Звездная ночь - Клаудия Грэй

В прошлом году Патрис все время ускользала из спальни иловила в лесу белок. Может, и мне так делать? Как это — вгрызаться в белку? Мневсегда казалось, что я не смогу. Всякий раз, воображая это, я думала, как еемех будет застревать у меня в зубах. Фу-у!

Но сейчас, когда мне это пришло в голову, все выгляделопо-другому. Я совсем не думала ни про их мех ни про то, что белки будут пищать.Совсем наоборот — я представляла себе, как быстро колотится крохотное сердце, ипросто чувствовала это тук-тук-тук на кончике языка. И когда я вгрызусь в нее итонкие косточки затрещат, звук будет просто чудесным — как попкорн вмикроволновке...

Неужели я такое подумала? Омерзительно!

То есть я считала, что это омерзительно, но при этом ничегоомерзительного не чувствовала. Мне по-прежнему казалось, что кровь белки — этосамая восхитительная вещь на свете, за исключением человеческой крови.

Закрыв глаза, я вспомнила, каково это было — пить кровьЛукаса, когда он лежал подо мной, сжимая меня в своих объятиях. С этим ничто несравнится.

Внизу лестницы что-то затрещало.

— Кто там? — вздрогнув, окликнула я. Эхо повторило моислова. Я позвала уже спокойнее: — Кто там? Эй?

Мне снова показалось, что я услышала этот звук — странныйтреск, будто лед ломается. Треск приближался, словно двигался вверх полестнице. Я торопливо завинтила крышку термоса, чтобы ни один человек неувидел, как я пью кровь, нырнула в коридор и попыталась понять, что можетвызвать такой звук.

Может, какая-нибудь девочка улизнула из спальни, как и я,чтобы подкрепиться? Звук немного напоминал тот, который возникает, когдабросаешь в воду кубики льда. Тут я подумала, что это может быть парень,решивший втихаря навестить свою девушку, и подавила смешок. Может, это и вовсене человек. Просто старое здание так реагирует на осеннее понижениетемпературы.

Треск все приближался. Внезапно потянуло холодом, словно яоткрыла дверцу морозильника. Волосы у меня встали дыбом, руки покрылисьмурашками. Дыхание изо рта вырывалось паром, и я снова почувствовала, что замной кто-то наблюдает.

И тут внизу, на лестнице, я увидела колеблющийся свет. Онтрепетал подобно свече, но при этом был ярким, голубовато-зеленым, как вода вбассейне. Ленты странного света струились по каменным ступеням. Выглядело этожутковато, будто «Вечная ночь» оказалась под водой.

К этому времени я уже дрожала от холода, и термосвыскользнул у меня из рук. В тот миг, когда он загремел, ударившись об пол,свет исчез, а воздух мгновенно потеплел.

«Это не отражение, — подумала я. — И не мое воображение».

Так что же это за чертовщина?

Ближайшая к лестнице дверь резко распахнулась, и появиласьКортни в ярко-розовой ночной сорочке, со спутавшимися белокурыми волосами.

— Что тут происходит?

— Извини, — пробормотала я, наклонилась и подняла термос. —Мне пришлось уйти из комнаты, чтобы поесть. Я... просто выронила термос.

Конечно, раньше или позже мне придется кому-нибудьрассказать, что я видела, но меньше всего мне хотелось посвящать в это Кортни.Услышав, что я уронила термос, она закатила глаза.

— Боже, просто пойди и поймай мышь, как все, понятно? —Вместо того чтобы захлопнуть дверь, она переступила с ноги на ногу и внезапносказала: — Я считаю, что это ужасно противно.

— Уронить термос?

Кортни нахмурилась:

— То, что приходится прятаться, чтобы поесть. Тебе, конечно,не повезло с соседкой, к тому же она такая зануда.

— Ракель не зануда!

— Да пожалуйста! — Кортни захлопнула дверь.

Постойте, она что, только что мне посочувствовала?

Мысль о том, что Кортни пытается вести себя дружелюбно,оказалась настолько дикой, что я почти забыла про таинственный свет налестнице. Но не совсем.

Когда я в пятницу сказала родителям, что собираюсь ночеватьв лесу, чтобы наблюдать за метеоритным дождем, они ничуть не обеспокоились.Территория школы была местом безопасным, во всяком случае, если ты вампир. Яточно знала, что они не станут проверять, есть метеоритный дождь или его нет, иэто очень хорошо, потому что никакого дождя не ожидалось. Но они задали мнецелую кучу других вопросов, и я невольно задумалась, с чего бы это.

— Мне кажется, ты могла бы пригласить с собой несколькихдрузей, — сказала мама, когда мы сидели за воскресным обедом: лазанья для меняи большие стаканы крови для всех нас.

Со стереопроигрывателя доносился голос Билли Холлидей,рассказывающей о своем возлюбленном, которому она когда-то верила.

— Например, Арчану. Вроде бы она неплохая девушка.

— Гм, да, наверное. — Арчана была индийским вампиром летпримерно шестисот. В прошлом году мы с ней вместе ходили на уроки истории, ноедва ли обменялись десятком слов. — Да только я ее почти не знаю. Если бы якого и пригласила, так это Ракель, но она совершенно не интересуется астрономией.

— Ты проводишь слишком много времени с Ракелью. — Папасделал большой глоток крови из своего стакана. — Не лучше ли завести себе идругих друзей?

— Ты имеешь в виду — друзей-вампиров? Сам всегда говорилмне, что нельзя быть снобом, что мы больше походим на людей, чем утверждаетбольшинство вампиров! Что вдруг случилось?

— Я говорил только то, что думал, и сейчас я совсем не обэтом, — мягко произнес папа. — Факт остается фактом — ты станешь вампиром.Через сто лет Ракель умрет, а твоя жизнь еще только начнется. И кто будет стобой тогда? Мы привезли тебя сюда, чтобы у тебя появились друзья, которыеникогда не покинут тебя, Бьянка.

Мама ласково положила ладонь мне на руку.

— Мы-то всегда будем с тобой, милая. Но ты же не захочешьвсе время проводить с родителями, правда?

— Это как раз очень даже неплохо. — Я говорила правду — ноне совсем так, как могла бы сказать когда-то. Еще в прошлом году я нуждаласьтолько в одном — навечно спрятаться от мира в нашем уютном доме. Только мывтроем. Но сейчас я хотела большего.

Балтазар шагнул на край фехтовальной площадки, держа маскупод мышкой. В белом фехтовальном костюме он выглядел просто ослепительно,костюм обтягивал мощное тело так, словно оно было вытесано из мрамора.

Я взглянула в зеркало, висевшее на стене, и вздохнула.Ослепительно — это не про меня. Я выглядела как заблудившийся белый одутловатыйтелепузик. Кроме того, я понятия не имела, как держать рапиру. Однако заявить,что мне второй год подряд требуется посещать класс современных технологий, яникак не могла, а фехтование оказалось единственным факультативом,соответствующим моему расписанию.

— У тебя испуганный вид, — заметил Балтазар. — Учти, здесьтебе не придется сражаться на дуэли, защищая свою жизнь.