Негодник - Элизабет Кейз

– Увидишь, он решит этот вопрос. Еще в детстве Коннел Делейни отличался тем, что всегда умел поступать правильно. Уверена: он вырос честным человеком – полная противоположность своему кузену.

Честный человек? Бетани оставалось только надеяться. Годы, прожитые с Финном, научили ее весьма настороженно относиться к семейству Делейни.

– А этот мистер Кэри… Кажется, он тоже заинтересован в том, чтобы мы остались. – Бетани попыталась отвлечься от мыслей о Коннеле Делейни.

Встреча лицом к лицу с привидением, чья мнимая смерть часто упоминалась в бессвязных рассказах напивавшегося Финна и чье реальное существование оказалось настоящей катастрофой, ужасно смущала Бетани и путала мысли. Сознание того, что при встрече с кузеном Финна ни в коем случае нельзя показывать страх или слабость, постоянно держало в напряжении.

Коннел очень походил на Финна, но в то же время отличался от своего двоюродного брата. Коннел был более худощавый и мускулистый. Крепче сложен и выше ростом. Представляясь, Бетани подошла к Коннелу достаточно близко, чтобы почувствовать, что и пахло от него как-то по-другому – во всяком случае, совсем не так, как от Финна. И все же Бетани твердо решила, что больше не допустит ошибки и не обманется насчет Коннела, как когда-то обманулась с его кузеном.

– Кэри из Оук-Бенда всегда были излишне щепетильны и высокомерны, – фыркнула Бриджет, поднимаясь из кресла-качалки, чтобы поправить уголья в камине. – Они просто помешаны на условностях. Особенно если те касаются ситуации, когда молодая женщина, пусть даже вдова, появляется в доме холостяка. Им даже не важно, что ты – Делейни, поэтому имеешь полное право остановиться здесь. И я их не устраиваю в качестве твоей товарки, несмотря на то, что мы с тобой вместе долгие годы.

Освободившись от гнетущих размышлений, Бетани поднялась со своего места у окна и порывисто обняла тетку.

– Ах, тетушка Бриджет, это бесконечное путешествие вконец меня измотало. Мне просто хотелось бы избавиться от чувства, что я ужасно сглупила, сменив одно несчастье на другое.

По спине Бетани пробежали мурашки, когда в воображении ее всплыли лица Финна и его кузена, столь похожие, что сливались в одно. Что же послужило причиной разрыва в их семье? Кто был виноват? Финн, чье обаяние вмиг улетучилось, стоило ему жениться? Или Коннел, который с самого начала производил неприятное впечатление?

– Все уладится: – Бриджет в ответ обняла Бетани и взглянула на маленькое существо, свернувшееся калачиком на кровати. – Не так уж все безнадежно. В конце концов, у нас есть наш мальчик.

– Верно, – согласилась Бетани, взглянув на спавшего сына, уютно устроившегося под стеганым одеялом. – Ведь наш Росс – единственно хорошее, что дал мне Финн.

– Единственно хорошее, что вообще когда-либо произошло от него, – фыркнула Бриджет. – Да простит меня Господь, что я нехорошо говорю о покойном, но этот человек…

В это время Росс пошевелился. Темные ресницы мальчика дрогнули, и он, заморгав, потянулся. Бриджет тут же прикусила язык, но Бетани и без того прекрасно знала продолжение, что могла бы сказать тетушка про ее покойного мужа. Это, была обычная тема их; разговоров, и Бриджет в таких случаях не очень-то стеснялась в выражениях.

– Мы все еще здесь, мама? – В голосе смотревшего на Бетани Росса все еще звучала усталость. Глубокие темные круги залегли под голубыми глазами, которые так любил отец Бетани. Все же на мальчике сильно сказывались долгий морской переход из Уилмингтона в Дублин и двухдневная тряска в карете до Гленмида.

– Да, радость моя. – Приглаживая взъерошенные волосы Росса, Бетани почувствовала тепло его щеки. – Мы приехали сюда как раз перед чаем. Кучер внес тебя сюда, а ты даже не проснулся, потому что полночи перед этим не спал и очень устал.

