Прямой эфир - Дмитрий Тростников

– Нагнали на вас страху?! Никого не побили? – поинтересовался Марк, выйдя из машины и закуривая рядом со Стасом. – Жаль! А то бы все один к одному: телекомпания разоблачает губернатора – на следующий день борцы за правду уже зверски избиты! Шучу, конечно. Слава богу…

– Они вдруг сами уехали, – с недоумением сообщил Стас.

– Я просто позвонил Роману Семеновичу Толмачеву. Очень разумный человек. Считает, что его пацаны сами виноваты. Не надо было столько пить в самолете. Так что работай спокойно, – Даянов покровительственно похлопал Стаса по плечу. – Как вообще реакция на вчерашний выпуск?..

Для Стаса известие, что Марк запросто общается с Семенычем – главным криминальным авторитетом города, оказалось полной неожиданностью. Переваривая это открытие, Андреев рассказывал, что не наблюдает явной ответной реакции на вчерашний сюжет с компроматом на губернатора. Хотя он и уверен, что сюжет попал в цель, и реакция будет.

– Значит, убедились: какую бы крутую информацию мы ни выпаливали в «Новостях» – это не эффективно, – подвел итог Даянов, почему-то в прекрасном настроении. – «Ориону» действительно нужна программа, чтобы била в десятку. Чтобы всем было ясно – мы «мочим» власть. Чтобы включали телевизор специально посмотреть – как мы их сегодня уделаем! Чтобы от любопытства сгорали!

Стас только пожал плечами – сколько лет он твердит о том же. Раньше Марк пропускал любые аргументы мимо ушей. Но сейчас взгляды президента «Ориона» изменились, как по волшебству.

– Я тут провел одни важные переговоры. И нашел кое-какие деньги на большую программу! Вот и займись, – напутствовал Марк. – Напиши на выходных концепцию программы. А я уже завтра начну искать помещение под новую студию.

– Марк, сколько у нас времени на раскрутку? – спросил Стас, не решаясь поверить, что президент, вот так буднично дает добро на то, что столько лет казалось несбыточной мечтой.

– Времени на раскачку нет. Выходим в эфир с 1 сентября – не позже! С началом телевизионного сезона.

– Это невозможно, – прошептал Стас.

Он предчувствовал – что-то должно было в последний момент рухнуть. Нереально сделать за месяц программу, на разработку которой требуется не менее полугода.

– Думай лучше о том, что первый раз у тебя неограниченное финансирование и достойная задача – собрать аудиторию, которой еще не было ни у одного регионального канала, – внезапно разозлился Даянов. – Ставь себе выше планку! Полтора часа лучшего воскресного прайм-тайма! Об этом все мечтают! Ну а пока, раз вы хоть что-то сняли смело делай сюжет, про бандитский наезд на свободу слова.

– Марк, но это же не правда, – возразил Стас.

– А кто тебя заставляет неправду говорить? Ни в коем случае! – лукаво ухмыльнулся президент «Ориона». – Но смотри. Вчера мы наехали на губернатора – так? На следующий день под окнами «Ориона» случилась бандитская карусель? Чистая правда! Мы никого, боже упаси, не обвиняем. Но факты – вещь упрямая… Дай только голые факты – это будет честно. И задайся вопросом – что это было? Вопрос-то мы можем задать?..

Не прощаясь, Даянов плюхнулся в «Мерседес» и уехал. А Стас с ходу не нашел сил и доводов, которые мог бы противопоставить президентской логике.

Смотреть помещение для студии новой программы вызвали жутко не вовремя. Андрееву надо было решать проблему с операторами. Он не успел нормально завершить тяжелый разговор на самую больную тему. Низкой зарплатой были недовольны все и уже давно. Последнее, десятипроцентное повышение окладов, случилось два года назад, и вспоминалось уже как поросшая быльем легенда. Цены с тех пор ушли далеко вперед, а о какой-либо прибавке или индексации Марк Даянов как-то не заикался. Но возможность поговорить с самим президентом у рядовых сотрудников возникала не часто (а многие еще и робели перед его крутым нравом). Поэтому накопившееся недовольство людей доставалось Стасу.

