Военные трофеи - Алан Дин Фостер

– Я хочу посетить линию фронта.

Женщина остановилась так резко, что Лалелеланг едва не споткнулась об ее ноги. И хотя она была близко знакома с такими грубыми жестами людей по своим исследованиям, но испытать это на себе все равно многого стоило.

– Чего это вы хотите? – тупо уставилась на нее Умеки.

Внезапная перемена тона, ошеломляющий налет обвинительности, намек на возможное нападение, явственно ощущаемый как в тембре голоса, так и в движениях, окончательно поверг Лалелеланг в крупную дрожь. К ее чести, Умеки тут же осознала свою ошибку и поспешила ее исправить.

– Извините, не волнуйтесь. Я не хотела вас так пугать. Я же знаю, как вы легко ранимы. Упражнения оказали волшебное воздействие.

– Да. Это определенно… имеет место, – ответила Лалелеланг.

– Просто ваш запрос лично меня поразил. Не могу же я взять вас на передовую. Лалелеланг собралась с силами.

– Но вы только что заявили, что вам дан приказ показывать мне все, что я ни попрошу.

– Это правда, точно. Но вейс в боевой обстановке… Вы не шутите?

– Совершенно. Именно в этом суть моих исследований. – Она сама поразилась, что говорит с человеком с позиции силы. Неподготовленный вейс рта не был бы способен раскрыть. – Это именно то, зачем я здесь, именно этого я хочу.

В голосе человека снова послышались обвиняющие нотки.

– Мне это не нравится. Я несу личную ответственность за вас в течение всего вашего здесь пребывания. И если с вами что-то случится…

– У меня нет таких намерений. Я здесь только для того, чтобы провести наблюдения, сделать записи. Можете не волноваться, я не схвачу оружие и не брошусь с ним на врага. – Такое замечание, а тем более мрачный юмор, в нем заключенный, невозможно было бы сформулировать ни на одном диалекте Вейса, даже самом варварском.

Умеки внимательно посмотрела на неожиданно упершуюся птицу. – А вы, черт возьми, и в самом деле подготовились, что надо. Не удивительно, что вашу просьбу о полете сюда удовлетворили. Мне придется еще раз переговорить с вышестоящими, но если вы именно за этим сюда прилетели, и если вы согласны написать соответствующие расписки, я полагаю, мне придется взять вас на фронт.

– Мне кажется, все необходимые расписки уже подколоты к делу. Я прилетела не для того, чтобы тратить время на бюрократию.

– О, я думаю, времени у вас будет предостаточно. – Лейтенант, похоже, над чем-то задумалась. – На плато Кии идут непрекращающиеся бои. Там у нас второстепенный театр военных действий. Мы их там потихоньку тесним, но дела идут медленно. Это мм будет в самый раз. – Она умолкла, будто ожидая возражения. Когда такового не последовало, она добавила:

– Если, конечно, вы уверены, что вам этого хочется.

– Абсолютно уверена.

Умеки смерила ее взглядом – еще одно нарушение приличий в длинном ряду. Но к этому моменту историк уже поднаторела в игнорировании.

– Вот ведь чертовская работа будет – подобрать для вас полевую форму.

– Зря беспокоитесь. Для вейсов военной формы вообще не делают. А даже если вы и подберете подходящую функционирующую экипировку, я все равно ей пользоваться не сумею. Так что это будет пустая трата.

– Это верно. – Это замечание, по крайней мере, можно было воспринять, как констатацию факта, а не как оскорбление. – Но все равно, в плане одежды надо что-то придумать. Не должно быть ничего, сковывающего движения. У вас перья, так что утеплять вас не надо. Вот только драгоценности снимите для начала. – Она махнула рукой вдаль. – Там комфорта не предвидится.

– А я и не жду. Если бы мне нужен был «комфорт», я бы на эту планету не прилетела и с вами бы сейчас не разговаривала. Умеки легонько кивнула сама себе..

– Да, язык вы знаете. Вы так говорите, будто музыка играет.

Лалелеланг приняла грубый комплимент, зная, что на всех мирах Вейса едва ли бы набралось хотя бы с дюжину тех, кто согласился бы не то, что поменяться с ней местами, а просто хотя бы подумать над этим.

– К тому же, вы, похоже, знаете, чего хотите. – Лейтенант решила было понимающе похлопать Лалелеланг по хрупкому плечу, но вовремя одумалась – и правильно сделала. – Обещаю вам, что вы это получите.

Ее укутали в свободную, ниспадающую накидку из самой мягкой защитной ткани, какая нашлась, и усадили в тяжелую бронированную машину на воздушной подушке, направляющуюся на север.

Ей досталось плохо приспособленное, неудобное сиденье впереди, рядом с водителем, а сзади кучно разместились люди-военные.

Вид их – в полной боевой экипировке, увешанных оружием и потенциальными средствами разрушения – обычному вейсу не привиделся бы и в самом страшном кошмаре. Лалелеланг же не только была знакома с их обликом; подготовка позволяла ей узнавать на вид название и предназначение многих смертоносных приборов, которые были у них. Но даже при этом, непосредственное знакомство с ними повергало в ужас. Тут ей, как всегда, помогли упражнения.

Все солдаты были крупнее лейтенанта Умеки, а некоторые – так просто огромные. Она держалась от них подальше, а они не обращали внимания на пернатую чужеземку, затесавшуюся в их ряды.

Странно было видеть сравнительно миниатюрную самку Умеки, одетую в такую же форму, правда, менее утяжеленную броней для свободы движения, но с двумя полностью исправными поясными пистолетами и связкой взрывающихся дротиков. Лалелеланг записала все это для потомков и своих грядущих исследований.

Перед тем как покинуть базу, она приняла комбинацию из двух стабилизирующих лекарств, зная, что одними упражнениями не удастся сохранить равновесие, случись ей оказаться в настоящих боевых условиях. Кто знает, вполне вероятно, что она – первый представитель своего вида, который преднамеренно помещает себя в такую враждебную обстановку.

С социальной точки зрения информация, которую она надеялась получить, став участником эксперимента, а не просто наблюдателем, должна оказаться бесценной. Она уже и так зафиксировала столько данных, что долгое и трудное путешествие сюда с Махмахара с лихвой окупалось. Мысленным взором она уже видела реакцию своих коллег.

И очень надеялась, что ей удастся увидеть достаточно, чтобы опровергнуть неприятные теории, служившие основным препятствием для отправки ее сюда и – на самом деле – препятствующие ее карьере. Поверхность планеты, видимая сквозь бронированное переднее окно войсковой машины, сначала представляла собой травянистую равнину, а потом сменилась холмистым участком, поросшим кустарником. Иногда ей было видно, как их обгоняют другие машины, а некоторые со свистом проносились навстречу. Некоторые были заметно больше транспорта, на котором ехали они, и ощетинивались какой-то разрушительной техникой. Одна машина дала очередь по какой-то цели, находившейся за пределами ее видимости, а потом нечто неизведанное и смертельно опасное разорвалось недалеко от них, подняв в воздух фонтаны земли и гравия.