Афганские сны - Александр Тамоников

Кивнув, капитан обошел терем, сел в свою «шестерку», завел двигатель, развернул машину, направив ее в сторону города.

Через сорок минут он остановился у областной клинической больницы. Получив в приемном покое необходимую информацию и белый потрепанный халат, поднялся на восьмой этаж девятиэтажного больничного корпуса. В небольшом фойе его остановила медсестра:

– Что вы хотели?

Поляков ответил:

– Хочу узнать, каково состояние молодой женщины, доставленной к вам минувшей ночью.

Медсестра как-то странно взглянула на бывшего капитана:

– Вы интересуетесь Любовью Устиновой?

– Именно!

– А кем вы ей приходитесь?

Поляков сказал:

– Женихом, милая, женихом! Или стар для нее?

– Не в этом дело! Видите ли… ваша невеста… умерла!

– Что?! Как умерла?

Медсестра поднялась из-за рабочего стола:

– Извините, вам лучше поговорить с врачом.

И скрылась за матовой дверью реанимационного отделения. А в голове Алексея забилась мысль: умерла, умерла. Вышел мужчина, лет на десять старше Полякова, и бросил ему:

– Пройдемте со мной!

Они миновали матовую дверь, вошли в короткий коридор. Мужчина открыл первый же слева кабинет, указав внутрь помещения:

– Прошу!

Алексей подошел к столу, присел на стул. Напротив в кресле у окна устроился врач. Представился:

– Заведующий отделением, Крылов Вениамин Андреевич.

Капитан машинально произнес:

– Поляков Алексей Николаевич.

Крылов взял в руки карандаш:

– Значит, так, Алексей Николаевич! Вы наверняка знаете, что произошло с вашей невестой этой ночью.

Поляков вновь солгал:

– В общих чертах! Мне сказали, что Любу избили!

Врач подтвердил:

– Избили! Зверски избили, а перед этим так же зверски изнасиловали.

– Изнасиловали?

– Да! Насильников было трое, но об этом вам более подробно сообщат в милиции, я же могу сказать одно, что в результате побоев и изнасилования Любовь Устинова получила травмы, не совместимые с жизнью. Мы боролись за нее, но… увы… бесполезно. В 11 часов с минутами женщина, не приходя в сознание, скончалась!

Алексей мрачно проговорил:

– Вот, значит, как?

Поднялся, молча направился к выходу. У порога остановился, повернулся к врачу, сопровождающему его усталым сочувствующим взглядом. Спросил:

– Извините, я могу на нее взглянуть?

– Нет!

– Не волнуйтесь, у меня крепкая психика, я не грохнусь в обморок!

– Не в этом дело, Алексей Николаевич! Труп Устиновой увезли в лабораторию судебно-медицинской экспертизы. По факту совершенного преступления органами правопорядка возбуждено уголовное дело, а посему вскрытие будет проводиться специалистами УВД. Обратитесь к ним. Возможно, милиция и пойдет вам навстречу!

Алексей проговорил:

– Спасибо! До свидания!

Заведующий отделением поднялся:

– У нас остались ее вещи. Если хотите, можете забрать их.

– Не сейчас!

Поляков вышел из кабинета, из отделения, спустился по лестнице на этаж, где лежал Бекас. Тот спал, Алексей не стал его будить. Вышел на улицу. Увидел пустующую скамейку, присел. Закурил, задумавшись. Глубоко затянулся. Почувствовал, как ненависть к неизвестным насильникам-убийцам наполняет его. Прошептал:

– Ладно! Спи спокойно, Люба! А мы тут поквитаемся с ублюдками, поднявшими на тебя руку. Поквитаемся!

Выбросив в урну сигарету, Алексей резко поднялся и быстро направился к стоянке у забора, опоясывающего больничный комплекс. Сел за руль своей машины, завел двигатель. Развернул, грубо нарушая правила дорожного движения, «шестерку». Надавил на педаль газа. «Жигуленок» начал стремительно набирать скорость.

А позже, свернув в проулок, чтобы срезать путь до дома, едва не сбил пешехода. Только отменная реакция помогла Полякову мгновенно среагировать на внезапно появившуюся из растущих вдоль обочины кустов женщину в белой куртке. Выжав педаль тормоза, рванув на себя ручник, Алексей одновременно резко крутанул руль влево. Машина повернулась боком, но с полотна не сошла, пойдя юзом прямо на эту вставшую как вкопанная и закрывшую лицо ладонями женщину в белой куртке. И Поляков, и незнакомка ожидали, казалось бы, неминуемого удара. Но «жигуль» остановился, правым боком лишь слегка тронув женщину. Алексей тряхнул головой и потянулся к ручке дверцы, чтобы выйти и высказать даме все, что он о ней думает, но женщина, быстро придя в себя, опередила капитана, сама бросившись к нему в салон. Упав на переднее сиденье, она сказала, вернее, попросила то, чего никак в данной ситуации не ожидал от нее услышать Алексей:

– Ради бога, простите, я виновата, но умоляю, увезите меня как можно быстрее отсюда. Пожалуйста!

Поляков умел быстро оценивать обстановку и принимать решения, даже если эта обстановка была совершенно не ясна ему. Принимать, полагаясь на интуицию боевого офицера. Поэтому он молча вывернул руль вправо и вывел машину в правый ряд.

Спустя семь минут остановился у забора детского сада, что располагался рядом с домом Полякова. Закурив, взглянул на даму, сидящую рядом. Она была красива. Правильные черты лица, ухоженная кожа, в меру наложенная косметика, белокурые вьющиеся некрашеные волосы. Стройные ноги, обтянутые джинсами, крупная грудь, выпиравшая из-под майки, которая стала видна после того, как незнакомка расстегнула молнию современной и, наверное, дорогой белой куртки. Да, она была красива, вот только глаза. Глаза портили ее красоту. В них не было жизни, лишь пустота и холод. Чуть ли не физически ощущаемый холод. Женщина смотрела сквозь лобовое стекло на детскую площадку, но Поляков готов был поклясться, что она ничего не замечает, находясь то ли в шоке, то ли в стрессе.

Капитан окликнул ее:

– Эй! Пассажир! Очнись, приехали!

Женщина вздрогнула. Взглянула на Алексея, словно пытаясь понять, кто этот мужчина, что за машина, в которой она сидит, и каким образом оказалась здесь, между забором и торцом девятиэтажного дома неизвестного ей района города. Впрочем, пришла она в себя довольно быстро:

– Да-да, спасибо! Вы уж извините, что так получилось. Я ни о чем не думала, когда выскочила на проезжую часть и чуть было не стала виновницей дорожного происшествия!

Поляков покачал головой:

– О чем ты говоришь? Виновницей ДТП. Да ты в сантиметрах от смерти была, а я от тюрьмы!

– Вы злитесь на меня?