Академия Проклятий. Книга 5 - Елена Звездная

Гном очарованно кивал, уже явно планируя кардинальную чистку всей мастерской.

— Я верю в вас, — никогда не думала, что Юр может быть вот таким сурово-сдержанно-возвышенным, — вы спасете домового! — и тут же мне: — Дэй, время.

И едва я подошла, взял за руку, и мы пошли обратно к дому.

Госпожа Рута догнала нас, когда мы уже миновали идеально чистый дом. Пышнотелая гнома обогнала, заступила нам дорогу и тяжело дыша, сообщила:

— Убирает! — охнула, пытаясь отдышаться. — Сам убирает! Одна Бездна знает, сколько просила, сколько требовала, а тут все и…

— Воспитывать супруга нужно, госпожа Рута, — сурово сказал Юрао.

— Это да, — гнома тяжело вздохнула, — и ведь знала, что жалостливый, а примером решила. Домовой-то мусорил без устали, а пил, несчастненький, со слезами, не хотел, но пил!

Начинаю понимать, что слезы домового были искренними — труден воспитательный процесс.

— Я… — начала госпожа Рута, смутилась и смущенно продолжила, — а я еще кружева плету… С магией.

Когда мы покинули дом почтенного мастера кожевника, Юр старательно пытался не рассмеяться, я радовалась длинному ученическому камзолу…

— Дэй, тебе идет, правда, — решил приободрить меня дроу.

Бросив на него хмурый взгляд, сильнее стягиваю ворот.

— Вот Ри была бы в восторге, — начал рассуждать Юрао, — красивая, белоснежная, по фигурке так легла, чем тебе не нравится?

Молча ускоряю шаг. В руках у дроу сверток с моей голубой ученической рубашкой, а я просто не смогла сказать госпоже Руте, которая создала кружевное изделие для меня, что хочу это снять.

— Дэя, действительно красиво смотрится кружевной воротник, а все остальное ты спрятала под камзолом, — все еще пытается утешить партнер.

— Вернемся в контору — переоденусь! — решила я.

— В конторе нас и чай все еще Эллохар ожидает, — Юр помрачнел.

Я тоже помрачнела — возвращаться в академию в таком виде желания не было.

— У Шутта переоденешься, — решил Юрао. — У него там и отдельные кабинеты есть.

* * *

Чайная «У Горы» располагалась неподалеку от нашей конторы и чай здесь готовили отменный, как и сбитень, и бражку и даже танин — ароматный бодрящий напиток со вкусом шоколада. Место было известное, любимое горожанами и очень уютное. И потому мы даже не удивились, когда войдя в чайную увидели, что клиентов тут немало, и даже все столики оказались заняты. Правда немного удивились тому, что нас, оказывается, ждали:

— Офицер Найтес, госпожа Риате, а вы задержались! — воскликнул почтенный мастер Шуттан, стоящий у торговой стойки.

— Эм, — протянул Юрао, — темных вам.

— И вам кошмарных! — гном едва ли не сиял от счастья.

— Нам бы отдельный кабинет ненадолго, — продолжил мой партнер.

— Конечно-конечно, — мастер Шуттан даже закивал, — отдельный кабинет для вас уже готов!

И он поспешил вперед. Юрао повел меня следом, шепнув на ходу:

— Что-то здесь не чисто, слишком довольный он. Так, Дэй, ты сейчас переодеваешься, а я попробую узнать, в чем тут дело.

Я согласно кивнула, крайне неуютно чувствуя себя в кружевной рубашке.

Почтенный гном подвел нас к первому из частных кабинетов, но распахнуть двери ему не дал Юрао, приоткрыв их самолично. Я скользнула в полутемное пространство, мне бросили сверток с рубашкой, и сказали:

— Дэй, поторопись.

Дверь закрылась, я прислушалась к беседе, которую Юрао начал со слегка нахального:

— Мастер, что происходит?

Пространный ответ господин гном давал витиевато, многословно и негромко. Продолжая прислушиваться, я торопливо расстегнула камзол, бросила его на стул, и едва собралась избавиться от рубашки, как двери попытались открыть. Рывком и яростно… дверь не открылась! Что происходит, я осознала, едва поняла, что нахожусь не одна в кабинете! В следующее мгновение вздрогнула, едва чьи-то ладони прикоснулись к моей талии, скользнули, обнимая, и прижимая к явно мужской груди, а затем я услышала, хриплый шепот:

— Ты, конечно, пошла за чаем, но ввиду возвращения вот в этом, — многозначительная пауза, — я, Риате, готов тебя простить.

Осторожно, но очень решительно пытаюсь вырваться, а с другой стороны двери так же решительно пытается войти Юрао. В следующее мгновение все вокруг вспыхивает голубым огнем, и я понимаю, что мы перемещаемся, оставляя и чайную и Юрао, который, кажется, уже открыл двери.

* * *

Огонь пылал повсюду. Я все ждала, когда пламя опадет, потому что даже дышать в центре огромного костра было страшно, не то, что говорить, а магистр Эллохар все так же продолжал меня обнимать! Не совершая никаких иных движений, но его тяжелое, прерывистое дыхание говорило о самом худшем… для меня.

— У тебя сердце бьется неимоверно быстро, — у самого моего уха прошептал магистр, — так страшно?

Страшно. Стоять рядом с ним, и отойти тоже страшно — шаг в сторону и огонь меня уничтожит.

— Ммм, милая, одно могу утверждать с абсолютной уверенностью — убивать тебя никто не собирается.

Страх перешел в ужас.

— Маммагистр, — попыталась выговорить я.

— Даррэн, — сладко прошептали мне.

Ужас начал медленно, но верно перерастать в панику. Не понять чего от меня хотят было уже невозможно, уйти — шансов нет, окружающее нас пламя только усиливалось, и его рев почти заглушал шум тяжелого дыхания лорда Эллохара…

— Пожалуйста, хватит, — попросила я.

— Назови меня по имени, — прошептал магистр, прикасаясь губами, — пожалуйста, назови меня по имени, Дэя…

В этой просьбе было что-то большее, чем просто произнесение имени. Сначала на обращении настаивал лорд Тьер, теперь лорд Эллохар…

— А почему для вас это так важно? — тихо спросила.

Объятья стали крепче на миг, а затем огонь, плотной стеной окружавший нас, расслоился. И теперь я отчетливо видела первый круг пламени, в котором стояли мы. Здесь огонь был самым интенсивным, второй круг, окружавший нас менее сильным огнем и его грань простиралась в трех шагах от первого, третий круг, самый большой, окружал первые два непроницаемой стеной пламени.

— Лорды Темной Империи, Дэя, отличаются и от демонов Миров Хаоса и от магов человеческих королевств. Мы и демоны и маги, милая. И поэтому мы крайне избирательно относимся к тем, кого допускаем в первый круг — общение!

Граница самого огромного из кругов ярко вспыхнула, словно наглядная демонстрация того, о каком именно круге идет речь.

— Те, кого мы допускаем в первый круг, для нас значимы, жизнь остальных не имеет значения.

Суровая правда об аристократах Темной Империи — впрочем о ней знают все.