Мелодия все звучит - Мэри Хиггинс Кларк

– Отлично. Она становится настоящей маленькой художницей.

– Неудивительно.

– И я тоже в полном порядке, – добавила Лейн.

Ее мать рассмеялась.

– Веришь ли, это было моим следующим вопросом, – произнесла Элис Хармон, словно бы защищаясь.

Лейн зримо представила себе мать. Элис Хармон-Кроули была энергичной женщиной, достигшей середины шестого десятка лет. Ее волосы, когда-то такие же золотисто-каштановые, как у Лейн, теперь полностью поседели, и Элис коротко стригла их «под каре». Она не любила возиться с прической и всегда утверждала: «Можно сделать что-то более полезное, чем стоять перед зеркалом и прихорашиваться». Высокая и стройная, Элис каждый день вставала в шесть часов утра и приступала к занятиям йогой. Она вышла замуж только десять лет спустя после того, как отец Лейн погиб в авиакатастрофе. Отчим Лейн, Дуайт Кроули, вел ежедневную колонку политических новостей в «Вашингтон пост» и считался важной фигурой на местной политической арене. Они с Элис поженились как раз тогда, когда Лейн поступила в колледж. Она была рада, что мать счастлива с Дуайтом, хотя самой Лейн он не нравился. Его представление о дискуссии сводилось к фразе «я говорю, а ты слушай». «Он совсем не похож на папу», – думала она.

Дуайт и Элис были довольно известной четой среди важных шишек в Вашингтоне. И сейчас Лейн спросила:

– Ты на этой неделе была в Белом доме?

– Нет, но нас пригласили туда на следующей неделе, на ужин с испанским послом. А какие у тебя новости?

– Глэди позвонил сын Паркера Беннета. Мы работаем над таунхаусом Энн Беннет в Нью-Джерси.

– Я знаю больше десятка человек, попавшихся на удочку Беннета, – сообщила мать. – Для них это было просто ужасно. Ты познакомилась с его сыном? Многие, особенно Дуайт, считают, что он тоже участвовал в этой афере.

Лейн как раз собиралась сказать, что вечером в субботу Эрик Беннет пригласил ее на ужин, но неожиданно холодный тон матери заставил ее передумать и не поднимать эту тему. Завершив разговор, она призналась себе, что сделала ошибку, приняв приглашение Эрика Беннета. Из-за того, что таунхаус в Нью-Джерси требует дополнительной работы, ей придется ездить туда намного чаще, чем она ожидала. Она знала, что Эрик негласно работает на некую брокерскую фирму и что у него есть квартира в Манхэттене. Но одну из комнат в таунхаусе Энн обставляли для него. По словам Глэди, Эрик сообщил ей, что намерен регулярно оставаться ночевать у матери.

«Пойти с ним на ужин – не очень хорошая идея, – с тревогой думала Лейн. – Почему я не сказала ему, что занята?»

Ей не нравился ответ на этот вопрос, однако так или иначе приходилось быть честной с собой. Эрик Беннет был очень привлекательным мужчиной, и ей хотелось еще раз встретиться с ним.

«Грехи отца не должны падать на сына», – твердо решила она, и затем сосредоточилась на образцах ткани, переданных ей Глэди. Эта ткань предназначалась для отделки спальни женщины, чей муж украл пять миллиардов долларов.

* * *

На заупокойной службе для Джуди, жены Рейнджера Коула, доктор Шон Каннингем сидел рядом со вдовцом. Служба проходила в часовне при крематории. Тело Джуди было кремировано, и урна с пеплом стояла в приделе, на столике, покрытом белой тканью. Рейнджер настоял на том, чтобы самому нести урну и поставить ее на столик.

Каннингему было понятно, что Рейнджер не слышит ни единого слова из всей службы. Взгляд его был неотрывно прикован к урне, и когда Рейнджер внезапно разразился рыданиями, его бессловесный плач был слышен даже за стенами часовни.

Здесь собралось человек сорок. Каннингем предполагал, что это коллеги и соседи Коулов, однако, когда служба окончилась и все вышли наружу, он опознал среди них нескольких человек, которые, как и Рейнджер, стали жертвами обмана Паркера Беннета.

Один из них, Чарльз Мэннинг, семидесятивосьмилетний адвокат на пенсии, подошел к Каннингему. Кивнув в сторону Рейнджера, крепко сжимавшего в руках урну, он сказал:

– Шон, мне кажется, Рейнджер может сотворить что-нибудь безумное. Вы что-нибудь можете сделать, чтобы помочь ему?

– Мне тоже так кажется, – согласился Каннингем. – Я намерен каждый день беседовать с ним и видеться так часто, как только смогу. Отрицание и гнев – первые стадии принятия горя. И сейчас он определенно находится на обеих стадиях.

– А какая стадия следующая?

– Подавленность. И, наконец, принятие.

Оба повернулись и прямо посмотрели на Рейнджера Коула. Лицо его теперь не выражало ничего. Он пошел прочь от друзей, которые пытались подбодрить его. Никто не пытался остановить его, сознавая, что это бесполезно, – все просто смотрели, как Рейнджер, прижимая урну к груди, сворачивает за угол и скрывается из вида.

Принятие? Шон Каннингем знал, что с Коулом этого не произойдет. Но на что – или на кого – он направит свой гнев?

Шон не знал, что Рейнджер тоже ищет ответ на этот вопрос. Слезы слепили его, он шел по улице, спотыкаясь. «Моя Джуди умерла слишком рано». Неожиданно в памяти его всплыла фраза из Библии. Око за око, зуб за зуб[5].

Теперь он знал, что собирается делать.

Агент ФБР Джонатан Пирс (оперативный псевдоним – Тони Руссо) – нанял автофургон, чтобы перевезти мебель, заказанную им для своего нового таунхауса. Он не хотел, чтобы новые соседи видели логотип компании, у которой он взял мебель напрокат. «Если им что-то и известно – я недавно разведен, детей нет, собираюсь открыть новый пивной ресторан здесь, в Монклере. Это послужит объяснением для моих регулярных отлучек. И даст возможность держать Энн и – в меньшей степени – Эрика Беннета под наблюдением».

Джон не сомневался, что Эрик Беннет участвовал в мошенничестве. Как иначе Паркер Беннет мог провернуть это и скрыться? Кто-то должен был пособничать ему.

В последней попытке раскрыть дело, пока оно окончательно не стало безнадежным, суд дал им ордер на прослушивание телефонов Эрика и Энн Беннет, а также на установку записывающих устройств в их жилье и около него.

Руди Шелл внедрил Джона Пирса в качества соседа Энн Беннет.

– Возможно, они скажут друг другу что-нибудь такое, что позволит нам понять, жив Паркер-старший или нет и связаны ли они как-то с этим делом. Я полагаю, что Эрик Беннет может оказаться достаточно хитер, чтобы проверить таунхаус своей матери на наличие «жучков» еще до того, как она въедет туда на следующей неделе. Выждите примерно неделю, а потом под каким-нибудь предлогом зайдите в гости и установите подслушивающие устройства.

Вечером в субботу Кэти сидела, скрестив ноги, на кровати Лейн, в то время как сама Лейн одевалась для ужина с Эриком.

– Ты такая красивая, мамочка, – заметила она. – Я люблю, когда ты надеваешь это платье.