Вольные стрелки - Михаил Нестеров

Архипов сам оказался в нокауте и с трудом смог поднять голову.

В первую очередь Сергей вынул из кармана подполковника деньги и бросил их Мирковичу. Рывком распахнул на груди рубашку Архипова и тупо уставился на микрофон, закрепленный лейкопластырем. Он не понимал, что происходит.

– Что? – выпучил глаза Миркович.

– Глазам не верю, вот что.

Секретарь кинулся к двери – чтобы открыть ее, выбежать и избавиться от денег.

Если бы Цыплакову предложили дать его группе захвата имя собственное, он, не раздумывая, назвал бы ее «Молния». Бойцы опережали звуки собственных шагов. Мгновения назад они прозвучали на улице, а сейчас уже доносились со второго этажа. Первым у запертой двери оказался Джумагулов. Мгновенно оценив состояние ее косяков, он переглянулся с напарником по кличке Балда. Отклонившись назад, они одновременно ударили в нее. Дверь влетела в помещение вместе с косяками. Джумагулов с Балдой едва устояли на ногах. Толчок оказался таким сильным, что дверью придавило Мирковича. На виду были только его руки – в одной ключи, в другой пачка долларов, и голова.

Цыплаков оттеснил Джумагулова плечом и подошел к парню, на руках которого защелкнулись «браслеты», поздоровался с ним:

– Привет. Ты...

Он не успел договорить. Сергей Глумов перебил его, сплюнув кровью ему под ноги.

– Я твоя проблема. Дай-ка мне позвонить.

Цыплаков покачал головой и подозвал Светлану Ипатьеву. Ткнув в нее пальцем, он сказал Глумову:

– Вот моя проблема. А ты – так себе задачка. Светка, у тебя есть дезодорант?

– С собой нет.

– Ну, тогда просто помаши руками. А то здесь подванивает.

Цыплаков пошарил по карманам кожаной куртки задержанного и выудил удостоверение личности, вслух зачитал:

– Глумов Сергей Сергеевич, капитан, командир роты. Что вы делали здесь, в управлении по реализации жилпрограмм, товарищ капитан?

– Я бы тебе сказал, если бы это тебя касалось. Все? – хищно прищурился Глумов.

– Будет все, когда скажу. За работу, парни! – поторопил Цыплаков опергруппу. А сам прошел в заднюю комнату.

В первую очередь его заинтересовал сейф, вмонтированный в стену. Погремев связкой ключей, изъятой у Мирковича, Цыплаков выбрал самый длинный и изящный. На поверку сейф оказался разделенным на две части. Верхняя – с дверцей. Но не заперта. Он открыл ее и увидел то, что не могло не порадовать его: пачка долларов и пистолет. Цыплаков взял в руки натурально образцовое изделие – «беретту», принятую на вооружение ВС США под обозначением «M9». Он был уверен, что магазин полон. И не ошибся, выщелкнув на ладонь ровно пятнадцать патронов. Еще тридцать находились в двух запасных магазинах. К ним прилагался отдельный чехол на пояс. А к самому пистолету – нейлоновая кобура с лейблом фирмы «Бианчи».

Цыплаков оглянулся. Никто не видел, как он засунул кобуру и пару обойм в черный пластиковый пакет, предназначенный для временного хранения вещественных доказательств, а саму «беретту» заткнул за ремень и прикрыл рубашкой.

За стеклянной перегородкой, разделяющей офис на две неравные части, было всегда теплее, чем в общем помещении, как будто шеф включал обогреватель. Цыплаков лишь раз добрался до сентиментальных мыслей: мол, от самого шефа веет теплом. Но тогда Павел набрался пива, и его легко было растрогать.

Полковник Михаил Гриневский, которого за глаза называли Грином, четыре года тому назад попал в страшную автокатастрофу и с тех пор передвигался в инвалидной коляске.

