Милый монстр - Марина Серова

А избушка выглядела впечатляюще. Употребленное мною определение подходило ей как нельзя лучше: она была такой ветхой, что даже в столь захудалом селе, как Радостное, казалась странной. В наше время любой человек старается по мере сил и возможностей облагородить свое жилище, чтобы оно не смотрелось хуже на фоне остальных, благоустроенных. Нерадивый хозяин сего недвижимого имущества, похоже, не сильно беспокоился о престиже, поэтому его владение сильно напоминало избушку Бабы Яги.

— Это здесь вы живете? — спросила я, и в моем вопросе содержалось то особое удивление, которое настойчиво требует от собеседника объяснений. — Вот здесь?!

Сеня досадливо поморщился и обреченно кивнул головой.

— Не получилось, блин, ничего лучшего отыскать. Хотели, типа, нормальную хату снять, чтобы, значит, все удобства были, но куда там… Еле-еле нашли бабку, которая нас пустить согласилась, а сама к детям в город укатила. Так она с нас за эту хибару столько запросила, у нас аж челюсти отвалились!

Таким образом, я окончательно утвердилась в мысли, что за появлением Сени и его дружков в деревне близ Чарующего явно что-то стоит. Лично мне были вполне понятны сложности, возникшие у ребят, когда они пытались снять приличный дом: если и остальные выглядели так же, как Сенька, то один вид компании способен был произвести неизгладимое впечатление на непуганых жителей села Радостное. Решиться пустить веселую троицу на постой в собственный дом был способен либо самый отчаянный хозяин, либо тот, которому нечего терять.

Хозяйка избушки, в которой мы сейчас находились, явно принадлежала к последней категории. Беспокоиться за сохранность собственного имущества ей не было необходимости: внутреннее убранство домика вполне соответствовало внешнему и было представлено в основном допотопной мебелью времен царя Гороха и фотографиями в рамочках на стене.

На потрепанном диванчике лежал толстый рыжий котяра.

— А этого красавца вы с собой привезли? — поинтересовалась я у Сеньки, полагая, что габариты кота вполне соответствуют социальной принадлежности ребятишек.

— Куда там, — недовольно махнул он рукой в направлении животного. — Бабка-хозяйка условие поставила, чтобы кот с нами остался. С собой она его увезти не могла. Нормальные деревенские коты с утра до ночи по улицам шастают, а этот, блин, из дома только по нужде выходит. Да и то не всегда…

Обида на бессовестное поведение кота отчетливо прозвучала в горьких словах Сеньки. М-да, какие лишения приходится терпеть крутым ребятам в негостеприимном селе Радостное, было видно невооруженным глазом.

— Вот телефон, звони, — протянул мне Сенька сотовый, а сам надел наушники и повалился на диван, бесцеремонно спихнув с него разозленного кота.

Я набрала номер Виктории Валентиновны и, услышав ее слабый голос, сказала:

— Это Татьяна.

— Где вы? Что там? Когда вы придете? Я умираю в этой консервной банке! За это время ни одной машины не проехало мимо. Когда вы меня вытащите?!

Но я не спешила отвечать на вопросы Василовской.

— Значит, машина у тебя в ремонте… — огорченно протянула я в трубку, поскольку Сенька в этот момент снял наушники и таким образом мог слышать мой разговор. Вдова ошеломленно замолчала. — Эх, как не вовремя, а у нас тут проблемы… Ладно, извини, потом объясню… Думала своего знакомого попросить помочь, а у него, как назло, машина в ремонте, — сказала я Сене, возвращая телефон. — Ты не знаешь, к кому тут можно обратиться, чтобы нас вытащили?

Сенька задумался и через пару секунд выдал:

— Тут один тракторист живет по соседству…

* * *

Невозможно описать словами ту гамму чувств, которую испытывала моя клиентка, когда колхозный трактор вытягивал из канавы ее прекрасную дорогую машину. Сложно также выразить словами те ощущения, которые испытывала я, снова стоя по уши в грязи и прикрепляя трос к переду «Ауди». Но в конечном итоге эта эпопея была закончена, и машина госпожи Василовской вместе с ее хозяйкой, сидящей за рулем, оказалась на твердой почве. Грязь стекала с ее боков и создавала своеобразное обрамление автомобиля.

Вдова осторожно открыла дверь, выглянула и, брезгливо поморщившись, вышла из машины. Двухчасовое сидение в салоне в наиболее жаркое время августовских суток не замедлило отразиться на ее самочувствии. Вдове срочно был нужен глоток свежего воздуха, иначе она могла просто рухнуть в обморок.

Нашим спасителем оказался сельский мужичок лет сорока, и сейчас он стоял возле своего транспорта, явно ожидая благодарности за свой труд. Вдова с готовностью протянула ему бумажную купюру, на которую он посмотрел с ужасом в глазах, отказываясь верить в подобный подарок судьбы. Очевидно, стоимость купюры многократно перекрывала среднемесячную зарплату местного тракториста, в то время как он от нас в лучшем случае ждал скромного вознаграждения, равного стоимости известного горячительного напитка в поллитровой таре. Купюра была неуверенно принята его мозолистой рукой с поломанными ногтями, и еще долгое время дядька не осмеливался положить ее в карман.

Наконец вдова размялась, и мы смогли загрузиться в машину и продолжить путь в Чарующее.

Уже через несколько сот метров местность, проплывающая по обе стороны от пригородной трассы, заметно изменилась. Если раньше нас окружали дикие неокультуренные кустарники и скособоченные указатели с названиями окрестных деревень, то сейчас появились стройные ряды ухоженных деревцев, очевидно, посаженных совсем недавно. Проехав еще немного, мы очутились на великолепной ровной дороге, по обе стороны от которой располагались потрясающие дома, огороженные стилизованными решетками. Перед одним из них Виктория Валентиновна остановила машину.

Я посмотрела в сторону дома и восхищенно присвистнула. Он стоял обособленно, в окружении деревьев и выглядел восхитительно. Прежде всего замечательной была его оригинальная форма: дом имел форму сегмента, и потому его фасад был закруглен. Земельная территория, прилегающая к дому, отделялась от внешнего мира добротной оградой, окрашенной в зеленый цвет. Вместе с живой изгородью она представляла собой замечательную композицию, достойную считаться произведением современного садово-паркового искусства. Цветовая гамма самого дома была выдержана в традиционном для сооружений такого типа белоснежном тоне. Мне сразу вспомнилось описание дачи в купринском «Белом пуделе». Передо мной стояло нечто подобное.

Виктория Валентиновна посигналила, и автоматические ворота тут же поползли вверх, делая проезд свободным. Мы въехали по асфальтированной дорожке на стоянку, расположенную в дальнем углу участка, оставили там машину, а сами направились к дому.

В холле нас встретил усатый дядька средних лет, который и был сотрудником милиции, живущим в доме под видом родственника. Пришлось честно поведать ему, что я являюсь частным детективом, — во избежание дальнейших недоразумений по этому поводу. Представься я гувернанткой, он наверняка засыпал бы вопросами и меня, и вдову, а в перспективе скорее всего запретил бы мне в ближайшее время посещать дом, дабы не мешать следствию.