Пеперль - дочь венской проститутки. Книга 3 - Жозефина Мутценбахер

– Вы самая симпатичная девушка, какую я когда-либо видел, – чуть слышно произносит он.

Пеперль глубоко счастлива, её большие, лучистые глаза заворожено смотрят в лицо местному кавалеру.

– Вы очень красивы!

С этими словами господин Кукило привлекает Пеперль к себе, она не противится. А потом она чувствует, как тёплые алые губы, о которых она грезила так много ночей, обжигают её уста, и погружается в океан блаженства. Она целуется своим первым действительно чистым поцелуем и не знает, что он, вероятно, окажется и последним в её жизни. Пеперль влюблена, как может быть влюблена только юная, рано созревшая девочка. А господин Кукило, как уже было сказано, мастер не только причёсок, он умеет обойтись и с такой вот молоденькой влюблённой девчонкой. На платоническую любовную связь у господина Кукило нет ни времени, ни охоты, он намерен сорвать цветочек, преподнесённый ему судьбой, сполна испить, наконец, чащу удовольствия и, опираясь на имеющийся у него опыт, выебать девчонку во всех позах. Конечно, он ведь не знает, что Пеперль ещё наполовину девственница.

Он склоняется к загорелой шее Пеперль, умело, так что она даже не замечает этого, расстёгивает пуговицы её простого летнего платья и скидывает бретельки сорочки. Потом он берёт в руку её красивую юную грудь с розовыми сосками, сгибается и опаляет нежные полушария жадными, жаркими поцелуями. В Пеперль раскрывается что-то новое: любовь без алчности! Она не раздвигает ляжки, нет, она держит их очень плотно стиснутыми. Её пронизывает одно только чистое пламя, сейчас она не хочет добровольно расстилаться под кем бы то ни было, она хочет, чтобы её взяли с любовью, она хочет подарить себя, она вдруг стыдлива и бесконечно трогательна. Она позволяет делать с собой всё, она закрывает глаза, она хочет только чувствовать его дарящие блаженство губы на своих устах, она совершенно не думает о том, что за этим может последовать ещё и кое-что другое. И тем не менее она ужасно возбуждена. Под ласковой рукой господина Кукило платьице её полностью соскальзывает вниз, он укладывает хрупкое девичье тело на мягкие подушки широкой скамьи и покрывает красивую плоть жаркими поцелуями. Пеперль лежит тихо, всё в ней сейчас любовь, блаженная любовь, она готова плакать от счастья.

– Давай, мышонок, раздвинь-ка ножки!

Голос у господина Кукило тёплый и ласковый, и Пеперль послушно выполняет всё, что он требует. Его тонкий палец ласково поглаживает пиздёнку, и Пеперль постанывает от никогда не испытываемого прежде подобного наслаждения. Она притягивает к себе вниз его благоухающую голову, утопая, целует его в губы и чувствует влагалищем его горячие, перебирающие пальцы. Ему позволено делать всё. Всё, что он хочет, для этого она здесь, возле него, того, кого любит. Для проверки он сверлит пальцем щелку и рад, когда дорога оказывается открытой. Господин Кукило не любит девственниц, он предпочитает, как правило, быть вторым, а не первым. Он считает, что с девственницами слишком много возни и хлопот.

– Сокровище, раздвинь ножки ещё шире, мне никак не добраться… вот так правильно… тебе хорошо, когда я играю твоей пиздёночкой?.. скажи мне… моя мышка!

– Хо-ро-шо-о… – прерывающимся голосом выдыхает Пеперль.

– Я немного потру тебя, моя мышка, немного прогуляюсь хвостиком, моя кошечка, да? Это твоей дырочке, твоей красавице, наверняка понравится!

– Да. – Она выдыхает это признание и чувствует себя на седьмом небе. – Да… да…

– Ну, тогда скажи: «Пожалуйста, Ферди, выеби меня!»

– Пожалуйста, Ферди, выеби меня! – блаженно повторяет она.

