Мажор-3. Правда опаснее смерти - Сергей Калужанов

— Рабочая версия — разборки конкурентов, — переключился Игорь на доклад подполковнику. — В настоящий момент проверяем алиби у всех. Рапорт утром…

— Симоненко уже прислал, — буркнул Пряников. — Свободны.

Пряников ушел так же неожиданно, как и появился. Вика поднялась из-за стола и принялась собираться домой, складывая в сумочку личные вещи. Пауза явно затянулась. И если промолчать еще с полминуты, то Вика просто уйдет.

— Давай, угадаю, сколько ты выдержала? — предложил он.

— Не надо угадывать. Я тебе и так скажу: прожили год, потом я от него просто сбежала. До завтра.

Соколовский преградил путь Родионовой в дверях и, пытаясь заглянуть ей в глаза, напомнил:

— У тебя детская кроватка осталась несобранной.

— Не сегодня, — тихо ответила Вика, не посмотрев Игорю в глаза.

Соколовский машинально отступил в сторону, пропустив Вику. Дверь закрылась, и за ней затихли женские шаги.

Вика шла домой, опустив глаза и глядя себе под ноги. Со стороны могло показаться, что идет беременная уставшая женщина, погруженная в свои мысли о ребенке, пеленках и тому подобном. На самом же деле мысли метались в женской голове, заставляя злиться, негодовать и отчаянно пытаться понять, что же происходит. Где Пряников разыскал Валеру? И для чего? И когда она открыла входную дверь и протянула руку, чтобы положить на тумбочку ключи, взгляд ее замер на черной кожаной папке. Это была папка Валеры. А внизу, возле тумбочки аккуратно и ровно стояли его же ботинки.

— Аня! — громко позвала Вика сестру. — Выйди на минуточку!

Но на ее зов вышел только Валера. Он благосклонно покивал головой, как будто умел читать мысли и все знал за Вику наперед. Даже все ее мысли.

— Не волнуйся, — спокойно заявил он. — Я уже ухожу.

— Аня! — игнорируя Симоненко, снова стала звать Вика.

— Она в магазине, — по своей обычной привычке стал объяснять Валера. — Я тебе там повесил памятку, по диете. Есть нужно 5–6 раз в день. По чуть-чуть. И нужны витамины.

— Я пью витамины, — еле сдерживаясь, ответила Вика.

— У тебя для первого триместра, — продолжил Симоненко, не обращая внимания на раздражение бывшей жены.

— Я разберусь!

— Конечно, — согласился мужчина, аккуратно с ложечкой надевая ботинки. — У тебя в ванной полка разболталась, я подтянул. И в аптечке беспорядок был. Теперь под рукой все. Ничего лишнего. И завтра привезут матрас.

— Что? — опешила Вика.

— Специальный, — пояснил Симоненко. — У тебя наверняка отваливается спина.

— Я к тебе не вернусь, — со злостью ответила Вика. — Даже и не думай об этом!

Застегнув куртку, Валера полез в карман, достал и положил на тумбочку кольцо.

— Ты забыла. Тогда, ночью.

— Я не забыла, — ответила Вика, еле сдерживаясь, чтобы не повысить голос. — Я ушла.

— И ни разу не думала, как бы все сложилось, если бы осталась? Все было бы иначе. А сейчас что? Родить ребенка от погибшего мужчины. Быть матерью-одиночкой. Совершить подвиг! Только подвиг не нужен, — остановившись в дверях, он, не меняя интонации, добавил: — Да, и детскую кроватку я тоже починил. Ты же просто не понимаешь: я знаю все, что тебе сейчас нужно.

Михаил Панин в группе водителей «АВТОВОЗА» был, пожалуй, самым активным борцом за свои права. Драться он умел, и в той последней потасовке ему досталось меньше других. Но, несмотря на это, Панин считал, что кулаки — не метод решения проблемы. Проблему решать надо в корне и сразу. А не наскоками, угрозами и регулярными драками стенка на стенку. Он предлагал горячим головам из «АВТОВОЗА», да и самому Антонову зайти с другой стороны. Или поискать хороших надежных знакомых в правоохранительных органах, кто бы за деньги или по знакомству разобрался в том, каким способом Хасанов получил лицензию. Или в городской администрации, чтобы там как-то поменяли мнение относительно достойного перевозчика.

Антонов отнекивался, считал, что это бесполезная потеря времени и что договариваться надо с самим Хасановым. Дружить надо, а не конфликтовать до бесконечности. И сейчас, стоя у кассы супермаркета с тележкой, он разговаривал по телефону с Колей Ильиным, убеждая его, что Хасанов и его ребята ничего не смогут сделать против своих конкурентов, что драк, скорее всего, больше не будет. И не стоит в них ввязываться, пока кого-то не покалечили и не возбудили уголовное дело. И так уже досталось Антонову, но теперь нужно быть осторожнее…

Прижав телефон щекой к плечу, Панин поспешно стал заканчивать разговор и полез рукой в карман за бумажником. Пришло время оплачивать покупки. Он не заметил, как мимо касс прошел какой-то невысокий коренастый человек в «балаклаве». Как этот человек вдруг резко наклонился и схватил маленького сына Панина, уже вышедшего, чтобы не мешаться отцу, из кассовой зоны. И только услышав крик сынишки, Панин поднял голову, увидев лишь спину мужчины, который тащил его мальчика через дверь на улицу. Перемахнув через тележку и чуть не свалив с ног попавшуюся на пути женщину, Панин бросился к выходу. Неизвестный толкнул мальчика на сиденье машины и резко тронулся с места.

— Туда, к выезду! Там ближе! — крикнул подоспевший охранник. — А я за ментами.

— Сука, стой! — заорал обезумевший Панин и побежал к шлагбауму.

Он чувствовал, что успевает добежать туда первым. Но что дальше? Голыми руками остановить машину? Лом какой-нибудь, камень! Шлагбаум, который опускается только на ночь, опустить сейчас, но там замок. Сломать?

Мужчина успел увидеть, что номера запыленной невзрачной «Лады»-«десятки» заклеены бумагой или непрозрачным скотчем. Машина неожиданно остановилась, распахнулась задняя дверь, и сын Панина буквально вывалился на асфальт.

— Павлик! — Панин упал на колени возле сына, поднимая его, отряхивая. — Как ты, живой? Испугался? Кто это был?

Он подхватил сына на руки, а перепуганный мальчик, что было силы, вцепился в шею отца.

Родионова закончила допрос, Панин, не выпуская сына из рук, хмуро кивнул и пошел к выходу. Соколовский догнал его уже на парковке возле машины.

— Извините, еще один вопрос, Михаил! — сказал Игорь, подходя к водителю. — А с кем вы говорили по телефону? Перед тем как все случилось?

— С Роговым, а что? — удивился Панин.

— А где был Рогов в этот момент, вы знаете?

— Да, он сказал, что был у Антонова в больнице.

Панин с сыном уехали, а Соколовский продолжал стоять, глядя задумчиво вслед машине. Аверьянов и Вика подошли к нему.

— Ты чего, Игорь? — спросил Жека.

— Знаете, что мне пришло в голову, — сказал Соколовский. — Тот, кто напал на Антонова, знал, что тот будет один, в ангаре. Тот, кто пытался украсть ребенка Панина, знал, что он каждый день в это время везет ребенка в школу.