Курок - Пенелопа Дуглас

Хотя так даже лучше. Она не принадлежала ему. Никто не сможет забрать ее у меня.

После нашей первой встречи я на протяжении нескольких дней клянчил и воровал деньги, какие только мог найти в доме, любые ценные вещи, исчезновение которых мать не заметит. В итоге набрал тысячи долларов. Мамаша-наркоманка на целых двенадцать секунд устроила шоу, будто сомневается в правильности решения, прежде чем забрала деньги с драгоценностями и отдала Бэнкс мне. Я привел ее домой. Никто мне не помешал. Мать, когда еще жила здесь, ничему не позволяла разрушить ее маленький вымышленный мирок, а отец разрешал все, что радовало меня.

Бэнкс жила в моей комнате, заботилась обо мне, я же обеспечивал ее всем и защищал. У нее имелся собственный матрас в маленькой потайной комнатушке, которая находилась в башне, прилегавшей к моей комнате, но редко там спала.

– Я имею в виду, только в этой кровати, – пояснила сестра. – В… твоей кровати. Может, мне стоит перебраться обратно в мою каморку? Нам уже не двенадцать и тринадцать. Ты вырос. Тебе нужно больше места.

Я вскинул бровь, злясь и одновременно понимая, что веских оснований для этого нет. У меня была причина держать ее появление в секрете. Причина, почему я не пускал других девушек в свою комнату, заставлял Бэнкс носить мою старую одежду, утягивать тело эластичной повязкой и почему никогда не расскажу друзьям, что сестра – единственная женщина, которая будет спать в моей постели.

Да, я сам знал, насколько я ненормальный.

Просто мне было все равно. Я ни перед кем не отчитывался, если чувствовал себя счастливым.

Когда Бэнкс отвернулась, дав понять, что спорить дальше не станет, я направился в ванную.

Включив воду, снял свои пижамные штаны, забрался в душ, намылил волосы шампунем, затем встал под горячие струи и склонил голову. Вода заструилась по шее. Я закрыл глаза и надавил пальцами на стену. Это лишь вопрос времени. Мой последний учебный год начался месяц назад. Следующим летом я уеду из дома в колледж, но Бэнкс взять с собой не смогу. Мне следовало позволить ей обустроить свою собственную комнату. Так мы оба привыкнем к разлуке. В конце концов, в доме полно пустых комнат, из которых она может выбрать любую. Не сомневаюсь, сестра быстро освоится, ей даже понравится иметь личное пространство.

Нет, проблема заключалась во мне. Бэнкс – моя. Она единственная знала обо всем. Только мы взрослели, и я осознавал – рано или поздно Бэнкс покинет меня.

Я впился пальцами в плитку, представляя, будто сдавливаю чье-то лицо – чье угодно. Знакомый жар расползся по задней поверхности шеи к голове, потом хлынул к члену. Каждая клеточка моей кожи буквально молила не чувствовать то, что я чувствовал сейчас.

Мне нужно выбраться отсюда.

Закончив мыться, я выключил воду, вышел из душа, подхватил полотенце, лежавшее на полке слева, вытерся, надел джинсы и футболку, после чего вернулся в спальню, на ходу суша волосы.

– Я решила примеры по математике и внесла новые данные в таблицу исследований, – сообщила Бэнкс, перебирая бумаги за столом, которым я никогда не пользовался, и сунула папки в мою сумку. – Правда, тебе нужно переписать задания своим почерком, а еще не забудь прочитать физику перед сегодняшним тестом. Запомни хотя бы то, чего будет достаточно для проходного балла.

Бросив полотенце на пол, я схватил свою толстовку и просунул руки в рукава.

– У меня всегда получается проходной балл. Не замечала? – Я глянул на нее и натянул толстовку. – Я мог бы помочиться на этот тест и все равно его сдать.

Тихо засмеявшись, сестра ответила:

– Ага, такое ощущение, что учителя делают все возможное, лишь бы ты не задерживался в их школе дольше, чем требуется.

Да уж. Я никогда не провалю тест, тем более предметный курс. Администрация практически считает дни до моего выпуска. Они никогда не оставят меня на второй год.

На уроках я выполнял столько заданий, сколько считал нужным, чтобы ко мне не придирались, а Бэнкс делала домашнюю работу, доклады и проекты. Дело не в том, что я ленился – ведь для баскетбольной команды я выкладывался на полную катушку, – просто меня это не заботило. Было чертовски трудно заставить себя заниматься тем, чем я не интересовался. Я – эгоист, и меня это вполне устраивало.

Забрав у нее сумку со своей школьной формой, я перебросил лямку через голову и положил бумажник, телефон и ключи в карман. Затем вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. На полпути вниз по потайной лестнице услышал щелчок замка изнутри спальни. Бэнкс знала правила.

Обычно меня не волновало то, что наш дом – не самое безопасное место для симпатичных молодых девушек, но я не хотел, чтобы кто-либо приставал к моей сестре. Эта дверь оставалась запертой до тех пор, пока она не оденется и не будет готова дать отпор, если придется.

Я обогнул перила, пересек фойе, спустился еще по нескольким ступенькам в кухню и подошел прямо к столу.

– Доброе утро, – прощебетал кто-то.

Раздраженно моргнув, краем глаза я заметил девушку в стандартной белой рубашке, в каких ходила прислуга. Я ее не узнал – должно быть, она работала только первый день. Взяв с подноса кусок хлеба, начал накладывать сверху яичницу с беконом, а затем положил в сумку несколько бутылок воды, выстроенных в ряды на столе.

Наша повариха Марина поставила на стол серебряную миску с фруктами.

– Когда возвращается мой отец? – спросил я, отрывая хлебную корку.

– Завтра вечером, сэр.

– Хотели бы вы заказать что-то конкретное на ужин, мистер Торренс? – снова подала голос девчонка.

Господи Иисусе.

Я сложил хлеб пополам, чтобы начинка не рассыпалась, пока девушка ждала ответа. Откусив кусок, бросил взгляд на Марину, вышел из кухни и услышал, как женщина принялась отчитывать новенькую.

* * *

Жизнь похожа на ад, когда мы ждем, что она окажется раем. Цитата, которую я прочитал несколько лет назад, звучала как-то так, но я никогда не понимал ее. Если ты постоянно находишься в эпицентре, если со временем понимаешь, что твое существование совершенно не похоже на жизни нормальных людей, то учишься спать на раскаленных углях и питаться огнем. Пока однажды не поймешь, что другого тебе и не нужно.

Наоборот, я не доверял раю. Завышенные ожидания и ложные надежды…

Нет, проблемы были мне необходимы.

Я сжал сигарету тремя пальцами, чувствуя, как сотовый вибрирует в заднем кармане уже второй раз, поднес ее ко рту и снова затянулся. Тонкая бумага с едва уловимым шипением загорелась, горячий дым заполнил мои легкие. Выдохнув, я прислонился спиной к колонне возле доски объявлений.

Здание школы до сих пор по большей части пустовало, ведь до звонка оставалось около сорока пяти минут.

Третий этаж – мое любимое место. Здесь, вдали от суматохи кафетерия и спортзала, с немногочисленными учебными кабинетами, было настолько тихо, что ты мог расслышать каждый шаг, скрип каждой двери, каждую упавшую ручку… Человек сразу слышал, когда появлялся еще кто-то.