В плену его желаний - Екатерина Аверина

Леся дрожит, но ее частое дыхание и влажные от смазки губки говорят мне больше, гораздо больше.

Пальцы проникли глубже, утопая в горячей узкой плоти. Мой член пульсирует в районе поясницы, но я умею быть терпеливым. У меня нет желания ее ломать. Раскрывать скрытый потенциал, раскрепощать гораздо интереснее. Вынул пальцы из влагалища, она неосознанно потянулась за ними, желая продолжения, но испугалась собственной реакции, замерев в моих руках.

— Я на секунду, детка, — шепнул и прикусил мочку уха, отчего Леся не сдержала нового тихого стона.

Довольно хмыкнув, достал из ящика длинный прутик на конце с мелкими перьями и красивыми матовыми черными бусинами. Провел им вдоль ее позвоночника, обогнул каждый изгиб красивого тела, прошелся по внутренней части бедра, едва касаясь промежности. Она снова выгнулась, как голодная кошка. Страх растворяется в желании. Уже завтра она будет снова похожа на колючего ежа, но сейчас, здесь, передо мной, самая настоящая Олеся.

Хлесткий, но не сильный, чтобы не покалечить, удар по аппетитной заднице заставил ее взвизгнуть и подняться на цыпочки. Снова ласковые касания перьями, тело стало расслабляться, она опустилась на всю ступню. Шумно дышит. Ее сердце стучит так громко, что мне не нужно прислушиваться, чтобы понять, оно качает чистый адреналин. Еще один шлепок прутом оставил красный след на светлой коже. Леся снова завизжала от неожиданности, крупная дрожь прошлась по всему телу. Прижал девушку к себе, мне на руку капнула слеза.

— Ш-ш-ш… Я не сделаю с тобой ничего, что ты не сможешь выдержать. Расслабься, — раскрыл ее губки и круговыми движениями стал растирать клитор.

Коснулся губами шеи, спустился к плечу, прикусил кожу, тут же зализал и оттянул ее за бедра назад. Согнул ноги в коленях и, помогая себе рукой, одним толчком вошел в девушку на всю длину. Горячая, влажная плоть обволакивает меня, мышцы сжимаются и пульсируют. Она задержала дыхание, когда я почти полностью вышел, и застонала со всхлипом, когда резким движением погрузился обратно.

— Что ты делаешь со мной? — спросила Леся, тяжело дыша, когда я снова опустошил ее почти на всю и сжал сосок пальцами, оттягивая, сминая.

— Ищу пределы… — ответил честно.

Ударил бедрами, растягивая девочку, вырывая стон из желанных губ, до которых я обязательно скоро доберусь. Шлепок по киске, и она взвилась выше, уходя от моей ладони, но связанные руки не дали совершить маневр, а я крепко держу, насаживая ее на свой стояк. Размазал пальцами смазку по клитору, скольжу пальцам вверх-вниз, доставая до собственного члена внутри нее. Дотянулся до прутика с перьями и заменил им пальцы. Сначала легко, только мягким наконечником. Она больше не может сдерживать стоны. Частые, шумные вдохи дают мне понять, что девчонка не пределе и скоро кончит. Мои толчки становятся резче, а поглаживания игрушкой перерастают в постукивания. Наши сердца стучат в унисон, возбуждение в воздухе достигло предела. Я наношу удар по клитору тонким прутиком.

— Больно! — вскрикивает она, но сама тут же тянется за желанным оргазмом.

Вхожу глубоко и снова ударяю по возбуждённой горошинке, второй рукой сжимая сосок.

— Мама… — стонет она, вцепившись в веревку пальцами.

Откидываю в сторону игрушку, и пары касаний моих пальцев хватает, чтобы она буквально взорвалась оргазмом в моих руках. Сжал сильнее бедра, оттягивая ее попку назад для собственного удобства. Кайфую от того, как ее мышцы сокращаются на мне. Сжимаю ладонь на киске, зная, что сейчас ее ощущения обострены до предела, и причиняемая боль на грани нереального удовольствия. Ударяю бедрами, еще и еще. Выкручиваю сосок, услышав очередной всхлип. Успеваю выскользнуть и с рыком кончить на аппетитный зад.

Отошел от девушки, устраиваясь на кровати. Передо мной открылось шикарное зрелище. Измотанная новыми, острыми ощущениями и ярким оргазмом девушка, по попке которой стекает сперма. Я не ошибся в выборе. Эта ночь и эта неделя принесут мне максимум удовольствия.

— Мы только начали, — все еще хриплым голосом произнес, отвязывая ее от стены.

Она не ответила, обессиленно падая в мои объятия.

Это с непривычки. Это пройдет.

Сходил на кухню, принес оттуда пару бокалов и бутылку вина. Разлил рубиновую жидкость по бокалам. Один протянул ей. Леся приподнялась на локтях и с благодарностью приняла живительную влагу из моих рук, цепочка от ошейника прикольно звякнула, девушка поморщилась и, осмелев, задала вопрос:

— Зачем он на мне? — просунула палец под ошейник, пытаясь мне его показать. — Я ведь и так никуда не денусь.

— Я так хочу.

— Ты всегда делаешь то, что хочешь только ты?

— Могу себе позволить, — налил себе еще вина.

— А я могу звонить домой?

— Я подумаю.

Ее чрезмерная разговорчивость стала раздражать.

— Смотрю, ты уже отдохнула?

Смелость буквально смело с ее красивого лица. Наклонился и слизнул с ее губ капельку вина, затем проник в сладкий ротик, поймал язычок и втянул в рот. Вылизал, пососал, отпустил. Желание стало нарастать с новой силой. Внимательно посмотрел ей в глаза, снова поймав пальцами цепочку, лег на спину и потянул вниз. Она послушно опустилась, устраиваясь у меня между ног.

— Смелее, — решил не давить и посмотреть, что будет. — Я же вижу, ты хочешь.

Олеся нервно выдохнула и стала мастурбировать член, не отводя взгляда от моего лица. Я даже не знаю, что больше меня возбуждает: ее неопытность или ее упрямство. В очередной раз убеждаюсь, что ради денег люди готовы на многое. Передернул плечами от собственных мыслей, в душу снова заполз холод и свернулся привычным комочком где-то у самого сердца. Ее рука замерла, в глазах появилось непонимание, а я, не отводя взгляда, стал изучать ее заново.

Правильные черты лица, чуть вздернутый курносый носик, пухлые губы, светлая кожа и длинные волосы. В красивых голубых глазах застыла печаль, что придает ее кукольному лицу еще больше очарования. В такую девочку можно легко влюбиться, не знай я, что она тут, как и все, ради денег. Так что мы просто используем друг друга ради собственных целей. И плевать, какая именно это цель. Ключевое слово здесь совсем другое.

Поднялся с кровати и ушел на кухню. Плеснул себе виски в стакан, взял сигареты с барной стойки и устроился на подоконник. Если бы я сейчас остался там, покалечил бы девчонку ненароком, а так я выдохну, и мы продолжим мягче, спокойнее. Ломать ее я действительно не хочу, что-то в Лесе вызывает волны тепла внутри меня. Но нежности будет меньше, я не для того ее взял. Ей придется подчиниться моим требованиям и желаниям.

Докурив, вернулся в спальню. Олеся завернулась в простыню и стоит у окна. Цепочка от ошейника свисает по спине. Красиво… Ей чертовски идет. Грань между нежностью и грубостью.

— Ты можешь уйти, если хочешь. Я тебя не держу.