Пока сотрудники жаловались по отдельности, их проще было уговаривать потерпеть еще. То, что операторы собрались все четверо хорошего не сулило. Они не просто высказывали недовольство, а выставили логичные и конкретные требования. Снимая такое же количество сюжетов, что и журналисты, операторы получали только «голые» оклады. Они хотели, как у журналистов, еще и гонорарный фонд, из которого каждый получал бы свою прибавку, в зависимости от выработки и от качества съемки.

Хуже всего, что Стасу нечего было им ответить. Финансовые вопросы лежали вне его компетенции. Единственное, что он мог – это снова и снова просить Марка прибавить людям денег, наталкиваясь на уверенные рассуждения президента о низкой рентабельности канала и его же убедительные цифровые выкладки о падении рекламных сборов, не оставлявшие особой надежды.

Двое лучших операторов дали понять, что готовы уйти в любой момент, если проблема зарплаты так и повиснет в воздухе. Их тут же возьмут на ГТРК. Возможности тянуть время, у Стаса больше не оставалось. А главное – в душе он был согласен с требованиями операторов. О чем и сказал. Впрочем, чтобы продемонстрировать, что он так говорит ради справедливости, а не под их нажимом, Андреев напомнил, что журналисты, в отличие от операторов, еще пишут тексты сюжетов, потом работают на монтаже и уходят со студии уже поздно вечером, в то время как оператор, отсняв все, что положено, свободен.

Андреев пообещал снова поговорить с шефом насчет денег. Но тут, как назло, его срочно вызвали. И полуторачасовой разговор пришлось сворачивать на полуслове, как если бы он пытался увильнуть от тяжелой темы, отделавшись очередными неопределенными обещаниями. Все разошлись недовольные друг другом.

Беспокоясь за выпуск (в который опять было нечего ставить), и понимая, что теперь уже точно не успеет пообедать, Андреев ехал через весь город, и все сильнее злился на безумную идею, которая пришла в голову Марка Иосифовича Даянова насчет помещения под новую суперстудию. Впрочем, идея оказалась настолько неожиданной и дикой, что имела шальную возможность сбыться. Забраковав одно за другим все приспособленные для больших съемок помещения телецентра и все более-менее приспособленные для телетрансляций площадки города, Марк предложил построить студию с нуля в давно не эксплуатировавшемся здании Дома культуры радиозавода, располагавшегося на окраине города.

В эпоху позднего застоя властями города планировалось, что ДК радиозавода станет главным очагом соцкультбыта передового рабочего микрорайона. Но судьба распорядилась иначе. Еще в конце восьмидесятых массовая застройка окраин застопорилась. Бывший передовой рабочий район, ударными темпами превращался в гетто. Отличавшееся от американского Гарлема тем, что стремительно «поднявшиеся» местные криминальные авторитеты патриотично строили свои коттеджи за высокими кирпичными стенами здесь же – неподалеку от прежних родных девятиэтажек – в чистом поле, продуваемом свежими ветрами.

Злосчастный ДК, словно в издевку, носивший пафосное название «Энергия», принялся ветшать, так и не будучи введен в эксплуатацию на полную проектную мощность. Пристройки и небольшие помещения бывшего дворца активно сдавались в аренду. Здесь процветали залы игровых автоматов, оптовый склад джинсовой одежды и прочая шушера из разряда мелкого бизнеса. А по субботам все свободные площади занимала огромная барахолка видео-аудио дисков. Одного взгляда на эту выставку достижений пиратского искусства хватило бы, чтобы довести до нервного срыва представителей «Universal» или «Miramax», ибо на ступенях ДК плескался настоящий океан контрафактной продукции.