Мастер паутины - Дмитрий Нелин

— Нет, на этот раз я пошутил. Учись различать разницу в моих интонациях.

— Это невозможно, я никогда этому не научусь, — покачала головой девушка, а я уже бежал в спальню. Звонок, звонок. Кто бы это мог быть? Телефон лежал на прикроватной тумбочке. Я взял его и посмотрел на экран. Ага. Старый пройдоха — Селютин.

— Здравствуй, Саня, — нарочито вежливо поздоровался он, когда я поднес трубку к уху, — у меня тут появился интересный альбомчик «Лед Зеппелин». Минтовский, семьдесят четвертого года. Ты как раз такой искал.

— Пласт японский?

— Обижаешь, английский. Все прямо тех времен. Конверт в идеале.

— Окей, скоро приеду.

— Давай, жду. Денег бери побольше. Штука редкая.

— Угу, возьму столько, что не утащишь. Бери «Камаз»! — пошутил я. Вот же старый скупердяй. Я отлично знаю, что цена этому пласту баксов двести не больше. Какие большие деньги? Хм. Наверное, стоит взять с собой пистолет. Селютин не простой барыга пластинками. Ох, нет. Он магический сводник. Причем самый настоящий. И новый пласт — это просто предлог. Со мной хотят встретиться. И видимо, не только он один. Дело пахнет керосином. Так что пистолет обязателен.

Я прошел в зал, открыл дверцу шкафа, за которой спрятался сейф и набрал пароль. Так, а вот и мои игрушки. Выбор невелик, но он хотя бы есть. Это все-таки не пневматика, и не страйкбольные пукалки. Это боевые пистолеты. «Макаров» — хороший ствол для стрельбы на коротких дистанциях, но патронов маловато и убойная сила оставляет желать лучшего. Пусть дома полежит. Револьвер «Ругер», старый, надежный, но опять же шесть патронов! Всего шесть. Очень мало. Иногда, чтобы сотворить настоящую магию, нужно два магазина и переключатель автоматического огня. В этом я уже убеждался и не раз. Так, а вот и «Стечкин», так любимый всеми, у кого его нет. Хороший ствол, но тяжеловат и громоздок. Пусть тоже полежит. Да, беда у меня с пистолетами. Совершенно нечего взять! Я почувствовал себя девушкой, идущей на свидание и внезапно осознавшей, что ей не в чем идти, ибо вот это малиновое платье она надевала один раз два года назад. Да уж. Ладно, на этот случай есть проверенный годами вариант. Мой любимый «Глок-18». Легкий, универсальный, магазин на 19 патронов, все как я люблю. Единственный минус — как по мне он страшный. А оружие, оно должно быть красивым. Ибо красота и смерть всегда идут рука об руку. Хм, какой я романтичный стал.

— Ее просто в кипяток засунуть, да? А голову куда? — Тэсс появилась на пороге спальни, держа обезглавленную курицу за лапы. Кровь каплями падала на паркет.

— Никуда, — усмехнулся я, — положи все это в пакет. Я выкину по дороге.

— А бульон?

— Не тупи, Тэсс. Я же уже сказал, мне не нужен суп. Ты прошла проверку. Нет, ну если ты очень хочешь, то можешь убить полдня на то, чтобы ощипать это дерьмо, а потом повозиться в ее внутренностях, доставая кишки, желудок, сердце, печенку…

— Достаточно, — фыркнула девушка и ушлепала на кухню.

— Я поеду, прокачусь по делам, — сказал я.

— Валяй, только не забудь захватить курицу на помойку.

— Само собой!

Я засунул пистолет за пояс, вышел в гостиную, открыл платяной шкаф и выбрал одну из пяти тростей. Все они были со скрытыми клинками и работы одного мастера, который жил в Карелии. Хороший кузнец и талантливый гравировщик. Я выбрал трость с золоченой ручкой в виде хамелеона, посмотрелся в зеркало. Красив, подонок. Ох, красив! Да я всегда себе нравился. Узкая бородка-эспаньолка, густые, но аккуратные бакенбарды. Волосы длинные, вьющиеся собраны в массивный хвостик и скреплены золотой заколкой с настоящими брильянтами. Серый шерстяной костюм от «Бриони». Да, я на стиле. Я улыбнулся и подмигнул сам себе. Сунул четвертый «Айфон» в карман, и вышел из квартиры. Закрыл ее и спустился по лестнице. Лифты я не любил.

