Время и боги. Дочь короля Эльфландии - Лорд Дансени

– Иди к МАНА-ЙУД-СУШАИ, которому нельзя молиться. Ищи его перед рассветом на вершине Агринона. Там в этот час царит покой, и там же, верно, отдыхает МАНА-ЙУД-СУШАИ. Отправляйся к нему и скажи: «Ты создал злых богов, они погубят Сидифь». Быть может, он забыл о своих богах или не слышал о Сидифи. Тебя не поразил Божественный гром, не поразит и покой МАНА-ЙУД-СУШАИ.

Перед рассветом, когда небо и озера ясны и мир покоен, а Агринон еще покойнее, Арб-Рин-Хадит поплелся в страхе к склонам Агринона, ибо народ понуждал его.

Весь день люди наблюдали за тем, как он взбирается по уступам. Ночью он отдыхал у вершины. Наутро тот, кто поднялся рано, видел его в тишине – крохотная фигурка на фоне неба протягивает руки к МАНА-ЙУД-СУШАИ. Затем он внезапно исчез, и больше его никто не видел – того, кто посмел потревожить покой МАНА-ЙУД-СУШАИ.

* * *

Рассказывают, что на Сидифь напало могучее и жестокое племя, истребившее всех жителей долины, где некогда стоял храм Всех богов, кроме Одного, в котором не было верховного жреца.

Имбону предстояло стать в Арадеке Верховным Пророком Всех богов, кроме Одного.

И в Арадек, в храм Всех богов, кроме Одного, явились все Верховные Пророки Земли из Ардры, Рудры и дальних земель.

И поведали они Имбону, что Тайна Вещей начертана на своде Чертога Ночи, но неразборчиво и на неведомом языке.

Среди ночи, меж заходом и восходом солнца, привели они Имбона в Чертог Ночи и спросили нараспев:

– Имбон, Имбон, Имбон, взгляни на купол, где начертана Тайна Вещей, но неразборчиво и на неведомом языке.

И поглядел Имбон вверх, но темнота в Чертоге Ночи была так глубока, что он не видел даже Верховных Пророков, пришедших из Ардры, Рудры и дальних земель, и вообще не видел ничего.

И когда спросили Верховные Пророки:

– Имбон, что ты видишь?

Имбон ответил:

– Ничего.

Тогда спросили Верховные Пророки:

– Имбон, что ты знаешь?

И Имбон ответил:

– Ничего.

Тогда сказал Старейшина Верховных Пророков, главный из пророков Всех богов, кроме Одного:

– О Имбон! Все мы глядели на купол Чертога Ночи, пытаясь разгадать Тайну Вещей, и всегда было темно, а Тайна была начертана неразборчиво и на неведомом языке. Теперь ты знаешь то, что знают все Верховные Пророки.

И Имбон повторил:

– Теперь знаю.

И стал Имбон в Арадеке Верховным Пророком Всех богов, кроме Одного, и молился за всех людей, которые не знали, что в Чертоге Ночи темно, а Тайна начертана неразборчиво и на неведомом языке.

Вот слова Имбона, которые он записал в книгу, чтобы все люди могли узнать о том, что с ним было:

«В двадцатую ночь девятисотой луны, когда долину окутал мрак, я, как всегда, свершал тайные обряды в честь каждого из храмовых богов, чтоб ни один из них не прогневался ночью и не покарал нас, пока мы спим.

И вслед за тем, как прозвучало последнее из тайных слов, меня объял сон, ибо я изнемог. И вот, пока я крепко спал, а голова моя покоилась на алтаре Дорозанда, в храм вошел Дорозанд в облике человека, коснулся моего плеча, и я пробудился.

Когда я увидел, что глаза его горят голубым огнем, освещая весь храм, я понял, что он бог, хотя и в человеческом обличье.

И Дорозанд сказал:

– Пророк Дорозанда, расскажи об этом людям.

И указал мне путь Сиша, уходящий далеко в грядущие века. Затем он повелел мне встать и следовать за ним, но говорил со мной не с помощью слов, а приказывал глазами. И на двадцатую ночь девятисотой луны отправился я вместе с Дорозандом по пути Сиша в грядущие века. И по обе стороны пути люди непрестанно убивали друг друга. И урон от этих убийств был больше, нежели от чумы или других бедствий, насылаемых богами.

И города поднимались и обращались в прах, и всюду пустыня возвращалась на прежнее место и скрывала селения, потревожившие ее покой.

И люди по-прежнему убивали людей. И наконец оказался я там, где люди более не налагали ярма на животных, а сделали себе зверей из железа. И после этого люди стали убивать людей туманом. И так как убийство превзошло всякую меру, на Земле настал мир, принесенный рукою убийцы, и люди больше не убивали друг друга. И множились города, и захватили пустыню, и потревожили ее покой.

И вдруг я почувствовал, что близок КОНЕЦ, ибо Пегана пришла в движение, словно проснулся Некто, устав от отдыха. И видел я, как пес-Время изготовился к прыжку, глядя богам на горло, переводя взгляд с одного горла на другое, а барабанная дробь Скарла звучала чуть слышно.

И если богам ведом страх, то страх исказил лик Дорозанда, и Дорозанд сжал мне руку и повел назад по дороге Времени, чтобы я не увидал КОНЦА.

И видел я, как города вновь встают из праха и вновь обращаются в пустыню, из которой поднялись. И я опять спал в храме Всех богов, кроме Одного, а голова моя покоилась на алтаре Дорозанда.

* * *

И в храме снова стало светло, но не от глаз Дорозанда, а просто с востока пришел голубой рассвет и озарил своды. Тогда, восстав ото сна, свершил я утренние обряды и таинства Всех богов, кроме Одного, чтобы ни один из богов не прогневался и не забрал от нас Солнце.

И оттого, что я не видел КОНЦА, хотя и был весьма близко, я понял, что не должно человеку видеть гибель богов или знать о ней. Это боги скрыли от наших глаз».

Пророк богов лежал у реки и глядел на бегущий поток. И, лежа на берегу, размышлял об Устройстве Вселенной и о деяниях богов. И подумалось пророку, что Устройство Вселенной было верным и боги были милостивы, однако в Мирах царила скорбь. И еще подумалось ему, что Киб щедро раздает свои дары, и Мунг несет покой всем страждущим, и Сиш не слишком сурово распоряжается Часами – боги были благосклонны, однако в Мирах царила скорбь.

Тогда сказал пророк богов, глядя на бегущий поток:

– Верно, существует еще какой-нибудь бог, о котором в книгах ничего не сказано.

И тут пророк заметил на берегу реки старца, который горестно восклицал:

– Увы мне, увы!

Годы оставили след на его лице, но телом он был еще крепок. Вот слова пророка, записанные им в книге.

«Спросил я:

– Кто ты, который горестно восклицает на берегу реки?

И он ответил:

– Я – глупец.

Я возразил:

– На лбу у тебя печать мудрости, той, что хранится в книгах.

И он сказал:

– Я Зодрак. Тысячи лет назад я пас овец на холме у моря. Нрав богов изменчив. Тысячи лет назад они были веселы. Боги сказали: „Давайте позовем к Нам наверх человека, чтобы смеяться над ним в Пегане“.