый, полтора метра и сразу спуск в узенький распадок. Зато склон совершено чистый, немного положе. Маленький распадок идёт с юга. Надел лыжи, съехал вниз, срезая склон, на юг. На подбитых лыжах так бы и поднялся с той стороны за каких-то пять минут. Развернулся, дошёл до основного ключа. В пяти метрах от начала чёртового водопада устроил перекур. Вытряхнул снег с «дутышей», с ветровки. Внизу, возле земли, как такового снега нет, — мелкозернистый лёд. Проникает в любую щелку, что вода.

Покурил, отдышался, взмок от пота и от снега. Вон, внизу лыжня, по прямой — всего двадцать метров. А сколько времени угробил на преодоление мизерного расстояния! Время временем, а подъем его убил: он никакой, еле на ногах стоит. Нужно идти вперед. Тимоха находится в верхах Камышового хребта. Сегодня надо обязательно перевалить на западную сторону! Перед водопадом ключ на девяносто градусов меняет направление, с южного на восточное…