Неандертальский мальчик и Кроманьонцы - Лучано Мальмузи

Мы бросаем взгляд на деревню, где все хохочут как сумасшедшие.

Шаман (такой же страшила, как Полная Луна) набирает полную горсть красной жидкости и выливает на землю:

— Что это он делает? — спрашивает Умник.

— Льет Веселящую Воду к подножию Священной Горы, чтобы умилостивить ее Духа, — объясняет Лисенок. — Дух Горы — странный дух: он требует, чтобы люди всегда веселились, а иначе приходит в ярость.

— И что, эта жидкость его усмиряет?

— В Веселящей Воде много пузырьков, они бурлят, поднимаются, и наконец… БА-БАХ! Священная Гора пукает так, как вы только что слышали.

— Но… это ужасно!

— Ничего страшного: земля дрожит, хижины сотрясаются, Смеющиеся Медведи немного пошатываются, пара деревьев падает. Что тут такого? Священная Гора справляет нужду каждый день, особенно когда видит, что Медведям взгрустнулось. Но стоит им снова начать смеяться, как Гора успокаивается.

Мы опять глядим на склон, по которому медленно струится красноватый ручеек, озаряющий ночную мглу.

— Уж наверное он наелся до отвала, — бормочет дедушка Пузан.

Земля под ногами снова начинает дрожать.

— Помолчите, — советует Лисенок. — Дух Священной Горы прекрасно слышит. Думаю, — добавляет он, — теперь мы можем показаться. — И выходит из укрытия, одну руку прижимая к сердцу, а другой придерживая котомку.

Люди вокруг костра тут же его замечают.

— Глядите, кто пришел!

— Добро пожаловать, Хитрющий Лисенок!

— Что ты принес нам на этот раз?

— Ножи?

— Наконечники?

— Ожерелья?

— Я привел к вам друзей! — весело кричит Лисенок и машет рукой, чтобы мы вышли из кустов.

Мы поднимаемся.

Теперь Смеющиеся Медведи, потеряв дар речи, смотрят на нас вытаращенными глазами, словно перед ними явились какие-то чудища.

Но Гора принимается ворчать, и Медведи хохочут.

— Эй… этот похож на меня…

— А вон тот — на меня…

И вот каждый из Смеющихся Медведей находит своего близнеца. Трогает бороду, бакенбарды, брови, дабы удостовериться, что тот — настоящий.

Вдруг поднимается двойник Того-кто-вспоминает и, вне себя от волнения, начинает бормотать:

— Вначале была Ночь. Потом пришла Луна, мать всех ледниковых людей. Луна родила Росу и Ветер. От Росы родился Смеющийся Медведь, предок племени Смеющихся Медведей…

Наш Тот-кто-вспоминает, растроганный до глубины души, подхватывает:

— От Ветра родился Грустный Медведь, предок племени Грустных Медведей. От Грустного Медведя родился Волосатый Мамонт, от Волосатого Мамонта — Хромой Лось. От Хромого Лося — Серебряная Форелька…

— Брат! — кричит Тот-кто-вспоминает номер первый.

— Брат! — отвечает Тот-кто-вспоминает номер второй.

Они обнимаются.

Обнимаются все близнецы.

По всей деревне слышны всхлипывания, рыдания…

Но земля снова дрожит, и тогда Смеющиеся Медведи приходят в себя и улыбаются, хотя глаза у них на мокром месте и слезы текут по бородам.

Двойник папы Большая Рука хватает яичную скорлупу и бежит к Веселящей Воде.

— Пейте, братья! — радостно кричит он. — Это и ваш праздник!

— Спасибо, — благодарит наш дедушка Пузан, осушая скорлупу. — Ммм… очень вкусно!

— Угощайтесь, пожалуйста! — просит вторая мама Тигра.

Мы не заставляем себя упрашивать.

Красная жидкость такая сладкая, так легко проскальзывает в горло!

Смеющиеся Медведи усаживают нас у костра, предлагают рыбу, жаренную на углях, жаркое из черепахи, улиток, моллюсков и прочие лакомства.

У меня кружится голова.

Я поднимаю голову и смотрю на небо.

Звезды танцуют.

А Священная Гора, видя, что ее дети счастливы, мирно отдыхает.

Для нас, ребятишек, настали чудесные дни.

Сколько приключений!

Сколько нового открываем мы вместе с нашими близнецами!

Целыми днями шатаемся мы по острову, бродим по берегу, по лесу, по склонам Священной Горы; добираемся до кратера, откуда вырывается зловонное дыхание обитающего в ней Духа.

Вот это каникулы!

К тому же Смеющиеся Медведи, в отличие от нас, Грустных Медведей, не должны ломать себе голову насчет того, как добыть себе пищу.

В самом деле, в начале каждой луны они отправляются на рыбалку и каждый раз приносят потрясающий улов. Несколько дней едят свежую рыбу, потом переходят на вяленую и копченую.

— Но как вы это делаете? — сгорая от любопытства, спрашивает дедушка Пузан у своего близнеца. — Для нас, Грустных Медведей, рыбалка всегда заканчивается плачевно.

— Дело в том, что у нас есть замечательные помощники, — признается второй дедушка Пузан.

— Другое племя?

— Нет, нет… Послушай, если ты хочешь посмотреть, как мы ловим рыбу, почему бы тебе завтра не пойти с нами на берег?

И вот на следующее утро, спозаранку, мы следуем за рыбаками на почтительном расстоянии, чтобы как-нибудь не помешать.

— Странное дело: они не взяли остроги… — подмечает дяденька Бобер.

— Стванное дево: они и в воду не входят, — шамкает Беззубый Лось.

— Чего они ждут?! — недоумевает Разъяренный Бизон. — Что рыбы сами выскочат на берег?

В какой-то момент шаман Смеющихся Медведей достает из котомки большую раковину и дует в нее.

Над морем разносится пронзительный свист; по этому сигналу рыбаки хватают раковины и начинают ритмично стучать.

— Но… фто это они девают? Вовят выбу муфыкой?

— С ума посходили, — качает головой дедушка Пузан.

Через какое-то время колдун повторяет призыв.