Обними меня крепче. 7 диалогов для любви на всю жизнь - Сью Джонсон

Причина распада браков не в разросшемся до предела конфликте, а в потере привязанности и эмоциональной чуткости. Это доказал в своем революционном исследовании Тед Хьюстон из Техасского университета. И в самом деле, недостаток отзывчивости, а вовсе не уровень развития конфликта – главный показатель, позволяющий предположить, насколько прочным будет брак через пять лет. Отношения начинают двигаться к краху с ростом этого дефицита. Конфликт возникает позднее.

Партнеры как канатоходцы, которые мягко поддерживают и страхуют друг друга над пропастью. Когда начинает дуть ветер сомнений и страхов, стоит им запаниковать и вцепиться друг в друга или резко отвернуться в поисках укрытия, канат начнет раскачиваться. Едва ли удастся удержаться на нем. Чтобы балансировать, мы должны подстраиваться под движения партнера и чутко реагировать на его эмоции. Близко общаясь, влюбленные компенсируют недостатки друг друга. Только так можно достичь эмоционального равновесия в паре.

Тим и Сара сидят в моем кабинете. Мужчина вообще не понимает, зачем пришел. Все, что Тим знает, – они с Сарой сильно поругались. Жена утверждает, что он игнорировал ее в гостях. Она грозится забрать ребенка и съехать к сестре. Тим не понимает. У них хороший брак. Просто Сара «чересчур инфантильна» и «слишком многого хочет». Жена не понимает, как трудно ему работать и что поэтому он зачастую забывает о сентиментальной стороне брака. Тим разворачивается в кресле и с выражением на лице «Ох уж эти женщины!» вглядывается в окно.

Жалобы Тима будто выводят Сару из скорбного транса. Ядовитым тоном женщина объявляет, что муж совсем не так умен, как считает. Обзывает его «полным идиотом в общении» с «нулевыми коммуникативными навыками». Но потом Сару захлестывает горе. Едва слышно женщина шепчет, что у Тима «каменное сердце». Он отворачивается, когда она «умирает». Не стоило вообще выходить за этого мужчину. Сара плачет.

Как они докатились до такой жизни? Сара, миниатюрная брюнетка, и стильный ухоженный Тим женаты три года. Когда-то они успешно вместе работали и с удовольствием занимались спортом. Настоящие партнеры, равные по возможностям и энергичности. Супруги недавно переехали в новый дом. У них полуторагодовалая дочь, ради которой Сара временно оставила работу. И еще они почему-то без конца ссорятся.

– Жена вечно упрекает меня, что я слишком поздно прихожу и много работаю, – с раздражением объясняет Тим. – Но я же стараюсь для нас, для семьи.

Сара бормочет обиженно, что нет больше никаких «нас». Тим продолжает:

– Я стал чужим, ты не знаешь и не понимаешь меня больше? Ну, извини, у взрослых людей все только так и бывает. Ищем компромиссы и общаемся в позитивном ключе дальше.

Сара, закусив губу, отвечает:

– Ты даже не взял выходной, чтобы побыть со мной после выкидыша. Такие у тебя «компромиссы»… – качает головой. – Ты не хочешь меня услышать и понять. До тебя не достучаться. И я в отчаянии. Мне никогда не было так одиноко. Даже когда я была одна.

Сара буквально передает сигналы бедствия, но Тим их не улавливает. По его мнению, жена «слишком эмоциональна». Но вот какое дело. Трудно больше расчувствоваться, чем когда наши главные отношения под угрозой. Саре крайне необходимо восстановить близость с Тимом. А мужчина, в свою очередь, отчаянно боится признать, что они с женой эту привязанность потеряли. При этом отношения нужны ему не меньше. Но он маскирует свою потребность в близости разговорами о компромиссах и взрослении. Пытается отмахнуться от проблем, которые поднимает Сара. Мужчина уверен, что тогда они оба успокоятся и все пойдет своим чередом. Научатся ли супруги снова улавливать настроения друг друга? Вернут ли эмоциональное равновесие? Как им помочь?

