Дождь Забвения - Аластер Рейнольдс

– Вы не против, если я прочту?

– Пожалуйста, месье Флойд.

В открытке говорилось о планах на послеобеденный шопинг, о намерении купить серебряные украшения. Упоминалось, что планы могут измениться, если пойдет дождь. Слова «серебряный» и «дождь» были аккуратно подчеркнуты. Это показалось Флойду странным, но он тут же вспомнил свою престарелую тетю, имевшую привычку подчеркивать важные слова в письмах, посылаемых племяннику. Открытка была подписана «Сьюзен» – наверное, предназначалась деду или дяде, но не близкому другу или любовнику.

Флойд развернул одну из карт, расстелил. Он ожидал увидеть туристскую схему Парижа или, на худой конец, Франции, но увидел мелкомасштабную карту всей Западной Европы, от Калининграда на севере до Бухареста на юге, от Парижа на западе до Одессы на востоке. Кружки вокруг Парижа и Берлина; их соединяет идеально прямая линия, сделанная теми же чернилами. Еще один кружок – вокруг Милана, и от него идет к Парижу такая же прямая черта. Получилась фигура, напоминающая «L», с Парижем в углу и Берлином на конце длинной черты. Еще аккуратно выписанное число 875 под линией Париж – Берлин и 625 под линией Париж – Милан. Должно быть, расстояния между городами, и не в милях, а в километрах.

Флойд поскреб черту ногтем и убедился: она не напечатана в типографии вместе со всей картой. Что означают эти пометки? Флойд предположил, что Сьюзен Уайт планировала отправиться дальше и вымерила расстояния между Парижем и другими городами, решая, куда поехать. Но разве туристу нужны такие точные сведения? Учитывая географию Европы, в особенности политическую, и аэропланы, и поезда не движутся по прямой. Хотя, возможно, Сьюзен не понимала этого.

Флойд закрыл карту и просмотрел другие документы. Среди них было напечатанное на машинке письмо от некоего Альтфельда, на толстой бумаге с логотипом концерна тяжелого машиностроения «Каспар металз». Предприятие находилось где-то в Берлине. Письмо прислали в ответ на запрос Сьюзен Уайт. Увы, немецкий Флойда оставлял желать много лучшего и больше не удалось понять ни слова.

– На любовные письма это не похоже, – заметил он.

– Сьюзен поручила мне еще одно дело, на случай, если не вернется. Она сказала, что может приехать сестра, разыскивая ее. Тогда нужно отдать коробку ей.

– Ясно: она сильно тревожилась, – заключил Флойд. – В этом я с вами согласен.

– Вы еще не убедились в том, что она жертва преступления? Неужели не хочется взяться за расследование убийства? Я заплачу. Если не найдете ясных свидетельств того, что это именно убийство, я приму ваши доводы и соглашусь прекратить дело.

– Мне бы не хотелось тратить понапрасну ваше время и деньги, – сказал Флойд.

Кюстин покосился на него как на сумасшедшего:

– Я разрешаю тратить мое время и деньги.

Флойд запихал документы в коробку.

– А почему бы вам просто не сохранить эти бумаги до тех пор, когда появится ее сестра?

– Потому что проходят дни, а причина гибели Сьюзен так и остается невыясненной.

– Месье, при всем уважении, вряд ли вам стоит так беспокоиться о выяснении этой причины.

– Я думаю, что мне-то как раз и следует беспокоиться более всех.

– А что говорят об этой коробке полицейские? – спросил Кюстин.

– Я им показал, но они не заинтересовались. Как я уже говорил, эти люди напрочь лишены воображения.

– Не могла ли она быть шпионкой? – предположил Флойд.

– Эта мысль приходила мне в голову. Пожалуйста, не говорите, что у вас она возникла только сейчас.

– Я пока не могу делать выводы, – ответил Флойд. – Но следует учитывать все возможности.

– Так учтите же возможность того, что ее убили. Месье Флойд, я абсолютно уверен в этом. И эта смерть не должна остаться безнаказанной. А еще я знаю, что за мной сейчас наблюдает Клодетта и она будет очень разочарована, если я не исполню свой долг перед мадемуазель Уайт.

– Это очень благородно с вашей стороны…

– Мистер Флойд, дело не только в благородстве, – бесцеремонно перебил Бланшар. – У меня есть и свой интерес. Пока убийца не найден, мои жильцы будут думать, что она упала случайно.

– Но ведь полиция не высказывала такого предположения.

– А ей и не обязательно высказывать, – возразил Бланшар. – Пожалуйста, возьмите коробку, и посмотрим, куда заведет вас ее содержимое. Поговорите с остальными жильцами – аккуратно, конечно. Сьюзен могла что-нибудь кому-нибудь рассказать. А теперь давайте договоримся насчет оплаты.

Флойд полез в карман пиджака и выудил потрепанную, с разлохмаченными краями визитку:

– Здесь мои обычные условия. Поскольку расследуем убийство, мне понадобится помощник. Значит, цена возрастает вдвое.

– Кажется, вы не хотели зря тратить мои деньги.

– Платить или нет – дело ваше. Но если мы хотим выяснить причину смерти мадемуазель Уайт, нет смысла в полумерах. Мы с Кюстином сделаем вдвое больше за вдвое меньшее время, чем я в одиночестве.

Бланшар взял визитку и сунул в карман, не взглянув на нее.

– Я принимаю ваши условия. Но взамен ожидаю быстрого результата.

– Быстрый результат будет – тот или иной.

– Меня это устраивает.

– Мне нужно знать, что́ она рассказывала вам о сестре.

– Знаете, это довольно странно. До того как оставила коробку, Сьюзен ни словом не упоминала о семье.

– Она описала, как сестра выглядит, чем занимается?

– Да. Ее зовут Верити. Она не рыжая, а блондинка – мадемуазель Уайт подчеркнула эту деталь, – но в остальном сестры похожи, те же рост и фигура. – Бланшар встал. – Тут вам повезло. Я однажды сфотографировал Сьюзен в Лоншане. – Старик вытянул пару фотографий из-под совы, стоящей на каминной полке. – Можете забрать.

– Это единственные экземпляры?

– Нет. Я сделал несколько копий, рассчитывая, что полиция начнет расследование. Думал, снимки понадобятся сыщикам.

Флойд всмотрелся в фотографию. Сьюзен Уайт, снятая в полный рост, стояла, прислонившись к перилам; за спиной виднелся размытый силуэт мчащейся лошади. Молодая женщина придерживала круглую шляпку, словно боялась, что ее унесет ветром. Сьюзен смеялась и вообще выглядела счастливой, нисколько не похожей на человека, который совершит в скором времени самоубийство.

– Она была очень привлекательной, – сказал Бланшар, садясь. – Рыжие волосы дивной красоты. Жаль, что на фото их не видно: они собраны в узел и укрыты шляпкой. Сьюзен обычно носила зеленое. Я всегда считал, что рыжие лучше всего выглядят на зеленом фоне. А вы как считаете?

– Откуда мне знать? – пожал плечами Флойд.

– Ничего себе, – произнес Кюстин, глянув на снимок. – В Америке все такие?

– Не в Галвестоне, – ответил Флойд.