Любопытство в глазах Росса уже погасло, и он снова откинул голову на подушку, уставившись в погружающееся в темноту пространство. Бетани налила в чашку молоко с медом, и Росс выпив его совсем без аппетита, несмотря на то что пропустил и полуденный чай, и ужин. Осушив чашку, мальчик вздохнули сонным голосом проговорил:

– Папа рассказывал, что там, где он вырос, было много лошадей. Ты ведь разрешишь завести мне лошадь, мама? Ты обещала.

Лошади – еще одна постоянная тема для разговоров, которые в последнее время приходилось вести Бетани.

– Хорошо, раз уж мы договорились. Посмотрим, нельзя ли будет достать для тебя пони, Росс. Хочешь еще молока? Или, может быть, смородиновый бисквит, который прислала тебе экономка?

Росс отрицательно покачал головой и закрыл глаза. Немного помолчав, вдруг спросил:

– Мама, мы ведь дома? Нам ведь нечего бояться? Нам не надо больше убегать?

– Нет-нет, дорогой, бежать больше не надо. – Глаза Бетани наполнились слезами. Сын был еще слишком маленьким, чтобы опрашивать о подобных вещах. – Теперь мы дома. И нам больше ничто не угрожает.

Бетани прикрыла одеялом плечи засыпающего сына и поцеловала его в щеку. Она все же надеялась, что сделала правильный выбор, решив привезти Росса в Ирландию и сказав ему правду об их новом доме.

Однако образ Коннела Делейни по-прежнему смущал душу Бетани, наполняя неуверенностью. Откровенно говоря, пугала ее не только суровость, с которой их принял Коннел, и даже не сходство его с покойным мужем. Гораздо больше пугала ее, Бетани, реакция на эту схожесть. Когда Коннел вошел в комнату, у нее возникло ощущение, будто все прошедшие годы вдруг стерлись и она, еще девочка, снова впервые увидела отцовского гостя, только что приехавшего из Старого Света.

Внешность Финна и его ирландский акцент каким-то волшебным образом претворяли все, что он говорил, в высокую поэзию. И даже то обстоятельство, что Бетани выросла в доме, где говорили на том же языке, совсем не лишало Финна Делейни необычайной привлекательности. Бетани была очарована вниманием, которое уделил ей Финн во время своего первого визита. Он оказался первым взрослым мужчиной, всерьез разговаривавшим с ней и проявившим к ней интерес.

В то время Бетани мечтала о Старом Свете, откуда приехал Делейни; Европа казалась ей чарующей и необычайно привлекательной. Но потом она поняла, чего Финн добивался. Оказалось, что он расставил ловушки для наивной Бетани, женитьба на которой вводила его в процветающий бизнес ее отца, прочно обосновавшегося в Новом Свете.

Бетани погладила спящего сына по щеке. Внешне Росс очень походил на отца. И на вновь обретенного кузена Финна. Бетани предстояло подготовить Росса к потрясению, которое сын испытает, увидев разительную схожесть Коннела со своим отцом, которого мальчик просто обожал, хотя Финн был для него скорее товарищем детских игр, чем родителем. Бетани уменьшила огонь в лампе и отошла от кровати, на минуту задержавшись, чтобы еще раз внимательно посмотреть на Росса. Она отчаянно пыталась уверить себя в том, что делает все возможное, чтобы обеспечить будущее сына.

Когда прошедшим днем Бетани смотрела на точеный профиль Коннела, его широкие плечи и волевой подбородок, у нее возникло впечатление, что она видит Финна до того, как тот начал вести беспутный образ жизни и стал потакать всем своим слабостям. При этом сердце Бетани бешено скакнуло куда-то в пустоту, и ей стоило немалого труда удержать душевное равновесие. Она чуть ли не вцепилась в Джеймса Кэри, словно они были близкими друзьями, а не познакомились всего за несколько минут до прихода Коннела.