Опасные правила - Кэролайн Андерсон

В конце концов она остановила свой выбор на джинсах и вчерашнем топе. Бен не говорил, что зайдет, но внутреннее чутье говорило, что он это сделает. Ей лучше быть готовой к его визиту. Все же она не стала менять топ на тот, который он еще не видел.

Она высушит волосы, немного подкрасит ресницы и замажет темные круги под глазами – следы двух бессонных ночей. После этого она разберет вещи и приберется в спальне.

Впрочем, ей нечего беспокоиться о том, что Бен может ее увидеть, подумала она с иронией, нанося корректор на кожу под глазами. Это он вчера ушел, а не она.

О чем она только думает, черт побери? Она совсем не хочет видеть его у себя в спальне. Она не собирается снова заводить роман с разведенным мужчиной, потому что еще не оправилась от предыдущего разрыва. Кроме того, Бен ее босс и сосед.

– Нет, Дэйзи, – твердо сказала она себе, крася ресницы.

Она услышала шаги Бена на лестнице. Когда он постучался в ее дверь, ее сердце учащенно забилось, а руки задрожали. Отложив тушь, она спустилась вниз и открыла дверь.

Бен протянул ей букет длинноцветковых белых лилий с восхитительным ароматом.

– Хочешь сломить мое сопротивление или это искупительная жертва, которую ты мне предлагаешь за попытку воспользоваться моей невинностью? – спросила она, осторожно взяв у него букет.

Бен почувствовал, как его губы изгибаются в улыбке. Если бы он захотел ей воспользоваться, ему не пришлось бы прилагать для этого особых усилий.

– Ни то ни другое. Я подумал, что аромат этих цветов перебьет запах мокрой штукатурки, который ко мне пристал.

Издав смешок, Дэйзи отошла в сторону, и он проследовал за ней на кухню. Там она достала высокую вазу, наполнила ее водой и поставила в нее цветы. Не удовлетворенная результатом, она принялась поворачивать стебли таким образом, чтобы цветы лучше смотрелись. Судя по ее неловким движениям, она нервничала. Но почему? Боялась, что он попытается ей воспользоваться? Ей не о чем беспокоиться. С его стороны ей ничто не угрожает.

– Ты ужинала? – спросил Бен, и Дэйзи слегка нахмурилась.

– Еще нет. Я собиралась приготовить полуфабрикаты.

«Не приглашай меня больше никуда, Бен. Пожалуйста».

– Я могу заставить тебя передумать? Я подумал, мы могли бы сходить в какой-нибудь паб, поесть и поболтать.

От волнения у нее засосало под ложечкой.

Я не хочу никуда идти. Я собиралась пораньше лечь спать, – солгала она.

Бен задумчиво посмотрел на нее:

– Это означает «проваливай, Бен» или «я не хочу никуда идти, но мы могли бы заказать еду на дом»?

Закончив возиться с цветами, Дэйзи поставила вазу посреди обеденного стола.

– Ни то ни другое, Бен. Зачем ты пришел? – В ее голосе слышалось отчаяние.

Прислонившись к столу, он засунул руки в карманы брюк и тихо вздохнул:

– Думаю, нам необходимо поговорить о том, что произошло вчера вечером.

– Вчера вечером ничего не произошло.

– Кого ты пытаешься обмануть, Дэйзи?

Она заставила себя встретиться с ним взглядом и тут же об этом пожалела: блеск желания, который она увидела в его глазах, напугал ее.

Она отвернулась:

– В таком случае выкладывай то, что тебя тревожит.

– Все сложно.

Цинично усмехнувшись, Дэйзи поправила один из цветков.

– Когда в последний раз мужчина мне это сказал, он сообщал, что решил вернуться к своей жене, – произнесла она сухим тоном.

– Этого я точно не собираюсь тебе говорить.

Она почувствовала облегчение, но поняла, что еще слишком рано на что-то надеяться.

– Тогда что ты собираешься мне говорить? Что ты мой босс? Что мы соседи? Что ты разведен? Я уже сама все это поняла и полностью согласна.

– У меня есть дочь, – неожиданно, без всяких преамбул, сообщил Бен. – Ей почти три года. Ее зовут Флоренс. Именно потому я и перебрался в Йоксбург. Моя бывшая жена вернулась сюда, чтобы быть рядом со своей семьей и друзьями. Я последовал за ней.

«Опять двадцать пять», – подумала Дэйзи, и внутри у нее все упало.

– Потому что хочешь снова с ней сойтись?

– Нет. Потому что хочу быть рядом с Флоренс, играть активную роль в жизни своей дочери. Я не собираюсь возвращаться к своей бывшей жене.

– Это я уже тоже слышала, – отрезала она, негодуя от разочарования. Впрочем, это было глупо. Бен ничего не сказал и не сделал. В отличие от Майка он ей не лгал и не давал обещаний. Он просто был самим собой – обаятельным, непринужденным и забавным соседом и коллегой, и она… что? Влюбилась в него?

– Но я не лгу. Мы с ней больше никогда не будем вместе. Наш брак был катастрофой, и я не имею ни малейшего намерения переживать ее заново. Единственная причина, по которой я сюда переехал, – это Флоренс. Она для меня на первом месте.

– Приятно слышать подобное от отца, – сказала Дэйзи, – но я не понимаю, какое отношение это имеет к нам.

– Это и есть причина, по которой никаких «нас» не будет, – мягко сказал он. – Я должен позаботиться о том, чтобы жизнь Флоренс была простой и нормальной, насколько это возможно для маленькой девочки, чьи родители не могут жить вместе. Помимо всего прочего это также означает, что в ее жизни не должны появляться никакие посторонние «тети», поэтому, если ты питаешь какие-то иллюзии на мой счет, буду вынужден тебя огорчить. Мне не нужны новые отношения.

Иллюзии? Да она лишь надеялась на то, что он свободен и не обременен обязательствами. Если бы она знала, что у Бена есть дочь, она бы не подпустила его к себе на пушечный выстрел. Она уже это проходила. После нескольких лет отношений Майк, отец двух маленьких дочек, сообщил ей, что решил вернуться к бывшей жене. Что жена простила ему все его пригрешения и готова принять его обратно.

– Не льсти себе. Я не питаю на твой счет никаких иллюзий, – заявила она. – Последнее, что мне нужно, – это еще один роман с мужчиной, у которого на плечах лежит тонна эмоционального багажа. Так что можешь расслабиться, Бен. С моей стороны тебе ничто не угрожает. Ты меня не интересуешь.

Бен мягко рассмеялся:

– Круто ты меня отшила.

– Твое мужское самолюбие не должно слишком сильно пострадать, – поспешно добавила она. – Не будь у тебя этого эмоционального багажа, я бы всерьез тобой заинтересовалась. Но я не мазохистка и больше не встречаюсь с разведенными мужчинами. Это одно из моих правил. Позволь мне спросить из любопытства, почему ты не сказал мне о дочери вчера?

Он нахмурился:

– Прости. Я не думал, что это для тебя так важно. Я не скрываю ее существование. Просто я не обсуждаю свою частную жизнь с посторонними людьми. Когда мы с тобой познакомились ближе, я мог бы тебе о ней сказать, но тогда, если ты не забыла, мы оба не могли трезво мыслить.