Железный канцлер Древнего Египта - Вера Крыжановская-Рочестер

– Как я, жалкий червь земли, могу решиться на такой ужасный выбор, который ты мне предлагаешь? – прошептал Иосэф, скользя взглядом по загадочному существу и, останавливаясь вдруг на обнаженной груди, прошептал:

– Дозволь прильнуть губами к твоей груди, тогда я буду пить всю твою суть.

Странная загадочная улыбка мелькнула на губах сфинкса:

– Пей! – сказал он. – Искусно выбрал ты, сын Израэля, самый драгоценный дар, легчайшую задачу – богатство без труда. Так пей же, но пей умеренно.

Тут символический гений Египта распростер свои могучие крылья, чтобы укрыть чужестранца; а Иосэф жадно прильнул губами к его груди, как истый прототип своего племени, в течение веков высасывавшего из груди всех народов их плодоносную силу – богатство – до истощения питавшей его матери-кормилицы.

Иосэф пил, пил до опьянения; вдруг раздался раскат грома; молния сверкнула из звезды и сфинкс исчез, – а Иосэф, как пораженный молнией, упал навзничь; ему казалось, что он летит в бездонную пропасть.

Когда он вновь открыл глаза, было уже совсем светло; солнце встало, палящими лучами заливая белый дворик; он чувствовал себя слабым и разбитым, хотя голова была свежа и мысли ясны, – он помнил хорошо явление змеи и сфинкса.

– Сон это был или видение? – прошептал он, проводя рукой по лбу; магический камень лежал в его руке; только змеиная кожа, служившая ему поясом, исчезла. Так как Пта отпустил его еще и на этот день, Иосэф остался лежать на циновке, размышляя о событиях последней ночи и не отдавая себе отчета: была ли то действительность или игра расстроенного воображения? В эту ночь он увидел во сне Шебну; старик стоял у его изголовья и говорил ему своим серьезным, глубоким голосом: «Теперь твой талисман приобрел всю силу; кроме гаданья на воде, которому я научил тебя, ты можешь употреблять его для врачеванья ран; стоит лишь потереть его о белье, которое ты приложишь к ране, и она быстро заживет; вода, в которую ты положишь камень, – могучее средство против змей и ядовитых растений; прикладывая его ко лбу, ты будешь лечить от помрачения рассудка, если только оно не вызвано повреждением самого мозга; прикладывая, наконец, к чьей-либо груди, ты заставишь того человека повиноваться твоей воле»!

Этот сон произвел на юношу такое же глубокое впечатление, как и видение, и он решил при первом случае испробовать на деле указанные ему чудесные свойства камня. Несколько недель спустя после ночного видения несчастный случай в семье управителя дал Иосэфу возможность испробовать на деле силу талисмана и приобрести в лице Пта друга и покровителя.

Маленький Руи, единственный ребенок у дочери Пта, был укушен змеей; яд действовал так быстро, что мальчик должен был умереть ранее, чем успеют позвать жреца-врача или его самого отправят в храм. Тогда Иосэф попросил Пта позволить поговорить с ним с глазу на глаз.

– Ты знаешь, – сказал он, – что рабам запрещено заниматься тайной наукой, но благодарность и любовь мои к тебе и к семье твоей повелевают мне открыться тебе во всем. Рожденный свободным, сын главы племени, я владею тайным средством, которому Элохим, Бог наш, научил моих предков. Оставь меня одного с Руи, и я надеюсь его спасти.

Как утопающий хватается за соломинку, так бедный старик в отчаянии, не медля, дал свое согласие. Иосэфа ввели в комнату, где, разметавшись на ложе, смертельно бледный, с посиневшими губами, умирал ребенок. Оставшись один, он опустил свой магический камень в кубок с водой; покуда произносил он свои заклинания, жидкость приняла слегка голубоватый оттенок и, словно закипая, тихо заволновалась. Иосэф влил в рот ребенку ложку этой воды: затем, намочив в ней кусок полотна, обмыл им всю рану, к которой затем и приложил самый камень. Минуту спустя прозрачный камень весь потускнел, точно он внутри был наполнен черным дымом, тогда как лучи его приобрели ярко-красный цвет, который постепенно изменял свою окраску, становясь желтым и зеленым, покамест камень не сделался опять голубовато-прозрачным, каким был и прежде. Глаза ребенка все еще были закрыты; но когда Иосэф наклонился над ним, он убедился, что тот жив и все тело его было покрыто сильной испариной; рана утратила свой зловещий черный вид, несколько красных капель крови блестели на ее краях. Полное исцеление не подлежало никакому сомнению; Руи был спасен. С этой минуты старый Пта стал истинным другом Иосэфа и не замедлил выказать на деле свою глубокую признательность за спасение внука. Он выделил его из прочей челяди и дал более лестную службу при особе Потифара, которому сообщил тайну этого исцеления, как и массу других не менее удивительных излечений людей и животных.

Второй случай, сблизивший Потифара с Иосэфом и доставивший ему доверие его господина, был вызван Хнумом. Болтал ли Хнум лишнее под хмельком или соблазнялся взятками, но всегда как-то случалось так, что всякие секретные, интимные дела Потифара были известны его врагу, сановнику, мечтавшему занять его место. Иосэф, уши и глаза которого были всегда настороже, пронюхал эту тайну и стал наблюдать за Хнумом, на место которого рассчитывал. Открывши истину, он не замедлил сообщить ее своему господину; в ярости на сплетни и доносы писца, Потифар хотел было сначала жестоко наказать его, но по врожденному великодушию пожалел и, как только первый гнев прошел, решил сослать его счетоводом в дальнее имение. Таким образом, должность секретаря досталась Иосэфу.

В этой должности он сопровождал своего господина в его трехмесячном отпуске, который Потифар проводил в своем имении близь Саиса, где жил его старый родственник, жрец и бывший опекун. Иосэф на первых же порах постарался расположить ученого старца в свою пользу всеми естественными и сверхъестественными средствами, оказывая ему всевозможное внимание и уважение. Наложив на него иго своей воли, Иосэф заставил жреца посвятить себя во многие тайны, которые были известны только высшим кастам. Потифар не противился этому, ибо, несмотря на все аристократические, кастовые предрассудки, он слишком высоко ценил необычайный ум и неподкупную честность своего нового секретаря.

Помогая Пта в его работах, Иосэф незаметно стал его прямым помощником, настолько, что когда старый Пта умер, то Потифар никого не нашел достойнее Иосэфа занять его место. При его необычайном усердии, деятельности и знании всех мельчайших подробностей управления таким огромным состоянием, в какой-нибудь год все приняло совершенно иной вид: доходы увеличивались, потому что малейшее злоупотребление и небрежность тотчас же открывались неутомимым управителем, который, казалось, все видел, все знал и которого боялись в тысячу раз больше, чем когда-либо старика Пта. Будучи справедливым, Иосэф был высокомерен и строг и при случае жестоко наказывал виновных; зато и трепетали же перед ним рабы, когда на них останавливался проницательный взгляд больших зеленоватых глаз Иосэфа!

Потифар чувствовал себя точно в раю; все шло как по маслу, тысячи мелких домашних дрязг, ссоры и наказания, которые Пта предлагал на его усмотрение, казалось, больше не существовали; богатство его постоянно росло, счеты отличались идеальной ясностью и точностью, и всем этим он был обязан Иосэфу; в свою очередь он платил юноше безграничным доверием, осыпал его отличиями и делал богатые подарки.