Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье - Льюис Кэрролл

– А он что ест? – снова спросила Алиса.

– Траву и отруби, – ответил Комар. – А гнездо он себе вьет в хлеву.

Алиса долго задумчиво смотрела на Стрекозла и, наконец, сказала:

– А еще у нас есть всякие мошки.

– Взгляни-ка на то облачко, – заметил Комар. – Это вьются Бегемошки. Подумать только – такие толстые и неповоротливые, а как хорошо летают!

– А что они едят? – снова спросила Алиса.

– Мелкую рыбешку и лягушек!

Алису одолели сомнения.

– А если рыбешки не будет? – спросила она.

– Тогда они, конечно, умрут, – отвечал Комар.

– И часто так бывает?

– Всегда, – сказал Комар.

Алиса задумалась, между тем как Комар развлекался, кружа вокруг ее головы. Наконец, он уселся на ветку и пропищал:

– Хочешь потерять свое имя?

– Нет, – испугалась Алиса. – Конечно, не хочу!

– И зря, – сказал Комар небрежно. – Подумай, как это было бы удобно! Скажем, возвращаешься ты домой, а никто не знает, как тебя зовут. Захочет гувернантка позвать тебя на урок, крикнет: «Идите сюда…» – и остановится, имя-то она забыла. А ты, конечно, не пойдешь – ведь неизвестно, кого она звала!

– Это мне не поможет, – возразила Алиса. – Даже если она забудет мое имя, она всегда может сказать: «Послушайте, милочка…».

– Но ведь ты не Милочка, – перебил ее Комар. – Ты и не будешь слушать! Хорошенькая вышла шутка, правда? Жаль, что не ты ее придумала!

– Что это вы все время предлагаете мне свои шутки? – спросила Алиса. – Эта, например, вам совсем не удалась!

Комар только глубоко вздохнул; по щекам у него покатились две крупные слезы.

– Не нужно шутить, – сказала Алиса, – если шутки вас так огорчают.

В ответ он снова грустно вздохнул, а когда Алиса подняла глаза, бедного Комара на ветке уже не было – должно быть, его унесло собственным вздохом.

Алиса так долго сидела без движения, что ей стало холодно; она поднялась и пошла вперед.

Вскоре она вышла на полянку, за которой чернел лес. Он был гораздо мрачнее того, откуда она вышла, и Алиса немножко струсила. Все же, поразмыслив, она решила идти вперед.

– Не возвращаться же мне назад! – сказала она про себя. – Другого пути на восьмую линию нет.

– Это, верно, тот самый лес, – размышляла она, – где нет никаких имен и названий[50]. Интересно, неужели я тоже потеряю свое имя? Мне бы этого не хотелось! Если я останусь без имени, мне тотчас дадут другое, и наверняка какое-нибудь ужасное! А я примусь разыскивать того, кто подобрал мое старое имя. Вот будет смешно! Дам объявление в газету, будто я потеряла собаку: «Потеряно имя по кличке…», тут, конечно, будет пропуск… «На шее медный ошейник». И всех, кого ни встречу, буду окликать: «Алиса!» – вдруг кто-нибудь отзовется. Только вряд ли… Разве что по глупости…

Так, беседуя сама с собой, она незаметно дошла до леса; там было сумрачно и прохладно.

– По крайней мере, – подумала Алиса, ступив под деревья, – приятно немножко освежиться в этом… как его? Ну, как же он называется!.. – Она с удивлением заметила, что никак не может вспомнить нужного слова. – Когда спрячешься под … ну, как же их?.. под… этими … – Она погладила дерево по стволу. – Интересно, как они называются? А, может, никак? Да, конечно, никак не называются!

С минуту она стояла в глубокой задумчивости, а потом вдруг сказала:

– Значит, все-таки это случилось! Кто же я теперь? Я должна вспомнить! Во что бы то ни стало должна!

Но как она ни старалась, ничего у нее не выходило. Она всячески ломала себе голову, но вспомнить свое имя не могла.

– Помню только, что там есть Л… – сказала она, наконец. – Ну, конечно, оно начинается с Л…[51]Тут из-за дерева вышла Лань. Она взглянула на Алису огромными грустными глазами, но ничуть не испугалась.

– Тпрушеньки! Тпрушеньки! – сказала Алиса и протянула руку, чтобы ее погладить. Лань прянула в сторону, но не убежала, а остановилась, глядя на Алису.

– Как тебя зовут? – спросила Лань.

У нее был мягкий и нежный голос.

– Если б я только знала! – подумала бедная Алиса.

Вслух она грустно промолвила:

– Пока никак…

– Постарайся вспомнить, – сказала Лань. – Так нельзя…

Алиса постаралась, но все было бесполезно.

– Скажите, а как вас зовут? – робко спросила она. – Вдруг это мне поможет…

– Отойдем немного, – сказала Лань. – Здесь мне не вспомнить…

Алиса нежно обняла Лань за мягкую шею, и они вместе пошли через лес.

Наконец, они вышли на другую поляну; Лань взвилась в воздух и сбросила с себя руку Алисы.

– Я Лань! – закричала она радостно. – А ты – человечий детеныш!

Тут в ее прекрасных карих глазах мелькнула тревога, и она умчалась прочь.

Алиса долго смотрела ей вслед; слезы навертывались ей на глаза при мысли, что она так внезапно потеряла свою милую спутницу.

– Ну, что ж, – сказала она, наконец. – Зато теперь я знаю, как меня зовут. И то хорошо… Алиса… Алиса… Больше уж ни за что не забуду… Посмотрю-ка я на эти указатели. Интересно, куда мне теперь идти?

На этот вопрос ответить было нетрудно: через лес вела только одна дорога, и обе стрелки указывали на нее.

– Дойду до развилки, – подумала Алиса, – тогда и решу. Ведь там им придется указывать в разные стороны.

Напрасно она на это надеялась! Она все шла и шла по дороге, но и на развилках стрелки неизменно указывали в одну сторону. На одной из них было написано:

А на другой:

– Судя по всему, – размышляла Алиса, – они живут вместе. Как это я раньше не догадалась… Впрочем, я все равно задерживаться у них не буду. Забегу на минутку, поздороваюсь и спрошу, как выйти из лесу. Только бы мне добраться до восьмой линии, пока не стемнеет!