Гриневский успел посмотреть и проанализировать весь материал по силовому мероприятию. Сергею Глумову он отвел роль человека, от которого можно было отталкиваться во время допросов главного фигуранта – подполковника Мирковича.

– Пока для нас неважно, что из себя представляет капитан Глумов. Возможно, нас заинтересуют его связи. Глумов – дополнительный рычаг давления на Мирковича. У такого человека, как этот капитан, за плечами нередко груз преступлений. А он автоматически накладывается и на самого Мирковича. Тот человек умный и должен осознавать, что...

– Когда тушишь пожар, не думаешь о счетах за воду, – заполнил Цыплаков паузу «чисто английской» фразой.

– Точнее не скажешь...

Во время таких бесед Павлу Цыплакову все время чудилось, что сейчас шеф поднимется с инвалидной коляски, как с обычного кресла, подойдет к двери, поднимет полоску жалюзи и, не прерывая беседы, окинет взглядом рабочие места подчиненных... Точнее, Цыплакову этого хотелось. В такие моменты он жутко жалел своего начальника. Но были и другие моменты, о которых он не рассказал бы даже на страшном суде, – это когда шеф виделся ему не только в инвалидном кресле, но и за «инвалидным» столом на колесах. Цыплакову было стыдно. Казалось, в такие моменты он нес невообразимую чушь.

Гриневский не стал долго держать помощника. Он крайне редко лично участвовал в допросах. Его больше интересовал материал, необработанная информация.

Цыплакову же для допроса нужен был напарник. Он остановил свой выбор на Светлане Ипатьевой. Сегодня она была одета в тенниску, расклешенные джинсы, сумочка на ремне, на ногах босоножки.

Они спустились в подвал. Цыплаков открыл дверь камеры и пропустил Светлану вперед. Та первой поздоровалась с Мирковичем:

– Здравствуйте, Антон Михайлович! Сибирского здоровья вам и кавказского долголетья. Икаете?

– Не паясничайте! – взорвался Миркович, резко поднимаясь с кушетки. – Я подполковник! И работаю в...

– Да знаем мы, кто вы и где работаете. В управе по реализации жилищных программ только про вас и выбитую дверь говорят.

Миркович постарался взять себя в руки.

– А в вашем... подразделении нет кабинета для допросов? – с небольшой заминкой подобрал он слово.

– Мы не допрашивать вас пришли, а поговорить про капитана Глумова.

– Глумов? – переспросил Миркович и пожал плечами. – Я плохо его знаю.

– Мы с вами поделимся кое-какой информацией. Ваши махинации с ордерами на квартиры нас интересуют постольку-поскольку. Иначе махнули бы на вас рукой и отдали волкодавам из УБЭПа. Пораскиньте мозгами, Антон Михайлович. Почему ваше задержание произошло в то время, когда в задней комнате вашего кабинета отдыхал капитан Сергей Глумов? Двое и более лиц – это уже преступная группа. Вы уже намертво привязаны к Глумову фактом передачи вам денег от подполковника Архипова. Можно представить это дело и с другой стороны. Банальный грабеж вас устраивает? Фактически вы с Глумовым напали на человека, которому выписали пропуск в управление, и отобрали деньги. О чем красноречиво говорят аудио– и видеозаписи. Это соломинка. И вы можете уцепиться за нее. А если нам понравятся ваши ответы...

Наступила долгая пауза.

– Пожалуй, я пойду с вами на сделку... Знаете, что такое страх? – начал Миркович, попросив закурить. Пустив дым в потолок, он продолжил: – Страх – это прагматичное чувство. Чувство преувеличенной опасности. Оно не дает тебе поцеловать кобру... Действительно, я не мог повлиять на порядок распределения квартир, как заметил один из ваших сотрудников. Но я крутился как мог. Мне поверил один клиент, другой, дальше меня затянуло; клиентов я стал называть лохами. Я уже не играл, а жил этой хорошо оплачиваемой ролью.