Под парусом надежды - Вера Колочкова

А потом горе на Екатерину Васильевну свалилось огромное, неподъемное. В одночасье потеряла она и мужа, и сына. Возвращались на старом жигуленке ее мужики с рыбалки и не вписались в похмельный поворот. Вынесло машину аккурат в рыло ехавшему из-за поворота тяжелому КамАЗу, они даже и напугаться, говорят, толком не успели. Быстро их Бог к себе прибрал. Екатерина Васильевна долго не могла от этой трагедии отойти – все ходила да для себя смерти просила. Только не послал ей Бог смерти. Подумал, видно, да вместо смерти испытание послал – за парализованной свекровью ходить. Та уж к тому времени совсем состариться успела и смерть сына и внука пережила еще тяжелее Екатерины Васильевны. Пробило ее всю – от головы до ног. Ни двигаться не могла, ни говорить толком. Лежала трава травой долгих пять лет да мычала сердито – еды требовала. А через пять лет скончалась – освободила Екатерину Васильевну от тяжкой обузы. Она и сама так поначалу думала, что и впрямь освободила. А оказалось – наоборот. Пришли к ней со смертью свекрови такие проблемы, что хоть снова у Господа смерти проси…

На похороны свекрови приехал ее младший сынок из своих дальневосточных краев. Митей его зовут. Хорошо, с похоронами помог – суетился шустро, все достойно изладил и заплатил за все… Екатерина Васильевна к тому времени с деньгами сильно уже бедствовала – на пенсию ее выгнали. Подрабатывала, правда, уборщицей в двух местах, но все равно едва хватало, чтоб концы с концами свести. И на старость не удалось денег скопить – как их скопишь-то, с парализованной старухой на руках…

Погостил у нее Митя после похорон еще две недели. Все бегал куда-то, бумажками какими-то тряс, комнаты да кухню метром обмеривал… А уезжая, объявил ей, что через полгода вступит в права наследства и квартира эта, стало быть, станет его единоличной собственностью, потому как он единственный прямой наследник своей умершей матушки. Она тогда спросила его: а как же я, мол? Я-то как буду? А он улыбнулся ей по-доброму и говорит: ничего, мол, не беспокойся, Катя, как жила здесь прописанной, так и жить будешь. Ну, вроде как сдавать я тебе буду квартиру эту. И дорого, говорит, не возьму, войду в положение – ты же за мамой моей ухаживала все-таки…

Обидно было Екатерине Васильевне такие слова от братца мужниного слышать, конечно. Да ничего, виду не показала. Кто его знает, Митьку этого, каким он стал… Лучше уж поблагодарить на всякий случай да и согласиться деньги ему отсылать. Тем более они на доступной для нее сумме сговорились. Она потом узнавала, сколько люди денег отдают за съемные квартиры – столько ей и впрямь не потянуть…

Так и жила она спокойно еще три года после свекровкиной смерти, пока не появилась однажды на пороге ее жилища бойкая модная дамочка. Представилась – я, мол, покупательница этой квартиры. У Екатерины Васильевны аж дух от страха захватило, и пошла она на нее с руганью: какая такая ты тут покупательница выискалась, если я тут смолоду прописанная, а хозяин квартиры в другом городе живет? Но дамочка вовсе ее ругани не испугалась, уселась на кухне, как у себя дома, сигаретку раскурила и начала с ней беседу беседовать. И бумажками всякими под носом трясти. Вот, мол, доверенность вашего родственника, который нынешним собственником этой квартиры является, а вот закон новый, который позволяет членов семьи прежнего собственника выселить… По прежнему-то закону нельзя было, а по новому, выходит, можно. И кто их только придумывает там, наверху, эти законы, если по ним теперь выходит, что и прав никаких на эту квартиру у Екатерины Васильевны не осталось? Прожила в ней почти сорок лет, а теперь нате – прав нету. И жить негде. Только и осталось, что пойти с сумой по белу свету, милостыню просить…

