Золушка в поисках доминанта - Дора Коуст

Обходя вокруг меня, Александр легонько, почти неощутимо касался бедер, груди, живота, ягодиц. Тело вздрагивало, мышцы сжимались, откликаясь на скупую ласку. Все пропало в тот самый миг, когда одну из ягодиц немыслимо обожгло. Он ударил меня ладонью, пальцами, стопроцентно оставляя красный отпечаток своей пятерни. Выгнувшись, взвыла подобно волчице. Боль не была сильной или нетерпимой, скорее отрезвляющей. Я больше испугалась, хотя и приятного было мало.

Мужчина оглаживал пострадавшее место, то и дело, опускаясь все ниже и ниже, почти задевая набухшие складки и маленький вход. Через минуты таких дразнящих издевательств, он все же коснулся внешних краев лона, медленно провел по ним пальцем, и мне показалось, что я вот-вот взорвусь, но неугомонная ладонь прижгла и вторую ягодицу.

Экзекуция продолжалась и продолжалась: гладил, касался, задевал, а затем наказывал. Возбуждение до предела, хочется взорваться до невозможности. Губы искусаны, нервные окончания — бомба мгновенного действия. Слезы льются из глаз от бессилия, так хочется достигнуть разрядки, но мой палач не умолим. Он уже не ласкает, лишь обжигает ягодицы, которые давно онемели. В ушах будто вакуум.

— Проси! — говорит он громко, четко, но словно вдалеке.

Я понимаю, о чем он. Гордость не позволяет умолять. Хотя о какой гордости может идти речь, если ты привязана к стулу и испытываешь на себе сексуальное наказание от почти незнакомого человека?

— Проси!

Шлепок, шлепок, еще шлепок. Мышцы ног сводит судорогой, колени подкашиваются. Меня трясло от страха? Забудьте! Меня сейчас трясет по-настоящему, подобно взмывающей вверх космической ракете.

— Проси! — давит своим голосом, напором.

Удар следует за ударом, и я не могу больше терпеть. Задыхаясь, захлебываясь слезами, хрипя, шепчу:

— Пожалуйста!

— Я не слышу!

— Пожалуйста! — кричу, насколько возможно, но он продолжает наносить удары.

Мне кажется, я сейчас попросту упаду в обморок, отключусь, сползу прямо на стул и все равно, как это будет выглядеть.

— Пожалуйста, мой Господин! Повтори! — в словах угроза.

— Пожалуйста, мой Господин…

Удар пришелся на клитор — ощутимый, взрывной. Боль, смешанная с невероятным удовольствием. Я закричала, вскинулась, выгнулась дугой. В глазах потемнело. Тело сотрясали мощнейшие оргазмы — один, другой, третий… Они расходились волнами, заставляли дрожать, скапливались онемением в затылке.

Не помню, как отключилась. Просто все померкло, исчезло — звуки, запахи, виды. Остались лишь нескончаемые волны расходящиеся дугами по телу, путешествующие вместе с кровью в каждую клеточку.

***

Анжелика

Проснулась посреди ночи и резко села на постели. Да нет, моя комната, да и ночь за окном. Кровать, плед, футболка — все мое, даже кошка, спящая в ногах. Не помню, как легла спать. Совсем память отшибло. Вроде и вино всегда одно и то же беру, а выходит в этот раз паленое попалось.

Откинула плед. Во рту образовалась настоящая пустыня. Очень хотелось пить. Голова раскалывалась, а тело ломило, будто я весь прошедший день занималась спортом или пробежала не менее десяти километров по бездорожью. Нашарив в темноте кончиками пальцев ног мягкие тапочки, обулась и поднялась. Тут же перед глазами все закружилось — пол приближался, как в замедленной съемке, а я успела подумать лишь о том, что кажется, заболела, и не смогу завтра отправиться на поиски работы.

— Давай-давай, приходи в себя! — голос звал меня сквозь призму или толщу воды.

С трудом приоткрыла глаза. Яркий свет ударил по ним, ослепляя.

— Голова… — простонала отчаянно.

Зуб на зуб не попадал. Лихорадило — все казалось каким-то выдуманным сном. Теплая вода омывала нагое тело, но казалась то ли слишком холодной, то ли слишком горячей.

— Сейчас станет легче, потерпи. — мягко, ласково — так бы всегда.

Сквозь приоткрытые веки смотрела на то, как он раздевался, оставаясь таким же нагим, как и я. Чуть подвинув мою спину, пролез назад, усаживаясь в небольшую ванну. Притянул к себе, посадив полубоком, и обнял. В его груди учащенно билось сердце. Приятно когда волнуются, да только источником моего непонятного самочувствия стал именно он. Разум прояснялся. Секунды отсчитывали свой ритм, а я вспоминала все больше и больше. Теперь понятно, отчего ярким пламенем горит моя задница.

— Как ты, ангел? — губами коснулся макушки, а я продолжала млеть, лежа у него на груди.

— Плохо… — на самом деле мне действительно стало легче, но хотелось, чтобы он устыдился своих поступков.

— Давай немного полежим с тобой. Я тебя помою, хочешь? — гладил по волосам, спине, плечам.

— Хочу…

Мягкие, нежные прикосновения губки к телу. Такой разный мужчина. Сколько же масок он носит на себе, изменяясь молниеносно, словно по щелчку пальцев. Чего хочет? О чем думает? От воспоминаний стыд залил лицо, и я уткнулась ему в грудь, чтобы не смотреть в глаза. Мне понравилось то, что произошло между нами сегодня, но я никогда никому в этом не признаюсь, даже ему.

— Что это было? — тихонько спросила, надеясь, что он понимает, о чем я.

— Ломка, похмелье, отходняк — назови как угодно, смысл от этого не поменяется. Твой организм испытал шок, и это его реакция на произошедшее. Обычно к такому готовятся, учатся достигать пика постепенно, но ты расстроила меня, а потому получилось то, что получилось.

Молчание повисло меж нами. Ожидала извинений, но нет. Думали о своем, а может быть, и об одном и том же. Вода и его легкие поглаживания успокаивали. Рядом с ним я ощущала тепло и защиту. Когда губка прошлась по всему телу, Александр ее отложил и, взяв зеленый бутылек, выдавил немного геля на ладонь, растирая меж пальцами, видимо, чтобы согреть. Осторожно раздвинул мои ноги, следя за реакцией, и прикоснулся подушечками к лобку, а следом и ниже. Аккуратно прошелся по складкам, огладил края входа и, немного надавив, проник внутрь. Размеренные, спокойные движения и вот, когда я только-только прочувствовала удовольствие от таких ласк, убрал руку, будто оставляя в одиночестве.

Покраснев, села чуть удобнее, чтобы сильно не облокачиваться на поврежденную кожу ягодиц и отчетливо почувствовала его член прямо там. Он стоял, подобно несгибаемому стволу дерева и совсем недвусмысленно упирался в половые губы. Возбуждение отозвалось в лоне со скоростью света — только что начинало затухать, а теперь уже снова горит необъятным расширяющимся комком.

— Ну что, ангел, давай смоем гель…

Поднялись вместе, почти одновременно. Включив душ, мужчина направил прохладные струи мне на спину, чтобы другой рукой проходиться по коже, смывая остатки пены. Спина, шея, ключицы, живот, ягодицы… и вот уже пальцы невесомо порхают по клитору, пока струи под напором направлены в самое сосредоточие. Вынуждено уперлась ладонями о стену. Не могла и не хотела его останавливать. А зачем? Тело просило разрядки. Я хотела снова ощутить его там — внутри, чтобы заполнил до отказа, будто так и должно быть всегда.