Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов

Жена участкового, которая слушала наш разговор, вертясь на кухне, буквально засыпала нас вопросами, заодно проинформировав о местной беде – проблеме с колодцами. С деревенскими колодцами творилось что-то ненормальное: часть из них неожиданно пересохли почти наполовину, другие же внезапно переполнились водой, чего обычно с ними никогда не происходило. Никто из соседей не знал, что и думать, началось распространение самых невероятных слухов.

Супруга участкового поохала, поахала, малость всплакнула, дала лёгкий подзатыльник младшему сыну, и тут появился Антонов. Одетый по форме, с «вепрем» в руках, табельным «макаровым» в кобуре, готовый исполнять свои служебные обязанности. В глазах старлея читалась решимость идти до конца, чего бы это ни стоило.

Хотя было хорошо заметно, что между участковым с Николаем ровные отношения, Мироныч сел ко мне в «мерседес», где успел переговорить со мной почти тет-а-тет. В основном уточнял некоторые моменты, чтобы обладать полнотой информации по событиям на шоссе. Мне импонировал такой подход к делу, да и Антонов, как человек, понравился, несмотря на лихо употреблённый им коньяк. Ну, что делать, если мужик не читал фантастику и не готов к обалденно резким переменам в нашей жизни.

Здание местной администрации мне понравилось. Красивый, отремонтированный и ухоженный домик, аккуратная табличка на дверях, сообщающая, что здесь заседают местные органы власти. Эти самые органы в количестве двух человек сразу же выскочили навстречу, едва Колькин «гелендваген» скрипнул тормозами у крыльца здания. Рядом остановились мы и, захлопав дверями, стали вылезать всей толпой.

Поначалу глава официальной власти перепугался, побледнел и, вообще, весь переволновался. Шутка ли – по его душу разом припёрлись сам Ерёма с подручными, да ещё и залётный спецназ нарисовался. Плюс участковый, затесавшийся к нам в команду.

В общем, Еремееву вновь пришлось экстренно применить проверенный метод допинга. На этот раз в виде красивой бутыли виски с очень солидной выдержкой. И что вы думаете? Глава одним махом выдул более половины бутылки, и выпил бы и до дна, если бы Николай со словами «харэ лакать, милый» не отобрал ёмкость. Сунув вискарь секретарше, Еремеев сначала представил нас, а затем и нам.

– Андрей Маркович Петренко, здешний «премьер-министр», «министр финансов» и всего остального, прочего, – похлопав главу по плечу, Николай сразу дал понять, кто здесь реальный «президент». – Сейчас Андрей Маркович пойдёт по домам, соберёт нужных людей, а уже затем они соберут народ.

– Ох, Николай Павлович, а что вообще случилось-то? Правда ли, что произошёл геологический катаклизм? – как оказалось, Петренко вообще смутно представлял себе происходящее в округе.

– Ёшкин кот, а кто из нас глава администрации? – наигранно удивился Ерёма. – Это ты, Андрей Маркович, должен мне доложить, что происходит. А не я к тебе мчаться с новостями, как тот Гарун. Ладно, не трясись, сейчас всё узнаешь от майора Иванникова.

Пока я рассказывал, что и как, Петренко то краснел, то бледнел, то вновь краснел. Видимо, выпитое Андреем Марковичем виски боролось с его врождённой боязнью начальства, и следы этой борьбы отражались на упитанной физиономии главы. Стоявший здесь же рядом Николай словно прочитал мои мысли и, улучив момент, виновато развёл руками: мол, сам видишь, какие кадры. Я пожал плечами и быстро свернул свой рассказ.

– В общем, так, Андрей Маркович – сиди здесь, и информируй людей, которые будут подходить, что мы вскоре создадим чрезвычайный совет, – немного подумав, распорядился Еремеев. – Ты, Елена Васильевна, езжай к Федосееву и попроси, чтобы Роман Георгиевич подъехал вместе с тобой… Ленка! Ты весь вискарь вылакала? Ну, млять, что за дела такие? Как же ты за руль сядешь, коза драная?

Оказывается, пока я толкал речь, просвещая Марковича, его секретарша потихоньку прикончила остатки еремеевского виски. То ли от нервов, то ли по иной причине. Колька, когда увидел пустую бутыль и блестящие глазки секретарши, едва не закатил бабе хорошую оплеуху, но сдержался, похоже, постеснявшись полиции. А я сообразил, отчего это ухмылялись мои парни – смотрели, как Елена Васильевна за нашими спинами прикладывается к бутылочке.

– Лёня, бери «уазик» и поезжай к Федосееву. Культурно, повторяю, культурно попроси Романа Георгиевича от моего имени сесть в машину с тобой и приехать к церкви, – Николаю пришлось посылать за неким Федосеевым одного из своих ребят. – Всё, давайте, двинем на колокольню. Надо осмотреться, а потом провести разведку местности.

Я кивнул, соглашаясь с доводами своего бывшего армейского друга. Как-никак, он здесь живёт и знаком с округой куда лучше нас. Кроме того, надо немедленно сориентировать и Антонова, который вообще знает здесь каждый кустик. Участковый родился в Данилово, прожил в посёлке почти всю жизнь и является настоящим кладезем информации. Но сначала пусть Мироныч соберёт всех мужиков, у кого есть оружие. Чую, что времена развивающегося капитализма закончились, и наступает настоящая демократия, при которой истинно свободные люди должны иметь при себе оружие.

Ещё при подъезде к церкви мы поняли, что информация о катаклизме распространилась быстрее ветра. К колокольне стекались и стар и млад, ехали на велосипедах, машинах и тракторах. Мелькнул давешний «опель», в боковом переулке приткнулся КамАЗ, а его водитель стоял рядом и о чём-то беседовал с женщиной средних лет. Я уловил взгляд этого мужика, уверенный, лишённый злобы или чего-то подобного. Надо будет познакомиться с этим человеком поближе.

У церкви нас встретило по здешним меркам целое море народа – человек сто, не меньше. На крыльце храма стоял отец Серафим и вещал людям о Страшном суде, воздаянии, об избранных богом и т. п. Народ – в основном женского пола и преклонных лет – внимал речам настоятеля, крестился и плакал. Другие – кто помоложе, и мужского пола – лезли на колокольню, чтобы самим убедиться в собственной избранности. Хорошо поставленный голос отца Серафима перекрывал неизбежный в таких случаях шум и гам.

– Евгений Миронович, ты проследи, пожалуйста, за порядком, – вылезая из джипа, попросил я. – Чтобы никто не подрался, обошлось без рукоприкладства и насилия. Толпа – она часто бывает неуправляема. Особенно когда люди на эмоциях.

– Я останусь и помогу Антонову, – неожиданно произнёс мой напарник. – Займусь хоть какой-нибудь полезной работой, чтобы не думать о своих.

– Хорошо, Миша, – кивнул я. – Толик, Костя, вы остаётесь в распоряжении капитана Ковалёва и участкового… Евгений Миронович, вы тут распорядитесь, а потом сразу наверх, к нам. Без вас нам не обойтись.

– Добре, Владимир Иванович, – участковый сразу же признал моё главенство и лишь покосился на Еремеева. Николай же вообще не обратил на нас никакого внимания, сразу же направившись к храму. Кольке, похоже, не терпелось поскорее взглянуть на округу с самой высокой точки посёлка. Люди расступались, пропуская Ерёму и его двух подручных. Ну, пора и нам топать наверх.

– Ну, как, сходим с девками на море? – подколол я своего бывшего однополчанина, рассматривавшего в бинокль окрестный пейзаж.