На выходе из дома повстречался с бабой Ниной, которая, завидев меня, тут же перекрестилась три раза и отвернулась. Почему? Ну потому что она состоит в одной из популярных христианских сект и как-то раз пришла ко мне поговорить про Бога нашего — Иисуса Христа. Я не стал ей отказывать, запустил в квартиру, даже налил чаю, и мы так мило пообщались, что баба Нина бежала из моего жилища, как животное из горящего леса. А затем я пришел в ее сон, и бабка теперь считала меня настоящим чудовищем. А вот нефиг было со мной пререкаться. Я показал бабке настоящих древних богов. Теперь вот бегает и крестится! И о, Боги Лимба! Я забыл захватить курицу!

Селютин, он же Бегемот, жил в старой, убитой квартире на улице Думской, за музыкальной школой Римского-Корсакова. Деньги у дремучего пройдохи были и много, но лень родилась раньше его, да и не было у мага никакой тяги к роскоши. Да, у него было немало всяких дорогих штук, артефактов и прочих ништяков, но многим из них он не придавал никакого значения. Я оставил машину во дворе, и подошел к железной двери, исписанной целой оравой панков и киноманов. «Цой — жив!», «Анархия — мать порядка!». И так далее и повсюду значочки, то звездочки перевернутые, то буковки в кружочках. Эх, молодежь!

В парадной сильно воняло мочой и мусором. Не удивлюсь, если в открытом подвале уже давно строят новый рейх бомжи и крысы. Мерзкие создания. С крысами я часто встречался в своих снах — эти иномирцы бесили меня чаще всех, и поэтому я с удовольствием раздавал им люлей.

Я поднялся на третий этаж, подошел к квартире Селютина и замер. Дверь была приоткрыта и за ней слышались странные звуки. Я выхватил пистолет, передернул затвор и ворвался внутрь. В коридоре спиной ко мне стоял какой-то мужик в черном плаще, и я сразу без разговоров огрел его рукояткой по голове. Он вырубился и начал заваливаться. Я подхватил его и аккуратно опустил на пол. Затем я, не разуваясь прошел в главную комнату, где находился кабинет Бегемота, и сразу же направил пистолет на мужчину в черном костюме, который сидел прямо напротив Селютина.

— Вот так номер, Александр! — воскликнул Бегемот, — знакомься, это Владимир Столыпа. Очень уважаемый человек в магических кругах.

— А кто был в коридоре? — спросил я, опуская пистолет.

— Мой телохранитель, — гость поджал губы, — надеюсь, он жив?

— Да, конечно, но какое-то время у него еще будет болеть голова. Я думал, что…

— Маг не думает, Александр, — пафосно сказал Бегемот, — маг — делает. Что сделано, то сделано. Значит, так и должно было быть. Даже если бы ты убил того человека, ты все равно бы поступил правильно. Никто из нас не ошибается. И еще — маг никогда не оправдывается.

— Я и не собирался, — зло ответил я, так как терпеть не мог, когда меня принимались поучать люди весьма далекие от моего уровня.

— Садитесь, — Владимир указал на кресло рядом с собой, — господин Селютин мне многое о вас рассказал. Говорит, вы настоящий маг сновидений. Могущественный и сильный. Так ли это?

— Пиздит, конечно, — я улыбнулся, спрятал пистолет, сел в кресло и положил трость на ноги.

— Нарциссизм смешанный с наглостью, вульгарностью и прямым пренебрежением смертью, — констатировал Бегемот, — в этом весь Александр, но я могу точно вам сказать — здесь, в Питере, он — лучший маг сновидений.