Свекровь по вызову - Наталья Александрова

Кстати, ту кровать я выбросила – теперь я женщина одинокая,мне такое широкое ложе ни к чему.

– Ты зачем ко мне пришла? – спросила я Каринуочень тихо (она-то ожидала, что я стану орать, и поэтому вынужденноприслушалась). – Горем своим поделиться или совет выслушать? Горе твое явряд ли разделю, а посоветовать могу только одно: выброси ты его из головы и изсвоей жизни. Если захочет уйти, ничем ты его не удержишь, от одной жены он ужеушел, так что опыт у него есть.

– Это он от тебя ушел, размазня несчастная, манная кашана воде! – с ненавистью прошипела Карина.

Она вскочила, тряхнула своей роскошной гривой и устремиласьк дверям, бросив мне напоследок:

– Нет, я – не ты! – И полетела на своих шпильках12 сантиметров, грохот от них стоял, как от падающей лавины.

Вс е посетители бистро проводили ее взглядами, причем должнапризнать, что во взглядах подавляющего большинства мужчин преобладаловосхищение. Некоторые из них потом взглянули на меня и наверняка согласились сКариной: я – это не она.

Есть после такой сцены совершенно расхотелось.

Я сидела за столиком с мрачным видом и думала, что Карина вчем-то права. С чем я осталась благодаря своему стремлению все и всегдаспускать на тормозах, избегать скандалов, обходить острые углы? Что я получилав р езультате, как высказалась «деликатная» Карина? Муж ушел, детей нет. Вообщеникого нет, даже собаки или кошки. Потому что заводить домашнее животное, когдаты живешь совершенно один, – это неразумно. Более того – это эгоистично.Кто позаботится о твоем любимце в случае каких-то неприятностей? И оставитьсовершенно не на кого, даже в отпуск не уехать…

И сегодня – ну зачем я пошла на поводу у Карины? Зачемявилась на эту бессмысленную, идиотскую встречу? Чтобы слушать ее хамскиевыпады? Она выпустила пар, разрядила на меня свои эмоции, поскандалила иубежала. А я впустую потратила свой обеденный перерыв, толком не поела, вдрызгиспортила настроение, да еще теперь придется платить за двоих…

На работе я скоро забыла о встрече с Кариной. Пр ишлосьсрочно переделывать квартальный отчет, к тому же Гена наехал – почему я такзатянула, почему занимаюсь чужой работой, когда у меня своей невпроворот… Онуже, разумеется, не вспоминал, что сам уговорил меня заняться Крыжовой.

Домой приползла еле живая, включила телевизор, чтобы нечувствовать себя такой одинокой, чтобы в квартире звучал хоть какой-то голос,поставила чайник… Готовить что-то не было сил, да это и вообще глупо – готовитьдля себя одной.

Вдобавок ко всему в холодильнике оказалось совершенно пусто.Только на верхней полке завалялся подсохший плавленый сырок, оставшийсянеизвестно с каких времен.

Ну да, если я уже третий день не успеваю зайти в магазин –откуда там что-нибудь возьмется? Продукты сами домой не прибегут, до этогопрогресс пока не дошел. И вроде бы ничем особенным не занята, а время куда-тоуходит… Нет у меня ни малых детей, ни беспомощных престарелых родителей, я непросиживаю долгие вечера в библиотеке за изучением какого-нибудьтруднодоступного предмета – к примеру, языка хинди или учения средневековыхрелигиозных философов, однако ничего не успеваю…

Я выпила чаю с сухариком, намазав на него тот самыйзавалявшийся сырок, плюхнулась на диван, тупо уставившись на экран телевизора,и незаметно задремала.

Проснулась я от телефонного звонка.

Телефон надрывался, как будто хотел сообщить мне что-тоочень важное. Я взглянула на часы и с удивлением увидела, что уже первый час.На экране злобно переругивались два каких-то политика.

Телефон все не унимался.

Я протянула руку, сняла трубку и поднесла ее к уху.

– Слушаю! – Своим тоном я попыталась выразить, чтоне одобряю таких поздних звонков.

– Он у тебя? – трагическим голосом осведомилась Шурочка…то есть Сандра, моя бывшая свекровь.

– Кто? – ляпнула я спросонок.

И ежу ясно, что в такой поздний час ее мог интересоватьтолько один человек, за исключением самой себя, – ее дорогой сыночек, амой бывший муж Вадим. Поэтому Шурочка даже не стала отвечать на мой идиотскийвопрос.

– Нет, конечно! – ответила я, окончательнопроснувшись. – С какой стати? А в чем, собственно, дело?

– Он обещал приехать ко мне. Он обещал передвинутькнижную полку. И не приехал.

Всю эту бесценную информацию Шурочка выдала голосом, полнымтеатрального трагизма.

– А Карине ты звонила? – задала я на этот разсамый естественный вопрос.

– Разумеется! – фыркнула моя бывшаясвекровь. – Но ты ведь ее знаешь! Вместо ответа я нарвалась на самоевульгарное хамство! Ведь она так ужасно воспитана! Как будто выросла всиротском приюте! Ты – это совсем другое дело!

Это очень похоже на Шурочку.

Теперь, когда я уже в прошлом, когда со мной не приходитсяделить драгоценное внимание Вадима, можно даже признать за мной некоторые неочень существенные достоинства. Например, сдержанный характер, воспитанность.

Раньше, когда я была женой ее обожаемого сыночка, те жесамые качества ставились мне в вину.

– Больше тебя ничего не интересует? – Этимвопросом я дала Шурочке понять, что разговор окончен.

И она это, как ни странно, кажется, поняла.

– Извини, – проговорила бывшая свекровь каким-тосовершенно непривычным голосом, – извини меня… Но я очень, просто очень занего беспокоюсь…

Вслушиваясь в короткие гудки, я только пожала плечами.

Надежда ловко подхватила кота, который норовил вымазатьрыжей шерстью тщательно вычищенные Сан Санычем брюки, и с улыбкой поглядела намужа.

Муж у Надежды Николаевны был второй и любимый.

Встретились они девять лет назад, когда Надежда работалаинженером в крупном НИИ. Сан Саныча назначили начальником в ее отдел вместопрежнего, ушедшего на пенсию, и в первое время все сотрудники его дружноневзлюбили – за сухость, черствость, занудство и излишнюю, простопатологическую требовательность. И вообще – за то, что он очень отличался отпрежнего начальника, к которому все относились с большой симпатией.

Надежде Николаевне он сначала тоже ужасно не понравился, итолько постепенно она разглядела скрывающуюся за черствой внешностьючеловеческую душу.

А потом, когда погибла их молодая сотрудница и Сан Санычахотели сделать крайним, Надежда вступилась за него, провела собственноерасследование и нашла настоящего убийцу[1].

В ходе этого расследования они с Сан Санычем сблизилисьнастолько, что решили пожениться.

Вскоре после этого в НИИ прошли большие сокращения, Надеждаосталась без работы и стала домохозяйкой. Сан Санычу это очень понравилось.Ему, неизбалованному домашним теплом, было очень приятно, что дома еговстречает любящая, заботливая жена, на столе – вкусный обед, а после отдых вуютном кресле. Ради этого он набрал несколько дополнительных халтур иподработок, носился из конца в конец города, где-то преподавал, где-то дежурил,где-то настраивал электронную технику, где-то делал сложные компьютерныерасчеты и благодаря этому обеспечивал семье достаточные доходы.