Экстрим на сером волке - Дарья Донцова

Руки девушки снова, так же как вчера, схватились за бетонныйстолб. Белокурые волосы! Соня отлично запомнила их. А у манекена, которогопринес Зелимхан, были каштановые. Соня спустилась на дно оврага и сталавнимательно изучать то место, где видела сбитого, как ей показалось, человека.Никаких следов крови, обрывков одежды или потерянных мелочей она не обнаружила.От волнения у Сони началась мигрень.

Схватившись руками за виски, Адашева попыталасьсконцентрироваться.

Может, она ошиблась? Вдруг память подводит ее?

Ну конечно, на дороге стоял манекен, в кустах, затаивдыхание, притаилась стайка школьников… Так и надо организатору забавы, пустьтеперь пьет бульон через соломинку, а в милицию он пойти жаловаться побоится.Зря папа нервничает.

И тут Сонечка, на свое несчастье, словно повинуясь чьему-топриказу, наклонилась и внимательно посмотрела на пустую бутылку. Зеленое стеклопоказалось ей покрытым паутиной, но уже через секунду Соня поняла — это прядьтонких, длинных, очень светлых волос. Память ее не подвела, существо на дорогебыло блондинкой, каким же образом оно потом трансформировалось в шатенку, если,конечно, это был манекен?

Как снова оказалась дома, Соня не помнила. Она легла вкровать и, сообщив встревоженным домашним, что ее подкосил грипп, зарыласьголовой в подушку.

Было лишь одно объяснение происходящему.

Зелимхан любил своих дочерей до беспамятства.

Обычно мусульмане более радуются рождению сына, девочка наВостоке считается товаром третьего сорта.

Но Адашев был счастлив, когда сначала родилась Зара, а потомСоня.

Ради жены и дочерей Зелимхан был готов на все.

Для того чтобы Соня не жила дальше с огромной тяжестью надуше, отец придумал историю с манекеном.

Раздобыл где-то куклу, нарядил ее, привез в дом.

Промаявшись сутки, Соня пошла к отцу и выложила ему своисоображения. Зелимхан даже не изменился в лице. Он обнял дочь и сказал:

— Я честный человек, более того, занимаю видное положение вобществе, мне никак нельзя шутить с законом. Сбей ты на самом деле ребенка, ясразу бы вызвал милицию. Более того, имей в виду, в том месте, где стоялманекен, никакого пешеходного перехода нет, дорога делает крутой поворот,видимость резко ограничена. Человек, перебегающий там трассу, сильно рискует.Подобное поведение запрещено правилами дорожного движения. В случае судебногоразбирательства ты бы отделалась условным сроком или штрафом.

Никто Соню Адашеву за решетку сажать бы не стал, нетпричины, вина в данном случае лежит на пешеходе.

Но в овраге валялась кукла!

— А как же белокурые волосы? — робко спросила Соня. — Набутылке?

— Деточка, — прищурился отец, — с чего ты взяла, что онипринадлежат «девочке»? В канаве полно хлама, мало ли кто принес и бросил бутылку?

Соня повеселела, но решила прояснить ситуацию до конца.

— Я хорошо помню, как блестели в свете фонаря светлые волосыфигуры в белом.

Зелимхан кивнул:

— Верно. Дело именно в фонаре. В него вставлена неоноваялампа, она не похожа на обычный электроприбор, озаряет окрестности безжалостным«дневным» серо-голубым светом, искажая цвет окружающих вещей. Присмотриськак-нибудь к своим коллегам, если у вас в аудиториях используют для освещениянеоновые трубки, сразу поймешь, что на улице, в лучах солнца, волосы твоихзнакомых приобретут другой цвет.

Соня ушла от отца совершенно успокоенная. Правда, некотороевремя она вздрагивала, проезжая тот самый поворот, но затем, постепенно, изпамяти дурацкое происшествие выветрилась.

* * *

Пролетели годы, Соня пережила смерть родных, стала умелойбизнесвумен, воспитывала Катю. Жила Сонечка уединенно, подруг не имела. Те, чтобыли в свое время, исчезли в тот момент, когда Адашева превратилась всовладелицу сети супермаркетов.

— Богатство и успех — лакмусовые бумажки, — печальноговорила мне сейчас Соня. — Абсолютное большинство людей готово сочувствоватьвам в горе, а порадоваться чужому счастью умеют лишь единицы. Обретя полнейшеефинансовое благополучие, я потеряла всех, кто называл себя моими друзьями.Впрочем, может, оно и к лучшему. Во всяком случае, я теперь знаю Ценуокружающим.

Жизнь Сони текла спокойно. Вернее, на работе постояннослучался форс-мажор, но дома было тихо. Катюша отлично училась, называла Сонюмамой, никаких проблем с девочкой не возникало. Может, кому-то это покажетсястранным, но, вспоминая о погибших родственниках. Соня перестала ощущатьбезнадежность. Не сочтите ее бездушной, но она начала улыбаться и радоватьсяжизни. Однако некоторое время тому назад случилось событие, сразу выбившееАдашеву из колеи.

В тот день, когда прошлое напомнило о себе, Соня ехала домойпо хорошо знакомой дороге. Финансовое положение позволяет ей нанять шофера, ноона очень любит управлять автомобилем, отдыхает за рулем, поэтому водителя уАдашевой нет.

Привычно повернув направо, Соня взглянула на дорогу ивскрикнула. На обочине стояла девочка-подросток в белом платье, с венком наголове. Оцепенев от ужаса, Адашева зажмурилась. Ровно через секунду еероскошная машина влетела в столб. Хорошо, что Соня никогда не носится какугорелая, да и, поворачивая, она сбросила скорость. В результате автомобильотделался помятым крылом, искореженным бампером и разбитой фарой.

Адашева, почти потеряв разум, боялась выйти на дорогу. Онасидела, уронив голову на руль. По счастью, спустя некоторое время после авариипо шоссе ехал один из соседей, который, увидав искореженный «шестисотый», началактивно действовать: вызвал ГАИ, врачей.

— Там девочка стояла, в белом платье, — бормотала Соня, — яее сбила, снова! Боже!

Милиционеры, осматривавшие место аварии, с сочувствиемслушали пострадавшую.

— Вам почудилось, — сказал один, — никого тут нет.

— Померещилось, — подхватил второй, — вон березка белеет, выее за ребенка и приняли.

Проведя неделю на успокоительных лекарствах, Соня наконецпришла в себя.

Спустя десять дней после происшествия Катя заболела гриппом.Соня осталась дома ухаживать за девочкой. У той поднялась высокая температура,и Катюша вдруг стала капризничать.

— Хочу батончик, шоколадный, с орехами, — заявила она.

— Вот, ангел мой, — засуетилась Соня, — выбирай любуюконфетку из коробки.