Я не сразу поняла, как и чем могу помочь Тиму с Сарой и остальным парам. Конечно, надо было выслушать и подробно обсудить ключевые эмоции. И в итоге изменить ситуацию, которая привела ко мне на консультацию этих людей. Я начала работать с парами в Ванкувере в начале 1980-х годов жаркими летними вечерами. Я выявила эти эмоции и, казалось, разобралась, как они определяют отношения партнеров. Но на каждом сеансе пациентов кидало от бури страстей к ледяному молчанию. Вскоре я стала пропадать по утрам в университетской библиотеке в поиске сценариев драм, которые разыгрывались у меня в кабинете. Большинство авторов утверждали, что любовь – пустые сантименты и понять ее невозможно. Любые сильные эмоции объявлялись опасными, и считалось, что лучше обходиться без них. В некоторых трудах говорилось, что мы, по всей видимости, повторяем в отношениях с любимыми модель поведения своих родителей. Но эти объяснения ничего, по сути, не давали. Мои попытки обучать пары навыкам ведения переговоров вызывали лишь резкие замечания. Пациенты сочли, что к сути проблемы это отношения не имеет.

Конечно, они были правы. Я занималась не тем и думала не о том. Но как хотелось найти разгадку! Азарт побудил меня долгими часами сидеть в кабинете и снова и снова пересматривать видеозаписи сеансов. Я не собиралась заканчивать просмотр, пока не пойму, что стоит за любовными отношениями, зашедшими в тупик. Или даже пока не разберусь с сутью самой любви. И в конце концов картинка начала складываться.

Ничто не сплачивает больше, чем общий враг. Можно помочь увидеть этого врага в деструктивных моделях поведения – дьявольских сетях, а не бороться друг с другом. Я начала схематично восстанавливать диалоги партнеров, чтобы они увидели вредоносную спираль, по которой развиваются их отношения, вместо того чтобы обсуждать и анализировать конкретные поступки и слова. Если провести аналогию с теннисом, мы словно изучали игру целиком, а не каждую подачу или попадание в сетку в отдельности. Клиенты начинают видеть диалог как единое целое. Обнаруживают, что он живет собственной жизнью и ранит обоих участников. Но почему эти модели поведения так сильны? Почему так сложно вырваться из вредоносного паттерна? Почему он такой устойчивый и разрушительный? Даже когда обоим партнерам удается увидеть и осознать токсичность своего привычного поведения, они повторяют его снова и снова. Люди будто заточены в тюрьму эмоций. Даже те, кто знает свои модели поведения и понимает, как они влияют на обоих, попадают в ловушку. Почему эти эмоции имеют такую власть над нами?

Возьмем Джейми и Хью. Чем сильнее Джейми злится, тем больше она критикует Хью. Тем сильнее он замыкается. В ответ на мои настойчивые, но мягкие вопросы он признается, что за его молчанием стоят «чувство поражения» и «печаль». Тоска заставляет нас сбавлять темп и горевать. Вот Хью и оплакивает свой брак. И, конечно, чем сильнее он закрывается, тем более настойчиво Джейми требует впустить ее. Раздраженные жалобы жены – сигнал для мужа закрыться, молчать и обороняться. И наоборот. Они ходят по кругу и не видят выхода.

Если мы замедлим этот хоровод, покажутся более тонкие и глубокие эмоции: печаль, страх, растерянность и стыд. Если Джейми и Хью их обсудят – возможно, впервые, – то увидят токсичные паттерны, в которых увязли. Тогда супруги почувствуют себя в безопасности. Будут больше друг другу доверять. Джейми совсем не кажется враждебно-опасной, рассказывая мужу, как ей одиноко. И никто уже не выглядит виноватым. Они учатся общаться по-новому, отказываясь от привычной модели обвинений и молчаливого бегства. Делясь своими слабостями и глубинными переживаниями, партнеры начинают видеть друг друга иначе. Джейми признаёт: «Я никогда не смотрела под таким углом. Просто думала, что мы больше не близки. Будто он невнимателен ко мне. А он просто уклонялся от моих стрел и пытался меня успокоить. Я стреляла от отчаяния. Думала, что не могу до него достучаться».