Господин Кукило хочет быстро раздеться, но Пеперль не отпускает его, она более ни на миг не может обойтись без его рта на своих губах и без его пальца на пизде. Таким образом, ему приходится стягивать брюки одной рукой, а второй он продолжает её надрочивать.

Пеперль стонет:

– Иди же, наконец, совсем ко мне!

Голый господин перескакивает через дрожащую девчонку, хватает мягкую подушку с сидения и суёт её под зад Пеперль.

– Вот так, – говорит он удовлетворенно, – теперь как можно шире раздвинь ножки и руками разведи в стороны края пиздочки.

С робким сердцем Пеперль делает то, что ей велено, и господин Кукило ловко вставляет свой белый, тонкий стебель в наполовину только вскрытую дырочку Пеперль, производит толчок, и вот он уже внутри. Пеперль издаёт пронзительный крик, боль точно ножом рассекает ей тело, но потом она только едва слышно постанывает.

– Теперь я буду медленно-медленно ебать тебя, моя мышка, всё время очень медленно.

Господин Кукило почти полностью извлекает хер и снова бережно вводит его в пизду Пеперль.

– Хороший хуёчек, как раз впору моей мышке, скажи-ка, что он хороший, славный хер.

– Хороший, – откликается Пеперль, – очень хороший!

Боль позабыта, хуй у господина Кукило тонкий и доставляет ей удовольствие, да, то, что сейчас происходит, неизмеримо приятнее всех прошлых попыток предшетвовавших этой поёбок. Она с содроганием внезапно вспоминает об исполинском хере учителя физкультуры. Зато теперь она всё сильнее ощущает размеренные толчки Ферди, так она могла бы ебаться целую вечность.

– Хорошо, – говорит она и проводит первый контрудар в своей жизни.

– Ах, как хорошо это у тебя получается, моя мышка, не останавливайся, продолжай и дальше мне подмахивать. У тебя исключительно чуткая пиздёнка, клянусь всеми святыми, отныне я буду часто с тобой ебаться. Уж больно хорош твой любовный грот.

Господин Кукило подхватывает Пеперль под зад, высоко поднимает девчушку и в такой позиции начинает прочесывать её еще интенсивнее.

– Ах, так ещё лучше! – восклицает Пеперль. – Твой хер такой хороший, только загоняй, только ударяй покрепче, мой дорогой Ферди, ведь теперь я чувствую тебя гораздо лучше и никакой боли. Ах, Ферди, пососи мне сиськи! Прошу тебя, не забывай о сиськах!

– Мне никак, мышка, на это не изловчиться сейчас, однако погоди, я сделаю тебе кое-что другое.

С этими словами он берёт маленькую жопку Пеперль в одну руку, а второй нежно играет клитором девочки, продолжая при этом основательно её дрючить.

Пеперль кричит:

– Ферди, как хорошо…

И бравый Ферди сечёт так, что у него член наружу выскакивает.

– Я готов в клочья разорвать твою плюшку, твою прекрасную тёрочку, только поддавай как следует, иди мне навстречу! Сейчас на меня накатывает! Ах, плюшечка, моя мышка, ударяй… сейчас… крепче… ах… я сейчас брызну… а… а… а…

Издать стонущий рык – вот всё, на что в этот момент сподобился Ферди, потом выпустил полный заряд в пылающее влагалище Пеперль, в завершение нанёс ещё несколько ударов в ее дырочку, а потом с глубоким вздохом осел на затрепетавшую девчонку. Пеперль не понимала, что с ней произошло. Член в ней, казалось, всё больше и больше увеличивается в размерах, однако то была естественная секреция, которой наполнил её Ферди. И когда её узкая расщелина больше не могла вмещать сперму, она снова потекла, нет, она даже дугой брызнула наружу и затем потекла вниз по её ляжкам. Какое-то время они совершенно неподвижно и тихо лежали друг на друге, но вот Ферди, наконец, отделился от неё. Сама же Пеперль осталась лежать точно раздавленная.