Лицо ее снова дрогнуло, она замотала головой мелко и горестно, потащила к носу огромный измятый платок. Краем глаза Кира увидела, как поморщился от вида этого платка и даже чуть передернулся в приступе брезгливости Кирилл. Ну да. Зрелище не из приятных, кто ж спорит. Но ведь и ситуация у бедной тетки не из приятных, и наверняка ей в этой ситуации не до кружевных платочков с именными монограммами, вышитыми аккуратно на уголочке…

– Да вы успокойтесь, Екатерина Васильевна! Успокойтесь, пожалуйста! Ситуация ваша вовсе не безнадежная, я вам сейчас все подробненько растолкую…

И опять она увидела, как взглянул на нее удивленно Кирилл. И навострил уши. Что ж, пусть послушает, если не знает. А она этим вопросом хорошо владеет, между прочим. У нее и диплом на эту тему как раз писан был. И практику судебную она изучала. И знает, что лазеек всяких из этой щекотливой ситуации может быть сколько угодно, хоть и права эта модная дамочка-покупательница, толкующая бедной полуграмотной старухе про новый закон, – и впрямь по нему, если говорить языком сухим да юридическим, переход права собственности на квартиру к другому лицу стал основанием для прекращения права пользования этой квартирой членами семьи прежнего собственника… Конституционное право собственности, видишь ли, этот закон защитил! Святое святых. А то, что бедной старухе жить негде, к этой святости и не относится вовсе. Как говаривал умный старичок преподаватель у них в институте: страна в капитализм, как в дерьмо, ступила и поволокла эту ногу по всем принятым новым законам…

– … Успокоились? Ну вот и хорошо! – весело и уверенно обратилась она к несчастной Екатерине Васильевне Хлоповой, своей первой настоящей клиентке. – Я сейчас вам несколько вопросов задам, а вы на них мне четко и лаконично… ну, то есть очень коротко и правдиво ответите. Хорошо?

– Ага… Отвечу, конечно, как смогу… – согласно закивала Екатерина Васильевна.

– Так. Вопрос первый. Вы деньги этому… ну, брату мужа… Мите, да?… Вы деньги за свое проживание ему по почте отправляли?

– Ну да. Каждый месяц и отправляла. В один и тот же день. Как пенсию приносили, я сразу бегом на почту…

– А квитанции у вас все сохранились?

– А как же! Я вообще-то приборчивая, все бумажки одну к одной складываю – вдруг пригодятся…

– Ну вот и хорошо, что вы такая приборчивая оказались. А теперь послушайте меня внимательно, Екатерина Васильевна. Как придет в следующий раз покупательница этой квартиры, вы ей смело скажите – пусть потом в суд обращается с иском о вашем выселении.

– Ой, как же… Выселят ведь! Закон-то на их стороне…

– Да, закон на их стороне, к сожалению. Но есть и другой закон, который говорит о том, что новый собственник, хоть и купил квартиру, не может расторгнуть договора найма, который проживающий в этой квартире уже успел заключить с бывшим собственником. Вот как вы, например. Поскольку вы за квартиру Мите платили, у вас фактически сложились отношения найма, понимаете? И вашей покупательнице совсем неинтересно будет иметь в собственности квартиру, которой и воспользоваться практически невозможно – она внаем сдана. Ей и не останется ничего, как принять этот договор и получать от вас деньги от найма. Вместо Мити. Да и суд, учитывая ваши обстоятельства, может просто сохранить за вами право этого найма на долгий, неопределенный срок…

– Ага, поняла… – согласно закивала Екатерина Васильевна. – Значит, она придет, и я ей все это и обскажу… И впрямь – зачем ей такая квартира, которую ни перепродать толком, ни жить в ней нельзя? Правда? Была б она свободной – тогда другое дело. А тут я – старая обуза с этим… как вы говорите? С наймом… Нет уж, никуда я из нее теперь не выеду. А то пристала – освободите, мол, срочно помещение… Закон такой, говорит, есть… Как хорошо, что я квиточки-то эти почтовые не выбросила…